не надежда на спасение.
— Эй, постой-ка, — я заправила прядь за ухо, но затем снова высвободила ее, чтобы прикрыть шею. Все мои мысли о Кистене, Айви, обо всем вдруг оказались отодвинуты на дальний план. — Я вовсе не надежда на спасение для Трента. Он убийца и сукин сын. Однажды я уже засадила его за решетку и готова это повторить, если буду уверена, что он там задержится.
Мама поморщилась, ее пальцы соскользнули с моей руки, когда она отклонилась.
— Неудивительно, что он тебя недолюбливает. Тебе нужно это прекратить. Однажды тебе потребуется что-то, что есть у него.
Например, чары Пандоры? Я вздохнула, откидываясь на спинку стула.
— Мам… — запротестовала я, и она приподняла бровь.
— Жизнь слишком коротка, чтобы отказываться быть с теми, кого любишь, — сказала она. — Даже если это тебя пугает.
Она снова говорила об Айви.
— Мам, я не позволю Айви снова меня укусить, даже если она может держать себя в руках. — Она набрала воздух, собираясь изречь какую-нибудь мудрую фразу, но я перебила. — Я серьезно. Она потеряла контроль на минуту, а я испортила все еще сильней, когда вспомнила нападение убийцы Кистена. Я подумала… — я провела языком по внутренней стороне губы. — Я подумала, его убийца привязал меня к себе, но я ошиблась, — спасибо, Господи. Обещаю, я буду хорошей девочкой. — Все удачно закончилось, но я не могу повторить это еще раз, — закончила я, чувствуя ком в горле. — Я не могу рисковать… снова.
Улыбка облегченья разгладила мамино лицо. Ее глаза заблестели от непролитых слез, и она сжала мою руку.
— Хорошо, — сказала она. — Я рада, что ты так считаешь. Но то, что ты не можешь делить с ней кровь, вовсе не означает, что ты должна отказываться от всего, что вас связывает. Она слишком хороша для тебя. Заставила тебя чуть повзрослеть. Мне она нравится. Ты нужна ей, и с ней ты лучше, чем без нее.
Я уставилась на нее, пытаясь понять смысл сказанного.
— Я знаю, меня нельзя считать самой лучшей матерью, — она отпустила мою руку и посмотрела в окно. — Но мне хочется думать, что я воспитала тебя самостоятельной, хотя иногда ты и перебарщиваешь. Я доверяю твоим решениям относительно окружающих тебя людей, — она улыбнулась. — И того, чем ты с ними занимаешься.
Где она была последние десять лет? Мои решения паршивей некуда.
— Мам…
— Например, Маршал, — начала она, и я с ужасом посмотрела на нее. Она знает про Маршала? — Он милый, — продолжила она, глядя за окно невидящим взором. — Слишком милый, чтобы быть чем-нибудь кроме временного парня, но он тебе подойдет. Будь благословенна душа Кистена, но я никогда не была в восторге от него. Два вампира в одной комнате с ведьмой — так недалеко и до проблемы. Теперь же два колдуна и один вампир… — она перевела взгляд. — Он нравится Айви?
О Боже, дай мне умереть.
— Айви знает, что не может дать тебе всего, — продолжила мама, не замечая, что я покраснела так, словно сидела на чертовой раскаленной сковородке. — Она мудра не по годам, раз в состоянии переступить через свою зависть. Жить намного легче, когда окружающие понимают, что ты можешь любить сразу двоих. — Она покраснела. — По разным причинам и разной любовью.
Я замерла на мгновенье, пытаясь это переварить. Было слишком много вопросов, которые я должна была ей задать.
— Ты знаешь о Маршале? — наконец выдавила я.
Она поправила волосы, словно смутившись, и подошла к холодильнику.
— Он заходил примерно в полдень, чтобы узнать, все ли с тобой в порядке.
Вот черт. Он был здесь?
Мама вытащила карамельный пирог из холодильника.
