Живые мертвецы в Далласе

Мы спускались по лестнице, хоть я и старалась идти как можно медленнее. Я видела: Хьюго уверен в том, что мы еще поднимемся по этим ступеням. В конце концов, он был цивилизованным человеком. Они все были цивилизованными людьми.

Хьюго не мог себе представить, что нечто необратимое поджидает его там, внизу, потому что он был белым американцем с высшим образованием, как и все те, кто сопровождал нас. А вот у меня такой уверенности не имелось. Я не была целиком цивилизованной.

Это было новой и интересной мыслью, но ее следовало отложить на потом, как и многие идеи, пришедшие мне в голову в тот день. Если у меня вообще будет потом .

Внизу лестницы была другая дверь, и Сара по ней как-то особенно постучала. Три быстрых удара, пауза, два быстрых, записал мой мозг. Я услышала скрип открывающихся замков.

Дверь открыл человек с черным ежиком на голове. Гэйб.

— А, ты привел мне посетителей, — радостно сказал он. — Прекрасно!

Его рубашка была аккуратно заправлена в брюки, кроссовки — новые и чистые, и выбрит он был настолько гладко, насколько позволяла острая бритва. И наверняка каждое утро по полсотни раз отжимался. От каждого его движения, каждого жеста сквозило восхищением. Он был чем-то очень увлечен.

Я попыталась было прочитать , чем именно, но была слишком измотана, чтобы сосредоточиться.

— Хорошо, что ты пришел, Стив, — сказал Гэйб. — Пока Сара показывает посетителям бомбоубежище, я думаю, ты можешь зайти в помещение для гостей. — Он мотнул головой в сторону двери в правой части узкого бетонного зала. В конце его была еще одна дверь, слева тоже.

Я возненавидела это место. Я заявила о клаустрофобии, чтобы не попасть сюда. Теперь, когда меня вынудили спуститься по этим ступенькам… Этот запах плесени, мутное свечение неоновых ламп, чувство замкнутости… Я это ненавидела. И не хотела здесь оставаться. У меня взмокли ладони, а ноги словно приросли к полу.

— Я не хочу здесь быть.

В моем голосе предательской ноткой зазвучало отчаяние. Я не хотела его выпускать, но у меня не получилось.

— Ей действительно нужно вернуться наверх, — словно извиняясь, сказал Хьюго. — Если вы не против, мы подождем вас там.

Я обернулась в надежде на то, что это сработает, и обнаружила себя лицом к лицу со Стивом. Он больше не улыбался.

— Я думаю, вы можете подождать в той комнате, пока я разбираюсь со своими делами. Тогда и поговорим. — Его тон не подразумевал спора, и Сара открыла дверь, за которой скрывалась маленькая комнатка с двумя стульями и двумя койками.

— Нет, — сказала я. — Я так не могу. — И толкнула Стива изо всех сил. Вообще-то я сильная, я все-таки пила кровь вампира, и, несмотря на свои габариты, Стив отшатнулся. Я рванула вверх по лестнице, но чья- то рука сомкнулась у меня на запястье, и я упала. Было очень больно. Казалось, края ступенек впились в мою щеку, грудь, бок, левое колено.

— Сюда, маленькая леди, — сказал Гэйб, поднимая меня на ноги.

— Что вы… Как вы могли такое сделать? — Хьюго чуть не заикался, искренне расстроенный. — Мы пришли, думая, не присоединиться ли к вашей организации, а вы… Как вы можете так с нами обращаться?!

— Прекратите этот цирк, — холодно посоветовал Гэйб, заворачивая мне руку за спину прежде, чем я успела шевельнуться. Я застонала от новой боли, а он втолкнул меня в комнату, в последнюю секунду схватив парик и сдернув его с моей головы. Хьюго шагнул вслед за мной, хотя я и пыталась его предупредить, и дверь за нами захлопнулась.

Мы услышали скрип замка.

И все.

— Сьюки, — сказал Хьюго, — у тебя разбита скула.

— О, ч-черт, — вяло пробормотала я.

— Ты сильно ушиблась?

— А ты как думаешь?

Он понял меня буквально.

— Я думаю, что у тебя куча синяков и, возможно, контузия. Ты же вроде никаких костей не сломала?

— Ну, разве что парочку, — отозвалась я.

— И ты, очевидно, далеко не так сильно ударилась, чтобы у тебя отбило охоту к сарказму, — сказал Хьюго. Если бы он на меня злился, ему было бы лучше, поняла я и удивилась. Впрочем, я не слишком задумывалась над этим — была практически уверена, что знаю причину.

Я лежала на одной из коек, закрыв лицо рукой, и пытаясь думать. Из того, что происходило снаружи, не было слышно почти ничего. Один раз мне показалось, что наша дверь открывается, и мы услышали приглушенные голоса, но это было все. Эти стены были построены в расчете на атомную бомбардировку, так что тишина была вполне естественна.

— У тебя есть часы? — спросила я у Хьюго.

— Да. Сейчас половина шестого.

Целых два часа до пробуждения вампиров.

Я затихла. А когда поняла, что сложный для прочтения Хьюго ушел в свои мысли — открыла сознание и внимательно прислушалась.

Не должно было случиться так, мне это не нравится, конечно, все будет нормально, что, если кому-то из нас понадобится в туалет, я не могу сказать это при ней, может быть, Изабель не узнает, мне нужно было понять после девушки вчера вечером, как я могу из этого выбраться, оставаясь адвокатом, может, если я начну отдаляться после завтрашнего, мне удастся выскользнуть…

Я сильно, до боли прижала руку к глазам — лишь бы не дать себе вскочить и ударить Хьюго стулом по голове. Он не понимал сущности моей телепатии, как не понимало ее и Братство, иначе они нас наедине не оставили бы.

Или Хьюго был для них так же расходуем, как и я. И уж наверняка он был таковым для вампиров. Я с предвкушением представила себе, как расскажу Изабель, что ее игрушка-любовник оказался предателем.

Это немного умерило мою кровожадность. Представив, что с ним сделает Изабель, я поняла, что оно не даст мне никакого удовлетворения, даже если я доживу и увижу. Напротив, будет страшно и противно.

Но какая-то часть меня думала, что он заслужил все, что его ожидает.

Так кому же этот раздираемый страстями адвокат поклялся в верности?

Была только одна возможность выяснить.

Я села на кровати, опершись о стену спиной. Было больно. Все быстро заживет — опять же, вампирская кровь, — но я все же оставалась человеком и чувствовала себя ужасно. Лицо было разбито, и скула казалась сломанной. Левая сторона лица опухла и пульсировала болью. Но ноги были в порядке. Если нужно, я смогу бежать. И это — самое главное.

Устроившись наконец более или менее удобно, я обратилась к Хьюго:

— И как же долго ты был предателем?

Он резко покраснел.

— Кого? Изабель или всего человечества?

— Сам выбирай.

— Я предал человечество тогда, взяв на себя защиту вампиров в суде. Если бы я знал, что они… Я взял это дело из интереса. Я всегда был правозащитником и считал, что вампиры имеют те же гражданские права, что и все остальные.

Прорвало плотину. Выговориться захотелось. Ну-ну.