снова слышала скейтбордистов с улицы — звук опять стал реальным, и невидимые волны исчезли. Сердце колотилось, перед глазами все плыло, словно я была живая. Джош глядел на меня во все свои голубые глаза.
— Получилось! — повторил он и подался вперед. — Ты теперь вернулась, но я только что видел стул за тобой. — Он огляделся — не заметил ли кто. — Такая странная штука. Давай еще разок!
Мне стало легко-легко, и я откинулась на жесткую спинку сиденья.
— Хорошо. Попробую.
Взвинченная до предела, я положила ладони на стол и всей своей волей потребовала, чтобы это случилось вновь. Я смотрела в небо сквозь окно. Перед глазами помутилось, и я погрузилась в свои мысли. Я чувствовала присутствие камня повсюду в своем недавнем прошлом, он словно сплетал сеть, связывал каждое мгновение с предыдущим. Теперь было легче, я мысленно коснулась фиолетовой нити и заставила ее съежиться и исчезнуть. Звуки сделались приглушенными, мне стало нехорошо — так случалось, когда я становилась бесплотной. Биение сердца хотя оно и было лишь воспоминанием, утихло.
— Черт возьми, Мэдисон! — воскликнул Джош, глотая слова. — Ты исчезла! — Он заколебался: — Ты… здесь? Поверить не могу!
Сосредоточившись, я оборвала разом довольно много нитей от будущего к настоящему, проверив, достаточно ли тех, что будут подгонять меня вперед.
— Я здесь. — Я чувствовала, как движутся губы. Слова доносились словно издалека. Я перевела взгляд на Джоша, теперь это казалось проще. Он удивленно озирался, но в основном смотрел на спинку сиденья позади меня.
— Вот и славно, — он откинулся назад. — Я тебя еле слышу. Прямо мурашки по коже. Как будто ты шепчешь в телефон, вроде того.
По едва слышному гудению у самого уха я догадалась, что Грейс покинула свой колокольчик. Я повернулась на яркий свет, бешено носившийся по кабинке, и разинула рот от удивления.
— Я тебя вижу, — прошептала я. — Господи, ты такая красивая!
Она была совсем крошечная, хотя из-за своего сияния казалась размером с софтбольный мячик. Смуглая, с тонкими, ясно очерченными чертами лица. Золотое мерцание размывало ее силуэт. Было непонятно, дымка или нечто осязаемое. Туманные очертания крыльев и были мерцанием, которое я видела прежде.
Крошечная хранительница тут же остановилась, вслушиваясь в мой голос. Она удивленно замигала, и глаза ее сверкали, как солнце.
— Я потеряла твою песню, Мэдисон, — сказала она. — Я больше не слышу твоей души. Перестань! Я тебя не вижу.
Сработало! Я была в восторге. Если мой ангел-хранитель меня не видит, ни жнец, ни хранитель времени тоже не смогут.
— Я невидимая. — Я по-прежнему удивленно смотрела на Грейс.
— Уж это я вижу, — огрызнулась она, взволнованно покачиваясь в воздухе. — А теперь прекрати. Я еле-еле слышу песнь твоей души. Не могу же я защищать того, кого не вижу.
Я повела рукой — она светилась белым по краю, примерно так же, как кончики черных крыльев. Любопытства ради я попробовала взять свой стакан. Холод напитка пробрал до костей, и я вздрогнула. А еще я, кажется, не могла сжать пальцы, чтобы схватить стакан. Как же я тогда сижу на стуле, не проваливаясь? Я подвинула плетеную соломенную салфетку на столе. Наверное, я материальна настолько, что могу воздействовать на мир, но очень слабо. Гулять при шквальном ветре, пожалуй, не стоит. Может, так Барнабас и летает.
— Мэдисон, ты еще здесь? — прошептал Джош.
— Да. — Я восстановила несколько нитей, пока будущее превращалось в настоящее.
Хранительница вздохнула с облегчением, а Джош тут же поймал мой взгляд.
— Черт возьми! — прошептал он. — Я вроде как тебя вижу. Уф, Мэдисон, это так странно. Можно тебя потрогать?
