Я медленно вылезла, остановилась между машиной и открытой дверью, положив руки на крышу. Дженкс сел ко мне на плечо, и мы ничего не сказали, когда агент ОВ остановил Дэвида на пороге. Они обменялись несколькими словами, и мне стало нехорошо, когда я увидела, как на Дэвида надели наручники. Он был сломлен с виду, но не оказал сопротивления — знал, что это позволит им кинуть его в камеру и забыть о нем на максимальный срок, который позволяет закон.
В верхних окнах кто-то двигался, и я крепче сжала сумку, радуясь, что фокус у меня, потому что ОВ воспользовалась случаем обыскать квартиру Дэвида. Его кошка смотрела на меня из другого окна и слиняла, когда мимо нее прошла темная фигура.
— Что будем делать, Дженкс? — спросила я шепотом.
Его крылья холодили мне шею, и я прищурилась на солнце, глядя, как Дэвида грузят в джип.
— Дженкс? — сказала я, и тон гудения изменился.
— Увидимся в церкви, — сказал он, улетая подслушивать.
Я задержала дыхание, глядя, как он повис над стоянкой и спикировал камнем в джип с Дэвидом, когда никто не видел. Я ему пожелала удачи, и джип выехал со стоянки, чуть задержавшись перед тем, как влиться в уличный поток.
Я выдохнула — долго, медленно. Наклонившись к машине, я вытащила ключи Дэвида и бросила их в сумку. Домой я как-нибудь доберусь, а ключи мне нужны, чтобы кормить его кошку.
Черт побери, я уже такое видела, и добром оно не кончилось.
Со стуком я закрыла дверцу, и тут у меня кровяное давление дало свечку, когда я увидела подтянутый силуэт Гленна — детектив шел ко мне с другой стороны парковки.
— Ну, теперь я хотя бы знаю, отчего ты просачковал наше свидание в морге! — крикнула я так, чтобы было слышно на разделяющем нас расстоянии.
Он шел целеустремленно, но голову наклонил — хотелось бы мне думать, от чувства вины.
— Виноват, Рэйчел! — сказал этот бывший военный, останавливаясь рядом со мной.
— Виноват! — воскликнула я, не на шутку расстроенная гленновской преувеличенно бойскаутской ментальностью. — Не знаю, за что там арестовали Дэвида, но он этого не делал! Сегодня утром я видела Трента, и он мне прямо выложил, что именно он убивал вервольфов в поисках этой дурацкой статуи.
Хмурое выражение лица Гленна не изменилось, и серьги-гвоздики придавали какой-то странный оттенок его безупречно-профессиональной мимике.
— Я очень рад услышать от вас такие слова, — сказал он, убирая руки за спину и разве что не толкая меня к машине своим слишком уж близким присутствием.
Несколько опешив, я почувствовала, как слабеет моя злость.
— Так тогда… тогда вы его отпустите?
Он покачал головой с озабоченным прищуром глаз.
— Нет, но если мистер Каламак сможет подтвердить, что сегодня утром вы были с ним, я смогу удержать ОВ от немедленного вашего ареста.
Я почувствовала, что бледнею.
— За что?
— За сообщничество и пособничество в убийстве Бретта Марксона. Его взгляд упал на мою сумку: — У вас там есть что-нибудь, о чем мне нужно знать?
Всплеск адреналина и ощущение, будто меня двинули под дых.
— Со мной пейнтбольный пистолет, но на него не нужно разрешения. А это вообще чушь, Гленн. Я же тебе говорю, их убил Трент. Всех. Три Джейн Вольф — это несчастные случаи, с убийствами не связанные.
Гленн выпрямился. Его руки так и остались за спиной.
— Рэйчел, не могли бы вы отойти от машины и пройти со мной? И отдать мне сумочку.
У меня челюсть отвисла.
— Я арестована? — спросила я громко, прижимая сумочку к телу. Черт, у меня же там фокус!
