— Это эльф в нем заставлял ее держаться за него так крепко, — сказал Найл. — Это действует на некоторых людей таким образом. Она видела в нём супернатурала, и это приводило её в восторг. Скажи мне, была ли она хорошей матерью?
— Она очень старалась, — прошептала я. Она старалась. Моя мать знала, как быть хорошей матерью в теории. Она знала, как хорошая мать ведёт себя со своими детьми. Она заставила себя пройти все шаги. Но вся ее настоящая любовь была сэкономлена для моего отца, который был потрясён интенсивностью ее страсти. Как взрослый человек, я могла теперь это понять. Как ребёнок, я была смущена и обижена.
Рыжеволосый вервольф принёс наш салат и поставил его перед нами. Он хотел спросить нас, не нуждаемся ли мы в чем-нибудь еще, но побоялся. Он разрядил атмосферу за столом.
— Почему вы решили приехать и встретиться со мной сейчас? — спросила я. — Как давно вы знаете обо мне? — Я расправила на коленях салфетку и сидела, держа вилку. Мне нужно было хоть что-нибудь съесть. Расточительство не было качеством, ради которого я воспитывалась. Моей бабушкой. У которой был секс с эльфом-полукровкой (забредшим во двор, как приблудная собака). Достаточно секса за достаточное, чтобы произвести двух детей, время.
— Я знал о твоей семье лет шестьдесят лет. Но мой сын Финтэн запретил мне видеться с любым из вас. — Он аккуратно положил кусочек помидора в рот, подержал его там задумчиво и проглотил. Он ел так, как ела бы я при посещении индийского или никарагуанского ресторана.
— Что изменилось? — спросила я и поняла. — Так значит, ваш сын теперь мёртв.
— Да, — ответил он и отложил вилку. — Финтэн мёртв. В конце концов, он был наполовину человеком. И прожил семьсот лет.
Могла ли я предположить что-либо подобное? Я оцепенела так, как если бы Найл вколол новокаин в мой нервный центр. Вероятно, я должна была спросить как умер мой… мой дедушка, но не могла заставить себя сделать это.
— Значит, вы решили приехать и рассказать мне об этом? Зачем? — Я гордилась тем, как спокойно звучал мой голос.
— Я стар, даже для моей расы. Я хотел бы узнать тебя. Я не могу возместить тебе жизнь, которая была испорчена наследием Финтэна. Но я попытаюсь сделать её немного легче, если ты разрешишь мне.
— Вы можете избавить меня от телепатии? — спросила я. Дикая надежда, не без примеси страха, вспыхнула во мне как светлячок.
— Ты спрашиваешь, могу ли я удалить что-то из нити твоего естества, — ответил Найл. — Нет, я не могу сделать этого.
Я резко откинулась на стул. — Я должна была спросить, — сказала я, борясь со слезами. — Я могу загадать три желания или это работает только с джиннами?
Найл не оценил моё чувство юмора. — Тебе бы не понравилось встретить джинна. И я — не предмет для насмешек. Я — принц.
— Жаль, — сказала я. — У меня бывают некоторые проблемы, когда я пытаюсь справиться со всем этим… Прадедушка. — Я не помнила своих человеческих прадедов. Мои дедушки — ну ладно, полагаю, что один из них действительно не был моим дедушкой — не выглядели и не двигались как это красивое существо. Мой дедушка Стакхаус умер шестнадцать лет назад, а родители моей матери умерли прежде, чем я дожила до юных лет. Так что я знала свою бабушку Адель намного лучше других, на самом деле намного лучше, чем своих истинных родителей.
— Эй, — сказала я. — Каким образом Эрик доставил меня к вам? Вы — эльф, в конце концов. Вампиры сходят с ума, когда чувствуют запах эльфов.
На самом деле большинство вампиров теряло самообладание, когда они находились рядом с эльфами. Только очень дисциплинированный вампир мог сдержаться, когда эльф находился на ощутимом расстоянии. Моя эльфийская крестная мать Клодин боялась находиться неподалеку от кровопийц.
— Я могу подавить свою сущность, — ответил Найл. — Они могут видеть меня, но не чувствовать мой запах. Это удобное волшебство. Я могу заставить людей не замечать меня, как ты заметила.
То, как он сказал это, навело меня на мысль, что он не только очень стар и могущественен, но и очень горд. — Вы послали Клодин ко мне? — спросила я.
