себе Грейс, дала ей имя, которое связало ее и отменило указания Рона. Ты восходящий хранитель времени, Мэдисон, один из двух, рожденных в этом тысячелетии и способных выдержать бремя времени.
Я уставилась на него, чувствуя, как по спине ползет холодок ужаса. Я? Темный хранитель времени? Я не верю в судьбу. Он, наверное, ошибается.
— Это Рон так сказал? — прошептала я.
Барнабас пошевелил ногами в грязных кроссовках и подался вперед. Уперся локтями в колени и взглянул на меня из-под копны кудряшек.
— Нет, — признался он, и у меня вырвался вздох облегчения. — Но это так. Мэдисон, хранители времени смертны, и на это есть своя причина. Земля меняется, меняются люди, ценности. И невозможно требовать, чтобы человек, рожденный в эпоху пирамид, понимал человека, для которого само собой разумеется, что Землю можно увидеть из космоса. И когда перемены происходят слишком стремительно, приходит новый хранитель времени.
Барнабас взглянул на медсестру у телефона и придвинулся ближе ко мне.
— Я уже такое видел, это как поворот колеса. Восходящего хранителя времени находят и обучают, а потом ему передают амулет, и прежний хранитель времени начинает стариться с того самого мгновения, в которое его жизнь была прервана божественным вмешательством. Ты мертвая, это усложняет дело, но ты — та, кто ты есть.
— Нет! — возразила я. — Я — это я, и все. И даже если я хранитель времени, то не темный. Я не верю в судьбу. Я просто забрала камень Кайроса, чтобы остаться в живых!
Барнабас нахмурился и опять бросил взгляд на медсестру.
— Может, ты забрала его и по собственной воле, но подтолкнула тебя к этому судьба. Если бы твою душу просто срезали, Рон бы в первый же день отдал тебя серафимам. Но он этого не сделал. — Жнец нахмурился еще сильнее. — Я должен был догадаться! Но мне все не верилось, что он опустится до обмана, лишь бы держать тебя в неведении.
— Рон сказал, что говорил с серафимами обо мне и просил, чтобы мне позволили оставить камень, — в замешательстве сказала я. — А если нет, то почему амулет по-прежнему у меня?
— Кайрос тоже не сказал им, что камень у тебя.
— Почему? — Я была не в состоянии думать. Просто оцепенела. Мне нужен был ответ, но сама дойти до него я не могла.
Барнабас поерзал на стуле и плотнее закутался в плащ.
— Думаю, Кайрос хочет уничтожить тебя, чтобы не пришлось уступать свое место. Ведь стоит серафимам узнать о тебе, даже мертвой, они принудят Кайроса подчиниться их воле. Но если ты погибнешь, они позволят ему остаться темным хранителем времени еще на один оборот колеса.
Кайрос будет жить вечно. Бессмертие — высший круг. Потому он убил меня, а после вернулся. Он хотел уничтожить мою душу. Мне снова стало страшно.
— Нет. Ты не прав. Мне просто попался не тот амулет. Нужно вернуть его, вот и все. И амулет Накиты вернуть, — пробормотала я, а Барнабас откинулся на спинку стула и уставился в потолок. — Попросить у нее прощения. Может, она оставит Джоша в живых.
— Если Накита тебя найдет, то отведет к Кайросу, — сказал Барнабас в потолок. — И твои извинения ничего не изменят. Ты уже завладела амулетом темного хранителя времени. Ты и есть хранитель времени, Мэдисон. Кайрос вновь завладеет им, только если твоя душа будет уничтожена! Лишь один из вас может быть темным хранителем времени.
Все поплыло у меня перед глазами. Должен же быть выход!
— Лишь один из нас? Это вряд ли. — Голова просто раскалывалась. — Я умею отрешаться от своего амулета. Может, именно потому, что он на самом деле мне не принадлежит. Как думаешь? Если я отдам его Кайросу весь без остатка, так, может, я стану восходящим светлым хранителем времени?
