покоящемуся в кобуре на кнопке, накрахмаленной рубашке, бейджу, и наконец, по ее лицу. Она выглядела довольно молодо, чтобы долго быть копом, и меня возмутило, что выражение ее лица пыталось повторить родительское беспокойство. Конечно, можно подумать, что у неё есть дети? Сомневаюсь.
Хотя, у нее было приятное загорелое лицо с короткими русыми волосами и карими глазами, показывающее только беспокойство и морщинки. Она не сказала ни слова и когда приподняла брови, я отвела взгляд. Она могла выписать мне квитанцию за неосторожную езду и за неостановку по требованию, но разве примерный брюзга школы вождения будет выдвигать против этого обвинения, когда я ехала в больницу с раненным другом?
— Состояние Джоша стабилизировалось, — сказала она, и я резко подняла на нее взгляд, удивленная.
— Спасибо, — прошептала я, и напряжение в плечах ослабло. Я даже не подозревала, что они были напряжены.
— На карнавале была скорая, — сказала офицер, присаживаясь рядом со мной и вздыхая, когда вес переместился с ее ног, и она провела рукой по своим волосам. Она выглядела слишком живой, чтобы быть копом. Я не терпела, когда люди называли живой меня, но это то, как она выглядела: веселая, энергичная и проверяющая границы, чтобы не было скучно.
— Почему ты не отвела его туда вместо того, чтобы ставить под угрозу весь город? — добавила она. Она была совершенно не такая, как те копы, которые привезли меня домой после того, как я нарушила комендантский час во время урагана первой категории, ещё когда жила с мамой. Если говорить о драме.
— Я не знала, что там была скорая помощь, — признала я. Ну, что я должна была сказать ей? Что темный жнец пыталась убить Джоша, и ему потребовалась серьезная медицинская помощь?
Офицер тихо рассмеялась.
— Ты вела вполне сносно, — сказала она, и я невесело улыбнулась ей.
— Спасибо. — Я перестала тереть свой локоть, которым ударила Накиту, когда она посмотрела на него, и вместо этого скрепила руки. Офицер Лэви села прямее, и я вздохнула.
— Я позвонила твоим родителям, — сказала она, и я повернулась к ней, насторожившись.
— Вы позвонили моей маме? — спросила я, действительно обеспокоенная. Она будет вне себя.
— Нет. Твоему отцу. У тебя есть вызывающее беспокойство замечание, Мэдисон, как для кого-то твоего возраста.
Моя замечание меня не беспокоило, поскольку это не было что-то плохое как, например, кража в магазине или вооруженное ограбление. Просто нарушение комендантского часа и праздношатание. Вуууу! Большое дело. Я с облегчением глубже погрузилась в кресло.
— Что я должна была делать, офицер Лэви? — спросила я, и мое выражение лица вымаливало понимание. — Что бы вы сделали? Да, я ехала немножко быстрее, чтобы доставить Джоша в больницу. Я испугалась, понимаете? Я думала, что он умирает.
У женщины брови подались вверх.
— Я бы позвала на помощь и осталась с потерпевшим, пока не подоспеет помощь. От теплового удара обычно не умирают.
— Если бы это был тепловой удар, они бы уже разрешили его увидеть, — сказала я, и она тихо хмыкнула в согласие. Тишина нарастала, и думая, что она ждет, чтобы я что-то сказала, я нерешительно предложила:
— В следующий раз я буду помнить. Звать на помощь. Оставаться с потерпевшим. — Но здесь не было никого на земле, кто бы мог мне помочь. Возможно, мне не стоило давать Грейс какие-либо приказы. Кажется, этот случай отменил все указания, которые Рон оставил ей, включая тот, который гласил вызвать его, если будут проблемы, с которыми она не сможет справиться.
Офицер Лэви встала так, чтобы снова выглядеть строгой.