— Да. Надеюсь, что она была полезна. Только у людей с частью эльфийской крови могут быть такие взаимоотношения с эльфом. Знаю, ты нуждалась в ней.
— О, да, она спасла мне жизнь, — сказала я. — Она была изумительна. — Она даже ходила со мной по магазинам. — Все эльфы столь же хороши как Клодин, или столь же красивы как ее брат?
Клод, стриптизер, а теперь и предприниматель, был красив настолько, насколько вообще мог быть мужчина, и у него была индивидуальность эгоцентричного болвана.
— Дорогая, для людей мы все красивы, но некоторые эльфы действительно очень противны.
Что ж, в этом был их недостаток. У меня было сильное чувство, что новость о том, что у меня есть прадед, являющийся чистокровным эльфом, считалась хорошей новостью с точки зрения Найла — но была не последней. Сейчас я услышу плохие новости.
— Ты прожила много лет без нас, — сказал Найл, — частично из-за того, что так хотел Финтэн.
— Но он наблюдал за мной? — Я почти чувствовала теплоту в своем сердце, слушая это.
— Мой сын был полон раскаяния, что обрёк двух детей полукровок, на полусуществование, которое он испытал на себе как эльф, который не был в действительности эльфом. Боюсь, что другие представители нашей расы не были добры к нему. — Прадед пристально и твёрдо посмотрел на меня. — Я приложил все усилия, чтобы защитить его, но этого было недостаточно. Финтэн также посчитал себя недостаточно человечным, чтобы жить как человек, по крайней мере, не дольше короткого промежутка времени.
— Вы не выглядите как обычные люди? — спросила я заинтригованная.
— Нет. — И вдруг, на долю секунды, я увидела почти ослепительный свет, с Найлом в центре, красивым и прекрасным. Неудивительно, что Эинин считала его ангелом.
— Клодин сказала, что зарабатывает себе путь наверх, — сказала я. — Что это означает?
Я барахталась в этой беседе. Я чувствовала, что сбита с ног всей этой информацией, и изо всех сил пыталась подняться, но пока не очень-то преуспела.
— Она не должна была говорить тебе это, — ответил Найл. Он боролся с собой пару секунд, пока не продолжил. — Оборотни — люди с генетическим отклонением, вампиры — мертвые люди, преобразованные во что-то иное, но эльфы имеют сходство только во внешнем облике с людьми. Есть много видов эльфов — от гротескных, как гоблины, до красивых, как мы. Он сказал это весьма беззастенчиво.
— А как же ангелы?
— Ангелы это еще одна форма, тех, кто подвергся почти полному преобразованию, физическому и моральному. Могут потребоваться сотни лет, чтобы стать ангелом.
Бедняжка Клодин.
— Но достаточно об этом, — сказал Найл. — Я хочу знать о тебе. Мой сын не подпускал меня к твоему отцу и тете, а затем к их детям. Его смерть наступила слишком поздно для меня, чтобы узнать твою кузину Хедли. Но теперь я могу видеть тебя и прикоснуться к тебе. — Чем, между прочим, Найл и занимался, и это точно было не по-человечески: если его рука не держала мою, то лежала на моём плече или спине. Родственно связанные люди так себя не вели, но вреда он мне не причинял. Я была не столь взволнована, как могла бы, потому как заметила, что Клодин была так же чувствительна. Так как я не могла получить телепатические сигналы от эльфов, этот близкий контакт был терпим. С обычным человеком я была бы засыпана мыслями, так как физический контакт увеличивает мою чувствительность к телепатическому.
— У Финтэна есть другие дети или внуки? — спросила я. Было бы хорошо иметь семью побольше.
— Мы поговорим об этом позже, — немедленно поднял красный флаг Найл. — Теперь, когда ты меня немного знаешь, — сказал он, — пожалуйста, скажи мне, что я могу для тебя сделать.
— Почему вы должны что-то делать для меня? — Я опять «общалась с джинном», но не собиралась вести разговор по второму кругу.
— Я могу сказать, что твоя жизнь была трудна. Теперь, когда мне разрешено видеть тебя, позволь мне помочь хоть в чём-то.
— Вы послали ко мне Клодин. Она была большой помощью, — повторила я. Без опоры моего шестого чувства у меня появилась проблема в понимании эмоционального и умственного настроя моего прадеда.