— Я бы не стала, — сказала Грейс, паря над столом, но я лишь пожала плечами. Джош протянул руку и прикоснулся к моему запястью. Мы оба вздрогнули и одновременно отдернули руки. Пальцы Джоша, казалось, жгли огнем.
— Холодно. — Он спрятал ладонь под столом.
— Так меня лучше слышно? — спросила я, и он кивнул.
Ничего более странного в жизни не делала. Обрывать нити, тянущиеся от амулета, когда они из будущего превращались в настоящее, теперь казалось совсем легко. Как делать уроки под музыку и подпевать. Получилось. Наконец-то научилась чему-то я чуть не расплакалась от облегчения.
— Великолепно, — улыбнулся Джош, когда я, к большому неудовольствию Грейс, снова стала невидимой. — Теперь тебе наверняка удастся забрать амулет.
Я засмеялась, и Джош поежился.
— Не смейся, невидимка, — сказал он, оглядываясь. — Жуть какая. Меня теперь кошмары замучают.
Кажется, я на миг стала совсем видимой, когда входная дверь неожиданно открылась. Я снова сосредоточилась на амулете, оборвала сразу целый пучок нитей — тут же почувствовала себя дурно, но взяв себя в руки, теперь дергала нити постепенно, одну за другой. Джош напрягся: двое вошедших направлялись к нам, а третий задержался у стойки, чтобы сделать заказ.
Я растерялась, не зная, что предпринять. Они видели, что Джош один. Высокую девушку в топике от кутюр и коротеньких шортиках — само лето! — я узнала. К нам неторопливо шествовала Эми, за ней плелся Лен. Паркер был у стойки и, как всегда, за всех платил. Все трое из команды бегунов.
Эми из крутых девчонок. Обертка очень милая, но я сама в старой школе довольно долго старалась стать крутой девчонкой и знаю, что под оберткой частенько ничего нет. Эми обычно гуляла с Леном, если только не наказывала его за очередной обман. Но я как-то раз увидела Лена в действии и совсем перестала ее жалеть.
Лен здоровяк и любил размазывать ребят послабее по стенкам шкафчиков, пока учителя не видят. А потом делал вид, что пошутил, а жертвы охотно глотали унижение за честь быть замеченными таким крутым парнем, хотя бы на пять секунд. Не лучший бегун в команде, он просто очаровашка — особенно в собственных глазах — и обращается с девушками, как с мороженым: каждый месяц пробует новый вкус на денек-другой. И он такой симпатичный, что девочки, за которыми он увивался, легко с такими манерами мирились. А меня это раздражало до ужаса.
Паркер вроде ничего, но, сдается мне, его приняли в компанию только потому, что он ради этого готов терпеть любые обиды. Мне прямо худо сделалось при виде того, как он за всех платит. Я ведь чуть сама не превратилась в такого вот Паркера: все пробовала, все выносила, даже оправдывала остальных — очень уж хотелось влиться в компанию. Не будь Венди, я бы неровен час сдалась. Но оно того не стоило. Ни гроша.
— Привет, Джош, — бодро пропела Эми и оперлась ладонью о стол, изогнув бедро. — А где же Мэдисон Эй-дури? Все тащит по дороге велик?
Я в смятении забилась в угол кабинки и принялась как сумасшедшая рвать нити, чтобы остаться невидимой.
Джош хлопнул ладонью по ладони Лена и мрачно взглянул на Эми:
— На самом деле она милая, ясно? Не называй ее так больше.
— Да что ты? — Эми уселась, а я отодвинулась еще дальше. — Сам же начал.
Лен расположился рядом с ней, а я перелезла через спинку и стояла теперь на сиденье соседней кабинки.
— Я тогда не знал ее, — у Джоша покраснели уши. — Она классная.
Эми фыркнула, подцепила мизинцем мою сумку и подтянула поближе, чтобы заглянуть внутрь.
— Пробежался по магазинам? — ехидно спросила она. Умей я, взяла бы кубик льда и бросила ей за шиворот. — Мы видели вас в торговом центре.
Джош огляделся: может, искал меня. Будь я умнее, прокралась бы в дамскую комнату, стала бы видимой и вернулась. Но я осталась.