— Я надеюсь, тут не будет следующего раза, — сказала она, отдавая мне мои водительские права. — Не уходи, пока у меня не будет шанса поговорить с твоим отцом.
— Хорошо, — я взяла ламинированную карточку, радуясь, что она не попросила меня заполнить рапорт или что-то подобное. — Спасибо вам.
Офицер Лэви замялась.
— Ты уверена, что не хочешь рассказать мне о чем-либо еще?
Скрывая свою настороженность, я посмотрела спокойно на нее.
— Нет, а что?
Ее взгляд задержался на мне.
— У тебя трава в волосах и грязь на колготках.
Мой взгляд поколебался, но я не посмотрела на ноги. Черт побери!
— Там была драка? — спросила она, прищуривая глаза. — Кто еще был вовлечен?
Отводя взгляд, я пожала плечами.
Офицер Лэви вздохнула.
— Я знаю, что сложно приспособиться в новой школе, но если там была драка, мне нужно знать. Ты не доносчик.
— Джош не дрался, — сказала я. — Он потерял сознание. — Я могла солгать и сказать ей, что я упала и испачкалась, пока подхватывала его, но зачем напрягаться?
Она посмотрела на меня, и я пристально смотрела на нее в ответ. В конечном счете, она сжала губы и с еще одним из своих хмыков отошла к регистратору. Офицер Лэви, видимо, останется, пока не сможет поговорить с родителями Джоша. Я надеюсь, что уберусь отсюда прежде, чем они появятся. Джош хороший парень и я знаю, что им будет достаточно одного взгляда на мои розовые локоны и серьги, чтобы повесить на меня ярлык недостаточно хорошей для их маленького мальчика, думая, что кто-то типа Эми лучше.
Я фыркнула, размышляя о том, когда это я начала думать о Джоше как кандидате в бой-френды. Мы провели два дня вместе. Надо сказать, это были 'дерись за свою жизнь' дни, что вероятно только убедит его, что мы не лучший материал для пары.
Мой взгляд поднялся, чтобы выглянуть через окно на грузовичок Джоша. Я спрятала амулет под передним сидением, когда мы оторвались от черных крыльев. Я не думаю, что Накита вернется, но Кайрос может, и если он вернется, он знает резонанс амулета Накиты. Ее крики были ужасны, и я подавила дрожь при мысли о черных крыльях, облепивших меня, как одеяло холодной кислоты, съедающей мои воспоминания — мою жизнь.
Нахмурив брови, я размышляла о том, что я утратила. Факт, что они накинулись на Накиту — шокировал. Это было ужасно, и я надеялась, что она в порядке, пускай и пыталась меня убить.
Знакомый силуэт в джинсах и футболке, движущийся мимо окон, привлек мое внимание, и я села прямее, с отвисшей челюстью, пока Барнабас нетерпеливо ждал, пока откроются автоматические двери.
— Где ты был? — требовательно спросила я, когда он вошел с порывом ветра, заставивший взвиться его серый плащ.
— Меня не было один день, — начал он, его темные глаза перекошены.
— И все идет в Гадес, — вставая, сказала я, не желая, чтобы у него было превосходство.
— Ага. Я здесь разбиралась с этим. Я ускользала от Кайроса и Накиты со вчерашнего дня! — сказала я с приглушенной горячностью.
— Накита? — спросил он, явно игнорируя мои слова.
— Да, Накита, — ответила я, волнуясь. Она ушла, испытывая сильную боль. Ангелы не должны испытывать боль, даже темные жнецы.
Барнабас сел на край кресла напротив меня и провел рукой по своим растрепанным каштановым волосам, чтобы хоть как-то пригладить их. Для жнеца он выглядел невинно. Особенно в футболке рок- группы.
— Это была ты? — спросил он, и я села обратно рядом с ним.
— Песни между раем и землей гласят, что она была ранена в битве. Естественно, Рон подумал о тебе и послал меня проверить. Он, хм, хочет поговорить с тобой.
