— Да, — ответил Калвин. — Я бы тебе сам сказал, если бы ты спросила.
— А еще дети у тебя есть?
— Есть у меня еще трое детей.
— От разных матерей?
— От трех разных матерей.
Я была права.
— А почему так? — спросила я, просто чтобы проверить.
— Потому что я — чистокровный, — ответил он, будто ответ был очевиден. — Поскольку лишь первый ребенок чистокровной пары превращается полностью в пантеру-оборотня, нам приходится меняться.
Я была искренне рада, что никогда всерьез не думала о браке с Калвином, потому что иначе меня бы вырвало прямо на месте. Мои подозрения, возникшие после ритуала наследования вожаку стаи, оказались верными.
— Так что это не «первый ребенок женщины» становится полным оборотнем, а «первый ребенок женщины от данного мужчины»?
— Верно. — Калвин был удивлен, что я этого не знаю. — Первый ребенок любой чистокровной пары — это настоящий оборотень. Так что если наша популяция сильно сокращается, каждый чистокровный самец должен спариться с максимальным числом чистокровных женщин, чтобы стая начала расти.
— О'кей. — Я минуту помолчала, собираясь с мыслями. — И ты думал, что я спокойно буду смотреть, как ты брюхатишь других женщин, если мы поженимся?
— Нет, я не ожидал такого от женщины со стороны, — ответил он тем же безразличным голосом. — Я думал, что к тому времени успокоюсь на одной. Я уже выполнил свой долг вожака.
Я попыталась не закатывать глаза. Будь это кто другой, я бы захихикала, но Калвин — достойный человек, и такой реакции не заслужил.
— Сейчас я хотел бы найти себе пару на всю жизнь, и для стаи было бы хорошо, если бы я привел в наше сообщество свежую кровь. Можно сказать, мы слишком долго скрещивались только друг с другом. Мои глаза за человеческие вряд ли сойдут, а Кристалл целая вечность нужна, чтобы перекинуться. Необходимо внести новую струю в наш генетический пул, как называют это ученые. Если бы у нас был ребенок, на что я надеялся, он бы никогда не стал полным оборотнем, но мог бы принести в наше общество свежую кровь и новые умения.
— А почему ты выбрал меня?
Он ответил почти застенчиво:
— Ты мне нравишься. И ты очень хорошенькая. — Он улыбнулся — очень приятное и редкое для него выражение лица. — Я годами тебя в баре вижу. Ты со всеми приветлива, и ты усердный работник, и нет никого, кто заботился бы о тебе так, как ты заслуживаешь. И ты про нас знаешь, для тебя это не было бы потрясением.
— И у оборотней других видов все точно так же? — спросила я так тихо, что едва сама себя слышала. Смотрела я себе на руки, сцепив их на коленях, и едва дышала, ожидая его ответа. И в мыслях у меня светились зеленые глаза Олси.
— Когда стая становится слишком малочисленной, это просто их долг, — ответил он, тщательно подбирая слова. — Что ты хочешь знать, Сьюки?
— Когда я была на состязании за место вожака в Шривпорте, победитель — Патрик Фернан… он занялся сексом с одной молодой девчонкой-вервольфом, хотя он женат. Вот мне и стало интересно.
— Был у меня шанс, что ты согласишься? — спросил Калвин, но, кажется, уже сам сделал вывод.
Не могла я обвинять Калвина за то, что он хочет сохранить свой образ жизни. Если мне средства к этому кажутся отталкивающими, то это мои проблемы.
— Ты определенно был мне интересен, — ответила я. — Но просто я слишком человек, чтобы думать, как со всех сторон меня окружают дети моего мужа. Я была бы слишком… меня бы каждый раз выбивала из колеи мысль, что мой муж занимался сексом почти со всеми женщинами, которых я каждый день вижу… — Если подумать, то Джейсон отлично впишется в общину Хотшота. Я на секунду замолчала, но Калвин ничего не сказал. — Я надеюсь, что мой брат будет у вас принят независимо от моего ответа.