— Никто вас не арестовывает — пока что, — сказал он, скривившись, как от боли. — Рэйчел, прошу вас. Если вы не будете сотрудничать со мной, вашим допросом займется ОВ. Я пытаюсь сейчас их опередить.
Других аргументов мне не требовалось. Чувствуя себя без Дженкса очень одинокой, я отдала сумочку Гленну. Очень смешно она смотрелась в его лапище, когда он свободной рукой сделал приглашающий жест, зовя меня за собой. Внутренне дрожа, я пошла за ним — мы направлялись к фургону ФВБ, тому, который с металлической сеткой на окнах.
— Гленн, расскажи, в чем дело.
— Мистер Дэвид Хью был замечен вчера вечером за беседой с мистером Бреттом Марксоном, — мрачно сообщил Гленн. — Сегодня последний найден мертвым в мусорном ящике квартиры мистера Хью, а в бумажнике у него — ваша визитная карточка. Мистер Хью признает, что имел интимные отношения с тремя Джейн Вольф, чьи тела сейчас находятся в морге, а когда агенты пришли его допросить, в его квартире была обнаружена вервольфица, накачанная транквилизаторами и со следами физического насилия.
У меня колени подкосились. Картина очень мрачная, и я обрадовалась, что успела рассказать Гленну про фокус.
— Серена была человеком, Гленн. Фокус ее обратил в вервольфа. Дэвид учил ее контролировать превращения до первого полнолуния, чтобы она знала, чего ждать и как себя при этом вести. Он ее накачал дурью, чтобы самому съездить за мной и снять у нее боли. И это все!
Гленн посмотрел на меня неласково и сказал:
— Не повышайте голоса.
Опустив глаза, я нахмурилась, слушая отчетливые разговоры по рации из открытой двери машины.
— Извини, — ответила я и резко остановилась, не доходя до фургона. — Дэвид не убивал Бретта, — сказала я твердо. — Три женщины в морге — это трагическая случайность. Серена пытается приспособиться к тому, что случилось, и Дэвид делает все, чтобы ей помочь. Трента нужно было арестовать, а не Дэвида!
— Рэйчел, прекрати.
— Он мне сам сказал, что это он! — воскликнула я. — Почему мне никто не верит?
Гленн наклонился ко мне, и я сжалась, всю волю устремив на то, чтобы не вывернуться из его пальцев, когда он взял меня за плечо:
— Заткнись, — сказал он отчетливо и так близко, что сквозь лосьон после бритья пробился запах пота. — Каждому, у кого есть значок, известно, что ты ненавидишь Каламака. Я не могу просить ордер на его арест на основании твоих показаний с его слов.
Я возмущенно засопела, потом пискнула, когда он притянул меня еще ближе.
— Я тебе верю, Рэйчел, — сказал Гленн почти шепотом мне в ухо. — Этот тип — мерзавец. И я им займусь.
— Займешься, — передразнила я и скривилась, когда он сдавил мне плечо:
— Я сказал, что я им займусь, и если я что-нибудь найду, то дам тебе знать. — Он меня отпустил. — Вы только ничего не натворите. Если вы окажетесь за решеткой, мне будет мало от вас помощи.
Отступив на шаг, я увидела, как экипаж «скорой» выносит Серену. Они воспользовались ведьминским заклинанием, чтобы вернуть ей человеческий облик. Оттуда, где я стояла, она была похожа на тех женщин в морге — контуры спортивной фигуры под простыней, длинные каштановые волосы, рассыпанные в беспорядке. Дэвид явно предпочитал женщин определенного типа. Она была без сознания, но все равно лицо ее кривилось от боли.
— Дэвид ей плохого не делал, — прошептала я, пока санитары грузили ее в машину.
— Тогда его отпустят, как только она придет в сознание и нам это скажет.
Я обернулась к Гленну со слезами досады на глазах:
— Так было бы, если бы мы жили в идеальном мире.
У меня в носу защекотало от запаха ладана, и я обернулась прыжком. За спиной у меня стоял Денон, явно довольный, что подобрался неожиданно. Он выглядел сейчас получше, почти как прежде, и одет был в