Барнабас перестал возить ногами по полу и повернулся ко мне, размышляя:
— Рон велел тебе не отрешаться от амулета.
Я вздрогнула и затаила дыхание от мелькнувшей в сознании обнадеживающей мысли.
— И Рон врал мне — нам. Нужно попробовать. Барнабас, не я восходящий темный хранитель времени! — Я, задумавшись, отвела взгляд от его решительного лица и пробормотала: — Мне нужно поговорить с Кайросом. Где он живет?
Барнабас оторопел.
— Нет, говорить с Кайросом ты не будешь! Да я и не знаю. — Падший ангел повернулся на стуле, чтобы оказаться ко мне лицом, и поставил ногу на сиденье. — Даже если ты восходящий светлый хранитель времени и можешь вернуть амулет, Кайрос все равно уничтожит твою душу, чтобы сдвинуть равновесие сил на свою сторону.
Нельзя так думать, нет-нет.
— Он смертный, значит, живет на земле, да? — спросила я, поднимаясь и глядя на пустой столик приемной. — Если Кайросу нужен амулет, пусть возвращает мое тело. — Я щелкнула пальцем по внезапно потяжелевшему амулету. — Держу пари, Накита знает, где он живет. С ней все в порядке? Из нее вытащили черные крылья? Ты же слышишь песни между небом и землей. Какие там новости?
Барнабас не двинулся с места, недоверчиво глядя на меня из-под кудрей.
— Мэдисон…
— С ней все в порядке? — громко повторила я, упираясь кулаком в бедро. — Ты можешь кого-нибудь позвать? Ну давай же! Что толку быть жнецом, если сидишь сложа руки?
Барнабас раздраженно прищурился; потом его губы дрогнули в улыбке.
— Она в порядке, — сказал он, и узел у меня в животе ослаб. — Но мысль все равно плохая.
Я потянула жнеца за собой, и, к моему удивлению, он без сопротивления поднялся.
— Может, и плохая, но все-таки мысль. И если я восходящий хранитель времени, то рано или поздно стану твоим шефом. Давай же. Помоги мне найти Накиту.
Я шагнула вперед, но Барнабас заупрямился, и его рука выскользнула из моей.
— Не будешь ты ничьим шефом, потому что мертвая, — возразил он.
— Мне нужно извиниться. — Я снова схватила его за руку и потащила за собой. — И отдать ей амулет. Может, она тогда оставит Джоша в живых. Может, она потому его и не убила. Меня ждет.
Барнабас нахмурился.
— Хочешь отдать амулет темной жнице? Да ты вообще понимаешь, что говоришь?
— Это ее камень. Так в чем дело?
— Рон взбеленится. Заберет мой амулет, — пробормотал Барнабас, бросая тревожный взгляд на стоянку. — Не надо было тебе говорить.
Я подбоченилась, считая секунды: каждая — это еще одно мгновение, когда жизнь Джоша висит на волоске.
— Ты же знаешь, что поступил правильно. Я ведь не прошу меня оставить. А заберет Рон твой амулет — я сделаю тебе другой. Если это не очередное вранье и я никакой не восходящий хранитель времени, а просто-напросто несчастная грубиянка, которую вконец запутали.
Уф, как хорошо, что медсестра опять отошла. Но Барнабас все колебался.
— Да что ты слушаешь Рона? — воскликнула я с огорчением. — Он знал, кто я, и не сказал мне. Он приказал тебе учить меня тому, чего я никогда не сумею. Просто помоги мне, а? Я попробую спасти Джоша. И саму себя. Я могу снова стать собой!
Карие глаза Барнабаса поймали мой взгляд.
— Ты всегда была собой.
Я отстранилась, не понимая, что же он решил.
— Так ты мне поможешь?
Он встал передо мной, пошаркал ногами, и плащ опустился до самых щиколоток.
— Тебе кажется, у нас есть выбор?
Я кивнула:
— У нас есть возможность.
В том числе возможность выбраться отсюда до того, как приедут мой папа или родители Джоша.
Барнабас взглянул на стоянку, на заходящее солнце и поморщился.