— Не знаю, понимает ли он, что мы делаем, — ответил Калвин. — Но у Кристалл уже был выкидыш, от чистокровного оборотня. Теперь она потеряла ребенка от твоего брата. Я начинаю думать, что Кристалл не стоит больше пытаться иметь ребенка от пантеры. Может быть, от твоего брата ребенка ей не выносить. Ты считаешь, что обязана ему об этом сказать?
— Не мое это дело — обсуждать такое с Джейсоном… Если кто и должен ему сказать, то это Кристалл.
Посмотрев в глаза Калвину, я открыла было рот сказать, что если Джейсону только дети нужны, тогда не следует жениться, но тут я поняла, что тема эта скользкая, и остановилась вовремя.
Калвин, уходя, пожал мне руку как-то странно и официально. Я думаю, это означало конец его ухаживаний. К Калвину Норрису меня никогда особо не тянуло, и никогда я всерьез не думала принимать его предложение. Но было бы нечестно не признать, что я строила фантазии насчет надежного мужа с хорошей работой и доходом, мужа, который после смены приходит прямо домой и в выходные чинит дома сломанные вещи. Существуют как раз такие мужчины, которые при этом ни во что никогда не превращаются и которые живы круглые сутки без выходных. Это я знала, читая мысли клиентов бара. Боюсь, что серьезнее всего в признании — или объяснении — Калвина поразило меня то, что могло открыться мне относительно Олси.
Олси разжег во мне привязанность и желание. Мысли о нем вызывали фантазии на тему, каково было бы жить за ним замужем, фантазии очень личные — в отличие от совершенно безэмоциональных рассуждений о надежной, как медицинская страховка, жизни, на которые вдохновлял меня Калвин. Я почти оставила тайные надежды, которые внушал мне Олси, когда мне пришлось застрелить его бывшую невесту, но что-то во мне еще цеплялось за мысль о нем, что-то такое, что я от самой себя скрывала, даже узнав, что у него роман с Марией-Стар. Прямо сегодня я уверенно отрицала перед Пелтами, что у Олси был ко мне хоть какой-то интерес. Но какая-то одинокая часть моей души еще лелеяла надежду.
Я медленно встала, чувствуя себя вдвое старше, чем на самом деле, вышла в кухню достать чего- нибудь из морозильника и приготовить на ужин. Есть не хотелось, но я себе строго сказала, что если не поесть сейчас, то получится слишком поздно на ночь, а это не здорово.
Но я так и не приготовила себе ужин в тот вечер. Уткнулась в дверцу холодильника и долго ревела.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
На следующий день была пятница, не только мой выходной, но и день моего свидания, так что, считай, красный день календаря, и портить его уборкой я решительно отказалась. Хотя на дворе было еще холодновато, я все же позволила себе одно из любимых моих занятий: надела бикини, смазалась и пошла лежать на солнце в шезлонге, купленном на распродаже в «Волмарте» в конце прошлого лета. Я взяла с собой во двор книжку, приемник и шляпу. В переднем дворе было меньше деревьев и цветов, где могут водиться кусачие насекомые. Я читала в свое удовольствие, подпевала песням по радио и красила ногти на руках и на ногах. Хотя сперва я покрылась гусиной кожей, но быстро согрелась под солнцем, а ветерка, от которого могло стать холодно, не было.
Я знаю, что солнечные ванны — это зло, что это плохо, что потом мне это еще аукнется… все это знаю. Но это одно из немногих доступных мне удовольствий.
Никто меня не навестил, телефона я не слышала, а раз солнце уже вышло, то вампиры попрятались. И я отлично провела это время, принадлежащее только мне. Где-то около часу дня я решила смотаться в город за продуктами и новым лифчиком, а по дороге остановилась у почтового ящика за Хаммингберд-роуд — посмотреть, не проезжал ли уже почтовый фургон. Ага, счета за кабельное и за электричество уже лежали в почтовом ящике, что хорошему настроению не способствовало. Но за зирсовским каталогом притаилось приглашение на свадебный прием у Халли. Ну… да. Я удивилась, но удивилась приятно. Конечно,
