Хороший, плохой, неживой

– Не выйдет. Он не владеет моей душой, – шепнула я, отворачиваясь, чтобы скрыть движения губ.

Он замолчал, слышно было только мое дыхание.

– Мне это не нравится, – сказал он наконец.

– А мне не нравится, что ты вызываешь демонов.

Телефон молчал. Я посмотрела на Трента и повернулась к нему спиной. Интересно, насколько у него хороший слух.

– Да, – сказал Ник. – Но он владеет двумя третями моей пуши и третью твоей. Что если…

– Души не складываются как дроби, Ник, – ответил я го-носом, хриплым от тревоги. – С душами – все или ничего. Он недостаточно владеет тобой. Он недостаточно владеет мной. И я не уйду отсюда, не доказав, что эту женщину убил Трент. Что там за заклинание?

Я ждала, чувствуя, как слабеют колени.

– Ручка есть? – спросил он наконец, и я кивнула, забыв, что он не видит.

– Да, – ответила я, отодвигая телефон, чтобы писать на ладони, как пишут шпаргалку.

– О'кей, оно не длинное. Я тебе все переведу на английский, кроме ключевого слова – только потому, что у нас нет слова, означающего светящийся пепел мертвых, а мне кажется очень важным не отклоняться именно в этой части. Секунду, я сейчас даже зарифмую.

– Вполне подойдет и без рифмы, – медленно произнесла я, чувствуя, как ситуация продолжает улучшаться. «Светящийся пепел мертвых»? Что за язык такой, где для этого нужно отдельное слово?

Он прокашлялся, я приготовила ручку.

– Мертвые к мертвым, луной воссияйте. Молчите все, кроме неупокоенных. – Он замолчал нерешительно. – И вот слово-ключ: fa villa.

– Фавилла, – повторила я, записывая по звукам. – А жест есть?

– Нет. Физически оно ни на что не воздействует, и потому не надо ни жеста, ни фокусирующего объекта. Мне повторить еще раз?

– Нет, – сказала я, глядя на ладонь с некоторым отвращением. Я действительно хочу это сделать?

– Рэйчел, – сказал он встревоженным голосом. – Поосторожнее.

– Ага, – сказала я, и пульс мой уже заранее зачастил. – Спасибо, Ник… – я прикусила губу от внезапной мысли. – Ты, это… подержи книгу у себя, пока я не скажу, ладно?

– В чем дело, Рей-Рей? – настороженно спросил он.

– Потом расскажу, – ответила я, метнув взгляд на Эддена, потом на Трента. Больше ничего мне говорить не надо было – Ник, он сообразительный.

– Постой, не вешай трубку, – сказал он, и от тревоги в его голосе я остановилась. – Пусть я буду на линии. Не могу я сидеть, чувствовать, как меня дергает, и не знать, что там с тобой.

Я облизала губы, заставила себя убрать руку от кончика косы, который перебирали пальцы. Использовать Ника как фамилиара – это было вопреки всем моим моральным убеждениям – а у меня, я думаю, их полно, – но просто взять и уйти я тоже не могла. Я ведь даже пытаться не стала бы, не будь я уверена, что Ника это не зацепит.

– Я дам трубку капитану Эддену, годится?

– Эддену? – спросил он едва слышно.

Его тревога слегка окрасилась инстинктом самосохранения. Я обернулась к тем троим.

– Капитан! – привлекла я его внимание. – Перед тем, как мы уйдем, я бы хотела попробовать иное заклинание поиска.

Кругло лицо Эддена скривилось недовольной гримасой:

– Мы здесь закончили, Морган, – ответил он недружелюбно. – И отняли у мистера Каламака более чем достаточно времени.

Я сглотнула слюну, пытаясь придать себе такой вид, будто каждый день такие заклинания использую.

– Эти чары по-другому действуют. Он шумно выдохнул.

– Могу я сказать тебе пару слов в коридоре? – произнес он многозначительно.

В коридоре? Ну уж нет. Нечего меня выводить из комнаты, как ребенка, который плохо себя ведет. Я повернулась к Тренту:

– Мистер Каламак возражать не будет, правда ведь? Ему ведь скрывать нечего?

Лицо Трента было маской профессиональной вежливости. А вот длинная физиономия Джонатана скривилась мерзкой гримасой.

– В той мере, в какой это будет в рамках вашего ордера, – спокойно ответил Трент.

Я радостно вздрогнула, услышав в его голосе озабоченность, которую он пытался скрыть. Беспокоится, значит. Я впрочем тоже. Медленно пройдя через офис, я передала телефон Эддену.

– Это заклинание поиска неотмеченных могил. Ник вам про него расскажет, капитан, чтобы вы не сомневались в его законности. Ника ведь вы помните?

Эдден взял телефон – маленький розовый прямоугольник смешно смотрелся в его ручище.