На несколько демонов больше

Кистен пожал плечами, повернувшись к двустворчатым дверям в холл:

— Все мы делаем то, что приходится делать. Сами собой мы можем быть только по выходным.

А ведь ты не шутишь, подумала я, пытаясь себе представить, в какую кашу влипнет Кистен, если Пискари выпустят на свободу. Потому что не только со мной у мастера вампиров были несведенные счеты. И хотя Пискари и мог бы устроить Кистену трудную жизнь, даже находясь за решеткой, было у меня такое чувство, что он наслаждается, продлевая страх перед неизвестным. Кистену он вполне мог бы простить, что тот дал мне египетский бальзам для иммобилизации его, Пискари — в конце концов, назвать это предательство выходкой неуправляемого бунтующего дитяти. Мог бы. Но на мне он просто поставил птичку — «в расход».

Шаркая подошвами, вперед вышел Дэвид:

— Дэвид, Дэвид Хью, — сказал он, страдальчески щурясь. — Нельзя ли нам побыстрее?

Гленн пожал ему руку, и на выразительном лице появилась профессиональная отстраненность — необходимая, чтобы он мог спать по ночам.

— Разумеется, мистер Хью.

Детектив посмотрел на Айсмена, и студент кинул ему «Кусь-меня-Бетти» с ключом. Когда Гленн поймал куколку, края ушей подтянутого и строгого офицера ФВБ покраснели от смущения.

— Рэйчел, — тихо сказал мне Кистей, когда мы с ним на правились в ту сторону, — если ты можешь потом доехать до мой с Дэвидом, то мне отсюда надо драпать.

Я остановилась. Гленн обернулся, держа для меня дверь. За ней был виден уютный уголок с креслами и напарник Айсмена с блокнотом, глядящий на нас из-за стекол очков. Кистей боится мертвых?

— Кистей! — протянула я, не в силах поверить. Я собиралась по дороге домой остановиться у «Биг Черри» и купить томатных приправ для Гленна, в магазине чар взять вина из сирени и где-нибудь еще для себя коробку именинных свечей в надежде когда-нибудь сделать именинный пирог. Но Кистен отступил назад:

— Нет, правда, — сказал он. — Пора мне. Сегодня привозят какой-то редкий сыр, и я должен быть на местe, чтобы за него расписаться. Иначе потом придется самому ехать за ним на почту.

Редкий сыр, как же! Так я и поверила. До него же хреново без своей машины.

Упершись рукой в бедро, я набрала воздуху, чтобы сказать ему все, что я о нем думаю, но Дэвид прервал меня простой фразой:

— Рэйчел, я тебя отвезу домой.

Кистен смотрел умоляющими глазами, и я сдалась.

— Ладно, давай. Я потом позвоню.

Он качнулся на носках — обычный его прием, делающий его очаровательно уязвимым. Нагнувшись ко мне, он быстро поцеловал меня в шею и шепнул:

— Спасибо, любимая.

Рука его у меня на плече сжалась, и, едва нажав зубами, он послал молнию желания прямо мне в сердце.

— Прекрати! — шепотом сказала я, слегка его оттолкнув и сама чувствуя, как краснею.

Он отступил, улыбаясь, уверенно кивнул всем прочим, сунул руки в карманы и вышел, не спеша, наружу.

Помоги мне, боже, подумала я, убирая руку от шеи. Такое было чувство, будто Кистей только что мною воспользовался, чтобы восстановить в себе уверенность. Да, конечно, он боится мертвых, но я — его девушка, и показать это перед тремя другими мужиками — это хорошо самоутвердиться. Ладно, бог с ним.

С еще пылающим лицом я услышала, как Гленн прокашлялся.

— А что такого? — буркнула я, входя перед ним. — Он мой бойфренд.

— Ну-ну, — тихо сказал он в ответ, потряхивая «Кусь-меня-Бетти», чтобы зазвенели ключи. Живой вампир-интерн, проверявший бирки, под взглядом Гленна вышел. Остались только мы да, может быть, несколько новопреставленных вампиров, маринующихся до темноты.

Гленн остановился возле одного ящика, посмотрел на Дэвида. Вервольф хрустнул пальцами.

