– И ни одного друга, – добавила я ехидно, глядя на Зубастого, который высовывал из воды змеящиеся горбы, как миниатюрное лох-несское чудовище. И вдруг я выдохнула с присвистом – подумала, что скажет Айви, когда я приду и сообщу, что работаю на Трента.
– Если я узнаю, что вы солгали, я сама вас найду, мистер Каламак. И на этот раз демон не промахнется.
Он ответил коротким презрительным смехом, и я обернулась.
– Бросьте блефовать. Весной не вы против меня посылали демона.
Легкий ветерок был холодным, и я туже запахнула куртку.
– А как вы…
Трент рассеянно глядел в нижний пруд.
– Услышал ваш разговор с вашим бойфрендом и видел вашу реакцию на демона. Я понимал, что это должен быть кто-то другой, хотя, должен признать, когда я освободил демона и послал его убивать его заклинателя, а потом увидел вас всю в синяках, это меня почти убедило.
Мне не понравилось, что он слышал мой разговор с Ником. Или что он отреагировал также, как и я, когда получила власть над Алгалиарептом. Он переступил с ноги на ногу и очень осторожно поинтересовался:
– Ваш демонский шрам… – он замялся, оттенок мучающей его эмоции стал сильнее. – Это был несчастный случай?
Я смотрела на расходящиеся круги, оставшиеся от исчезающих горбов Зубастого.
– Он так сильно пустил мне кровь, что… – Я замолчала, крепко сжала губы. Зачем я ему это рассказываю? – Да, несчастный случай.
– Это хорошо, – сказал он, не отрывая глаз от пруда. – Рад это слышать.
Кретин, подумала я, решив про себя, что тот, кто послал на нас этого демона, в ту ночь получил двойную порцию.
– Кому-то очень не хотелось, чтобы мы поговорили, – сказала я – и меня бросило в холод, щеки помертвели, я задержала дыхание. А что если нападение тогда на нас связано с недавними преступлениями? Не я ли должна была стать первой жертвой охотника на ведьм?
С колотящимся сердцем я заставила себя успокоиться, подумать. Каждая из жертв погибала в своем собственном аду: пловец утонул, крысовод разорван на части и сожран заживо, две женщины изнасилованы, лошадник раздавлен. Алгалиарепту было сказано, чтобы я умерла в ужасе, чтобы он выяснил, не торопясь, чего я боюсь больше всего на свете.
Увидев мое молчание, Трент наклонил голову набок:
– О чем-то подумали?
– Ни о чем.
Я тяжело облокотилась на перила, уронила голову в ладони и заставила себя не упасть в обморок. А то Гленн тут же кого-нибудь вызовет, и это будет конец.
– Нет, – сказал Трент, отодвигаясь от перил, и я подняла голову. – Я такое выражение лица у вас уже два раза видел. В чем дело?
Я проглотила слюну.
– Мы должны были стать первыми жертвами этого убийцы. Он хотел убить нас обоих, но оставил эту мысль, когда мы ему показали, что можем одолеть демона, а я ясно дала понять, что не собираюсь на вас работать. Погибли только те колдуны, которые согласились?
– Они все соглашались, – выдохнул он, и я подавила дрожь, с которой эти слова будто прокатились у меня по спине. – Я никогда не связывал эти два события.
Демона нельзя обвинить в убийстве. Так как его невозможно посадить в тюрьму, суды давно вынесли постановление считать демонов орудием убийства, пусть даже такое сравнение хромает. Для совершения убийства необходима свободная воля, а демон, если плата соизмерима с задачей, отказаться от убийства не может. Но ведь кто-то его вызвал?
– Демон не говорил вам, кто его послал вас убивать? – спросила я.
Самые легкие будут двадцать заработанных тысяч в моей жизни.
– Я старался остаться в живых, а не вести разговоры. У вас, кажется, с ним нормальные рабочие отношения, может, вы и спросите?
Я резко выдохнула, почти не веря своим ушам:
– У меня? Я и так задолжала ему услугу. И сколько бы вы мне ни платили, я не стану залезать в долги глубже. Но я вот что вам скажу: я его для вас вызову, и вы его спросите. А насчет платы вы с ним как- нибудь договоритесь.
Загорелое лицо Трента побледнело:
– Нет!
Удовлетворенная его тоном, я оглядела пруд.
