На несколько демонов больше

Слезы выступили от боли, когда щебень полоснул по мягкой части рук, но я ощутила желанное падение уровня силы во мне, и из земли взмыла янтарная волна безвременья, смыкаясь над нашими головами куполом.

Все болело. Я медленно поднялась, стоя коленями на мостовой, отряхнула ладони и выше от песка. Черт, пропал подарок Кери. Первым делом я посмотрела на Ала — у него был слегка оскорбленный вид, потом на Квена и Трента. Они были под защитой моего круга, внутри.

Старший эльф напрягся, явно недовольный тем, что попал внутрь моего пузыря — пусть даже такого просторного. С суровым лицом он разглядывал черные мазки демонской копоти, ползущие по нашей янтарного оттенка оболочке. Они особенно мерзко выглядели при солнце, и Квен, поскольку хорошо владел магией лей-линий, понимал: чернота — это отражение того, что сделала я со своей душой, а единственный способ такое сделать — играть с магией демонов.

Разозлившись, я подалась назад, все еще оттирая грязь с рук.

— Я это получила, когда плела демонское проклятие для спасения жизни моего бойфренда, — объяснила я, — И никого не убивала. Никому не причиняла вреда.

Лицо у Квена было бесстрастно.

— Только себе самой, — сказал он,

— Ага, знаю.

Трент переступил на месте:

— Это не Ли! — шепнул он, и лицо его посерело.

Дженкс сел ко мне на плечо — взлетел, когда я хлопнулась

на землю.

— О господи, да этот тип тупее, чем Тинкино дилдо! Я разве не сказал, что это не он? Или у меня губы не шевелились и никто не слышал? Я коротышка, но не слепой!

Ал улыбнулся, восстановив прежний апломб. Трент отступил под защиту Квена, подальше и от меня, и от Ала. В ту ночь, когда Ал напал на меня, он и Трента как следует пожевал, и у эльфа были основания бояться. Но сейчас солнце в небе. Этого просто не может быть.

Мы все вздрогнули, когда Ал ткнул пальцем в мой пузырь, и чернота будто стала переливаться в пущенной им ряби.

— Нет, не Ли, — сказал демон. — И все же это он. На сто процентов он.

— Как это? — спросила я, запнувшись. Или нас зачаровали, и мы думаем, что сейчас день, а на самом деле закат уже миновал?

— Солнце? — Ал посмотрел вверх, сняв очки и купаясь в лучах. — Оно потрясающе красиво без красной пленки. Я просто в восторге. — Он посмотрел на меня, и у меня мороз пробежал по коже. — Ты только подумай.

На сто процентов Ли, но не Ли? Возможность была только одна. И если бы еще в понедельник кто- нибудь спросил меня, я бы сказала, что так не бывает, но теперь мне на удивление легко было поверить — после того, как три дня назад я сама выбрасывала демона из собственных мыслей.

— Он одержим тобой, — сказала я, чувствуя, как собирается в груди ком.

Ли всплеснул руками. Он был в белых перчатках, и это казалось неправильным, ну очень неправильным.

— Этого не может быть, — сказал Трент откуда-то из района моего локтя. — Это же…

— Сказки? — подхватил Ал, смахивая с себя несуществующую пылинку. — Нет, просто это очень дорого и обычно невозможно. И не должно продолжаться дольше, чем до восхода. Но твой отец… — Ал посмотрел на Трента, на меня, снова на Трента. — Он сделал Ли совершенно особенным.

Сказано было насмешливо-искренне, и я похолодела. Кровь Ли могла оживлять магию демона. Как и моя. С-супер. Просто усипусеньки, какая прелесть. Да, но Ли достаточно умен. Он знал, что Ал не может просто меня убить или ранить и скрыться. Тут еще что-то, мы еще не все слышали.

До меня донесся запах свежесмятых зеленых листьев, и я поняла, что это потеет Трент.

— Ты его обманул, — сказал Трент с горем и яростью в голосе. Я не думаю, что он боялся за себя — он был по-настоящему огорчен тем, что друг его детства жив и в плену у демона в собственной голове.

Ал надел темные очки.

— Да, я в этой сделке выиграл. Но я соблюдаю ее до после дней буквы. Он хотел уйти — я дал ему свободу. В определенном смысле.

— Ли, борись с ним! — Трент шагнул вперед, подбодрить друга.

Ал засмеялся, я оттянула Трента обратно.

— Ли больше нет, — сказала я. И было мне очень паршиво. — Забудь о нем.

— Да, прислушайся к этой ведьме.

Ал вытер глаза изящным платком, вытащенным из кармана. Безвременьем он не воспользовался. И солнечные очки тоже лежали в кармане. Его возможности теперь ограничивались возможностями Ли. Это соответствовало словам Кери о том, что демоны не сильнее колдунов — если не считать тысячелетнего опыта хранения чар и проклятий в самих себе. Если это действительно тело Ли, то Ал ограничен тем, что мог бы делать сам Ли — пока не вернет себе всемогущество.

Очень дорого. Обычно невозможно. Только одна личность способна на такое, личность совершенно безумная.

— Это сделала Тритон?

Дженкс тихо выругался, а Ал резко развернулся ко мне — его гнев совершенно неправильно смотрелся на лице у Ли.

— Ты становишься неприятно проницательной, — сказал он. — Я мог бы и сам до этого додуматься.

— Тогда почему же ты этого не сделал? — спросила я, чувствуя, как страх стягивает все мышцы. — Ты не смог бы сплести такое сложное проклятие, чтобы победить солнце. Ты бездарность! — подколола я его, и Дженкс загудел крыльями.

— Рэйчел, замолчи! — взмолился он, а Ал побагровел. Но я перла вперед — мне надо было понять, зачем он здесь. От этого могла зависеть моя жизнь.

— Тебе пришлось покупать у нее проклятие, — продолжала я его дразнить. — И во сколько тебе обошлось, Ал? И что тебе такое нужно, что ты по своей тупости сам добыть не можешь?

Он смотрел на меня сквозь скользящие цветные полосы моего пузыря, и я подавила в себе дрожь.

— Ты, — сказал демон, и я похолодела. — То, что даст мне возможность до тебя добраться, стоит моей вечной души, — сказал он проникновенно, и пронизавший меня его голос оставил на языке вкус зарницы.

Я почти оцепенела, но отказалась сдавать назад. Вдохнула, выдохнула, сильнее ощутила присутствие Квена.

— Неможешь, — сказала я, хотя голос у меня подсел. — Ты заключил договор. Ни ты, ни твои агенты не могут тронуть меня по эту сторону линий. Ли это знает, он бы никогда не согласился.

Ал улыбнулся еще шире, и когда он стал от восторга притоптывать парадными туфлями по асфальту, я увидела у него кружева на носках.

— Вот почему я его освобожу за мгновение до того, как ты

испустишь свой последний вздох—так что это будет не его работа. У него достаточно своих причин желать тебе смерти, и потому пункт об агенте сюда тоже не будет относиться. Но убивать тебя — это самое последнее, что мне хотелось бы. — Глядя мне за спину, туда, где сходилось небо с башнями базилики, он глубоко вздохнул. — В тот момент, как я покину Ли, я стану подвержен вызовам и прочему в этом роде. И уж как ни обидно мне пропускать хеллоуинские вечеринки, здесь будет куда как, ах, куда как забавнее. Но все же не думай, что это ставит тебя в безопасное положение. — Он опустил глаза, и я передернулась от вида этой чуждой мысли за обычными карими радужками. — Нет, ты у меня переживешь просто невероятное количество страданий.

Я проглотила слюну.