— Мы с ним мило поговорили о тебе и Айви. — Она поставила пирог на барную стойку и потянулась за двумя тарелками. — Мы говорили о разных вещах. Думаю теперь он понимает. Да я просто уверена в этом, черт побери. Он раньше встречался с настоящей стервой. Поэтому ты ему и нравишься.
— Мама! — воскликнула я.
— Нет же, ты не стерва, — она поспешила меня успокоить. — Я хотела сказать, что ты непредсказуемая и забавная. Он думает что вне опасности, потому что ты не ищешь нового бойфренда. — Она рассмеялась, держа в руке нож. — Мужчины бывают такими идиотами, когда дело касается женщин. Если женщина говорит, что не ищет парня, — значит она точно его ищет.
— Мама! — Они говорили обо мне и Айви? Она его расспрашивала о его девушке?
— Я просто пытаюсь сказать, что он ведет себя прямо как ты, если отношения — сплошные розочки и сердечки. Что еще хуже — ему нравится спасать красивых девушек. Скорей всего, поэтому он и решил тебя навестить. Он пока не хочет заводить серьезные отношения, но сидеть дома и смотреть телевизор ему тоже не хочется. Он заедет за тобой сегодня. Вам обоим нужно развеяться.
— Мама, прекрати! — вновь воскликнула я. — Я же тебя просила не устраивать мне свиданий, особенно с Маршалом!
— Всегда пожалуйста, милая, — ответила она и потрепала меня по плечу. — Тебе нужно переступить через все случившееся, чтобы твоя жизнь могла двигаться дальше. Постарайся не сделать ему больно, окей?
Я уставилась на собственные ладони, сжимающие чашку кофе, не в силах вымолвить ни слова. Плохо.
— Как он узнал где я? — подавленно спросила я. Просто взять и переступить? Меньше всего мне сейчас нужны свидания.
— С ним был Дженкс.
Я медленно вздохнула и убрала свои пальцы подальше от новых укусов на шее. Это все объясняет, подумала я. Раздался отчетливый скрип ножа по блюду с пирогом, и она молча положила два кусочка на тарелки и облизала вилку, которой их перекладывала. По-прежнему ничего не говоря, она поставила самый большой кусок передо мной.
— Дженкс сказал, что нечаянно вырубил Айви. Насколько я поняла, это были не сонные чары, — сказала она резким голосом, в котором мне послышалось обвинение.
Стыдясь неудачной попыткой приготовить изощренные чары, я повернула тарелку так, чтобы острый кончик пирога смотрел прямо на меня. Мне бы не хотелось об этом говорить, но все лучше разговоров о Маршале.
— Я пыталась модифицировать сонные чары так, чтобы Айви могла преодолеть свою жажду крови, но она соврала, что принимает их, поэтому последняя порция оказалась слишком сильной. Дженкс слишком взволновался и бросил зелье в нее. Но у нас все было нормально. Все было под контролем. — Во всяком случае тому моменту как он вернулся, добавила я про себя.
Я подняла глаза, но увидела лишь интерес на мамином лице. Она положила передо мной вилку. С блюдцем в руках, она облокотилась о барную стойку, выглядя намного моложе.
— И ты решила взять за основу сонные чары? — Она улыбнулась, года увидела мой утвердительный кивок, и нацелила на меня свою вилку. — Вот в чем твоя ошибка. Чтобы разорвать связь между ее инстинктами и действиями, ее нужно привести в состояние сильной тревоги, а не усыпить.
Я отправила кусок пирога в рот и задумчиво его пожевала. Чувствовался сильный привкус карамели, и я съела еще кусочек. Пирог на завтрак — еще один закидон от чокнутой мамочки.
— Значит нужен стимулятор? — пробормотала я.
— Гарантированно.
От нее исходила уверенность, но я не была полностью убеждена, и меня пробрала дрожь, когда я представила, что случится, если зелье не даст нужного эффекта. Кроме того, это уже не важно. Я собираюсь стать идеальной соседкой и не планирую снова будить в ней жажду крови. Это в том случае, если она не взбесится и не съедет от меня, жалея о потраченном на меня времени. Но если она останется, то однажды может захотеть переступить черту…