— Вы полагаете, что знаете этих женщин? — спросил Гленн, и я ощетинилась. В его голосе слышался более чем прозрачный намек на недоверие — рвалась наружу потребность обвинить кого-то в их гибели.

— Да, — перебила я Дэвида прежде, чем он успел заговорить. — У него есть несколько подруг, с которыми он не может связаться, и поскольку он хранит для меня одну вещь, за которую некоторые лица готовы пойти на убийство, мы решили, что лучше ему посмотреть — хотя бы чтобы мы все могли спокойно спать ночью.

Дэвиду от моего объяснения стало легче, похоже, но Гленн явно не был доволен.

— Вы знаете, Рэйчел, — заговорил он, повернув короткими пальцами ключ, но не открывая ящик, — это все вервольфы. Строго говоря, ФВБ к этому делу отношения не имеет. Если кто-нибудь поднимет шум, я могу поиметь массу неприятностей.

Я чувствовала страх и ожидание, исходящие от Дэвида, и подумала, не потому ли уехал Кистей. Пусть эти эмоции направлены не на него, но вызвать в нем резонанс они могли.

— Да открой ты этот ящик, — сказала я» начиная уже злиться. — Ты правда думаешь, что я стукну про это Денону? Он бы тут же посадил Дэвида в башню и под прожектор. И кстати, — добавила я, искренне надеясь, что ошибаюсь, — если я права, это еще как дело ФВБ.

Карие глаза Гленна прищурились, а Дэвид нахмурил брови, когда фэвэбэшник открыл ящик. Я опустила глаза на резкий звук расстегиваемого мешка и увидела красивую женщину в новом свете, представила себе ее боль и страх, когда она перекинулась волком, понятия не имея, что с ней. Боже мой, она же наверняка подумала, что умирает.

— Элейн! — выдохнул Дэвид, и я поддержала его под локоть, когда он покачнулся. Гленн тут же переключился в режим детектива — глаза зажглись, поза стала собраннее, более угрожающей. Я глазами ему показала, чтобы притих. Успеет со своими вопросами, нам еще два ящика Пандоры открыть надо.

— Господи, Дэвид… Держись. — Мне ужасно хотелось, чтобы Гленн застегнул мешок.

Будто в ответ на мои несказанные слова, он медленно задвинул ящик с Элейн обратно.

Дэвид был бледен, и мне пришлось себе напомнить, что хотя он и может сам о себе позаботиться и уверенности в себе у него хватает, это были женщины, которых он знал близко.

— Покажите следующую, — сказал он, и запах мускуса стал в спертом воздухе сильнее.

Гленн набросал короткую записку, вырвал из ежедневника и заткнул за табличку с надписью на ящике. У меня под ложечкой завязался узел — дело приобретало очень нехороший вид. Мало того, что Дэвид замешан в случайной гибели трех женщин, так еще и мне придется объяснять ФВБ, почему они по свидетельствам о рождении — люди.

Просто бутерброд с дерьмом. И. как мне с этим разбираться? Все мастера-вампиры этой страны и каждый альфа-самец с манией величия откроют за мной охоту; первые — чтобы уничтожить фокус, вторые—чтобы им завладеть. Притвориться, что его выбросили с макинакского моста — второй раз не пройдет.

Может быть… может, это случайность? Может, Элейн была вервольфом и только сказала Дэвиду, что она человек — знала, что с сукой он встречаться не будет.

Гленн отпер второй ящик, и когда мы встали над ним, расстегнул мешок. Я смотрела на Дэвида, а не на Гленна, и узнала ответ, когда он закрыл глаза и рука у него задрожала.

— Фелисия, — шепнул он. — Фелисия Борден. — Он потянулся к ней, дрожащие пальцы зарылись в каштановые волосы. — Прости, Фелисия. Я не знал… что… что ты с собой сделала?

У него подсел голос, и я бросила взгляд на Гленна. Сотрудник ФВБ кивнул: Дэвид готов был потерять самообладание. Надо бы побыстрее закончить с этим тяжелым делом.

— Пойдем, Дэвид, — сказала я ему с сочувствием, беря под руку и отводя на шаг назад. — Еще одна.

Дэвид оторвал взгляд от мертвой, и Гленн быстро задвинул ящик под скрежет металла. Осталась