обманывает с кем-то еще. Человек, который вызывал демонов в собственном бельевом шкафу, боится ко мне прикоснуться.
Этой осенью я пыталась привязать к себе узами рыбку, чтобы соблюсти дурацкие требования классности лей-колдуньи, и случайно вместо рыбы сделала своим фамилиаром Ника. Дура, дура!
Я ведьма земли, моя магия происходит от роста и плодородия и усиливается теплом и моей кровью. Я мало что знаю о магии лей-линий – разве только, что мне она не нравится. В норме я использовала ее, только чтобы строить защитные круги, когда варила особенно тонкие зелья. А еше чтобы заставить «Хаулеров» заплатить, что они мне задолжали. Ну и пару раз, чтобы придержать свою соседку, когда у нее разыгрывалась жажда крови. Еще я ею воспользовалась, чтобы усадить Пискари на задницу, пока я вбивала в него послушание ножкой стула. Вот после этого раза Ник перешел от горячей – может-быть-это- она-и-есть-настоящая – любви к разговорам по телефону и поцелуям в щечку.
Начиная себя жалеть, я опустила правую ногу и подняла левую.
Магия лей-линий безжалостна в своем напоре и силе и может свести ведьму с ума, так что не случайно среди лей-колдуний больше черных ведьм, чем среди ведьм земли. С фамилиаром работать безопасней, потому что сила фильтруется через чужой разум – более примитивный разум животного, – а не через растения, как в магии земли. По очевидным причинам, в качестве фамилиаров используются только животные – по крайней мере по эту сторону лей-линий, – и вообще-то у ведьм просто нет чар, привязывающих человека как фамилиара. Но я, в спешке и по полному невежеству в магии линий, использовала первый способ, какой нашла.
Так что я, сама того не желая, сделала Ника своим фамилиарм – и теперь мы старались это исправить, – но потом я все испортила окончательно, прокачав через него жуткое количество силы, чтобы справиться с Пискари. С тех пор Ник ко мне практически не прикасался. Но дело было три месяца назад. Я больше ничего такого не делала. Он должен был с этим справиться. Я ведь не практикую больше магию лей-линий. Почти.
Не в силах успокоиться, я выпрямилась, отбросила страдании в сторону и сделала несколько резких поворотов корпуса; по плечам запрыгал завязанный на затылке хвост. Когда выяснилось, что можно поставить круг, не рисуя его на земле, я три месяца на училась его ставить: я знала, что это едва л и не единственный мой шанс избавиться от Алгалиарепта. Занималась я этим в три часа ночи, когда Ник спал, и всегда брала энергию прямо из линий, так, чтобы она не проходила через Ника, но может быть, и все равно просыпался? Он ничего не говорил, но Ник и не сказал бы, я его знаю.
Скрип открывающихся ворот заставил меня выпрямиться и исправить плечи. Зоопарк открылся. Несколько бегунов вытрусили из ворот, еще не сбавив скорости, раскрасневшиеся и побужденные, с сосредоточенными лицами. Черт. Мог хотя бы ПОЗВОНИТЬ.
Встревожившись, я расстегнула сумочку на поясе и достала сотовый телефон. Прислонившись к машине и стараясь не встретиться взглядом с прохожими, я прокрутила список контактов. Пик шел вторым, сразу после Айви и перед мамой. Пальцы у меня замерзли, и я дула на них, пока шли гудки.
Я задержала дыхание, когда соединение сработало, и задерживала, пока записанный женский голос говорил мне, что линия не обслуживается. Деньги кончились? – подумала я. Может, потому его не было три недели. В тревоге я набрала номер его сотового.
Гудки еще шли, когда послышался, знакомый одышливый рокот грузовичка Ника. Выдохнув, я захлопнула крышку. Синий побитый форд вывернул с шоссе на парковку, медленно маневрируя между выезжающими, которые плевать хотели на разметку и ехали по прямой. Я убрала телефон и выпрямилась, скрестив руки на груди и ноги в щиколотках.
Ну, он хотя бы появился, подумала я, поправляя очки и пытаясь не хмуриться. Может, пойдем куда- нибудь выпить кофе или еще что. Я его не видела несколько дней и не хотела все портить злостью. Кроме того, я три месяца жила в постоянной тревоге из-за сделки с Алом, и сейчас, когда все удалось, хотела хоть ненадолго сохранить хорошее настроение.
Нику я ничего не говорила, и сейчас был шанс избавиться еще и от этого груза. Я врала себе, что молчу потому, что боюсь за него – как бы он не попытался вмешаться, благородство у него _было размером с пару городских кварталов, – но на деле я боялась, что он назовет меня лицемеркой, потому что я все время твердила ему, как опасно общаться с демонами, и вот – сама стала демонским фамилиаром. Ник страдал нездоровым отсутствием страха перед демонами. Он был уверен, что если с ними правильно обращаться, то они не опасней… ну, скажем, гремучей змеи.
Так что я стояла на морозе и мучилась, пока он парковал страшненький побитый грузовичок неподалеку от моей машины. За стеклом двигалась его тень, потом он выбрался наружу, громко хлопнув дверью – но это не из-за меня, а просто чтобы раздолбанный замок сработал.
– Рэй-Рэй, – сказал он, обходя машину, на ходу доставая телефон и улыбаясь. Когда-то костлявое лицо приобрело красивую, жесткую силу. Сухопарое длинное тело отлично смотрелось, и походка была быстрая. – Это ты сейчас звонила?
Я кивнула и разжала руки. Он явно не собирался бегать, потому что одет был в линялые джинсы и обычные ботинки. Под расстегнутым пальто виднелась мягкая фланелевая рубашка, аккуратно заправленная в джинсы, и лицо было чисто выбрито, но при всем этом он умудрялся выглядеть слегка неухоженным. Может, из-за чуточку слишком длинных черных волос. Выглядел он скорее книжным червем, чем опасным типом, которых я обычно предпочитала, но может быть, я побаивалась его ума?
Ник был умнее всех, кого я встречала; неброская внешность и обманчиво мягкий характер скрывали блестящую логику. Если подумать, наверное; именно эта редкая смесь острого злого ума и доброго человека меня к нему и привлекла. А может, то, что он спас мне жизнь, связав Большого Ала, когда тот готов был вырвать мне глотку.
К тому же, несмотря на пристрастие к старым книгам и ноной электронике, ботаником Ник не казался: слишком широкие плечи и тугая задница. Длинные тощие ноги не отставали от моих па бегу, а руки были неожиданно сильные, что обнаружилось в наших когда-то частых, а сейчас печально забытых шутливых соревнованиях по реслингу, часто переходивших в… м-мм… интимные действия. Воспоминание о нашей недавней близости прогнало у меня с лица угрюмость, когда он появился из-за грузовичка, виновато глядя карими глазами.
– Я не забыл, – сказал он, убирая челку с глаз, отчего длинное лицо показалось еще длиннее. На лбу под волосами мелькнула метка демона, полученная в ту же ночь, что моя первая и теперь единственная. – Я закопался вдело и потерял представление о времени. Прости, Рэйчел. Я знаю, что ты меня ждала, но я даже спать не ложился и чертовски устал. Не согласишься перенести на завтра?
Мне удалось показать разочарование и ограничиться только ВЗДОХОМ.
