— Жасмин! — прошептала я взволнованно, придвинув игрушку ближе, и горько улыбнулась. Игрушка чуть-чуть грела. Я вспомнила, что раньше она покрывала больше моего тела, когда я была младше. Счастливая, я потянулась, чтобы поставить ее рядом с жирафом на комод. Я больше никогда не забуду ее имя.
— Добро пожаловать, Жасмин, — прошептала я. Трент хотел вспомнить имя Жасмин так же сильно, как и я, в свое время он по уши влюбился в нее, и ничего, теперь он о ней не помнил. Возможно, если я скажу ему ее имя, он скажет, выжила ли она, проверив в папиных записях.
«Я должна попробовать избавиться от заклятья», — подумала я, роясь в игрушках, и стараясь найти ту, у которой не было имени или которая не ассоциировалась с кем-нибудь, чтобы отнести ее Форду и Холли. Я знала, что он оценит то, что поможет отвлечь и социализировать молодую баньши. В последний раз, когда я звонила, они хорошо справлялись, хотя Эдден не был счастлив, когда Форд брал больничный или устраивал детскую в углу своего офиса. Не говоря уже о детском горшке в мужском туалете.
Я усмехнулась. Эдден разглагольствовал об этом минут пятнадцать.
Достав слона по имени Реймонд и голубого медведя Джимми, с которыми были связаны только хорошие воспоминания, я отложила их в сторону, и, закрыв коробку, поставила ее поверх других, которые собиралась отнести в больницу. Моя аура почти вернулась к нормальному состоянию, и я действительно хотела повидать детей. Особенно девочку в красной пижаме. Я должна поговорить с ней. Сказать ей, что шанс всегда есть. Если ее родители позволят поговорить с ней, конечно.
Я задержала дыхание, почувствовав запах пыли, когда подхватила две светлые коробки, и подтолкнула дверь ногой, собираясь отнести их в холл. Пикси хором весело поздоровались, когда я вошла в алтарь, а Рекс бросилась через кошачью дверь на лестницу колокольни, испугавшись грохота, когда я бросила коробки поверх тех, что уже стояли там. Ее голова высунулась обратно, и я присев на корточки, протянула ей руку.
— Как дела, Рекс? — сказала я нараспев, и она вышла, высоко задрав хвост, степенно идя ко мне, чтобы я почесала ей шею. Она была в холле, когда я принесла первые коробки.
Гул крыльев пикси отвлек наше внимание.
— Игрушки для детей? — спросил Дженкс, его крылья были ярко-красными от сидения под ярким светом настольной лампы.
— Ага, хочешь пойти со мной и Айви, когда мы повезем их?
— Несомненно, — он растягивал слова. — Я смог бы совершить набег на этаж для ведьм, может, найду семена папоротника.
Я фыркнула, вставая.
— Да на здоровье, — теперь будет труднее покупать магические вещи, потому что меня изгнали, и Дженкс уже распланировал треть сада, чтобы компенсировать это. Хотя был черный рынок, но я туда не пойду. Появиться там — это все равно, что согласиться с тем, какой ярлык они повесили на меня, а я определенно была не согласна.
Рекс отошла, заняв место под моим пальто, и я удивилась, когда она, встав на задние лапы, стала тереться о карман. Мои брови приподнялись, и я посмотрела на Дженкса. Я дважды выгоняла ее из холла.
— Там что, один из твоих детей? — спросила я Дженкса и подскочила к кошке, когда ее когти зацепили ткань, потянув ее. Она убрала когти, когда я схватила ее, но пришлось отпустить ее, когда Рекс, выпустив когти, вцепились мне в руку. Нервно дергая хвостом, она убежала в заднюю часть церкви. Послышались оклики от детей Дженкса, потом разочарованные голоса. Поставить обогреватель в алтарной части было даже эффективней, чем посадить их в мешок.
Дженкс засмеялся, но, закатав, рукав, я увидела длинную царапину.
— Дженкс, — пожаловалась я. — Твоей кошке пора постричь когти. Я сделаю это!
— Рэйч, взгляни на это.
Я опустила рукав, и, подняв голову, увидела, что Дженкс завис передо мной с чем-то синим в руках. Не знай я его лучше, я бы сказала, что это небольшое дитя, обернутое в синее одеяльце, судя по тому, как Дженкс держал его.
— Что это? — спросила я, и он бросил это в мою протянутую руку.
— Это было в твоем кармане, — сказал он, приземляясь на ладонь, и мы уставились на синюю вещь в свете, идущим из алтаря. — Это куколка, но я не знаю этот вид, — добавил он, толкнув ее обутой ногой.
Мое замешательство ушло, и я вздохнула, вспомнив Ала, кладущего ее мне в руку в канун Нового года.
— Можешь сказать, живая ли она? — спросила я.
Уперев руки в бока, он кивнул.
— Ага. Где ты взяла ее?
Дженкс взлетел, когда моя рука сомкнулась на ней, и я пошла в кухню, чтобы промыть царапину.
— Мм, Ал дал мне ее, — сказала я, когда мы, пройдя алтарь, вошли в прохладный холл. — Он создавал маленьких синих бабочек из снежинок, и эта была единственной, которая выжила.
— Тинка, диснеевская шлюха, это самая странная вещь, которую я видел, с тех пор как Бис, застрял в водосточной трубе, — сказал он приглушенно, его крылья тихо жужжали в темноте.
Я стукнула по кухонному выключателю локтем, и, не зная, что делать с личинкой, положила ее на подоконник.
— Видел, с кем Айви недавно ходила на свидание, а? — спросила я, включив воду и взяв мыло. Окно было черным-черно и отражало искривленную версию меня и Дженкса.
Рекс запрыгнула на стол, и я брызнула в нее водой, когда она добралась до куколки.
— Нельзя! Плохая кошка! — крикнул Дженкс, заставляя ее спрыгнуть на пол. У меня с руки капала вода, когда я поставила, перевернув, один из больших бокалов мистера Рыбы, поверх куколки. Мистер рыба все еще пребывал в Безвременье, и если он будет мертв, когда я вернусь туда, я очень разозлюсь. Я уже пропустила неделю из-за тонкой ауры. По крайней мере, так сказал Ал. Лично я думаю, что он укрощал Пирса и не хотел, чтобы я была рядом и мешалась.
— Дженкс, она ведет себя как нормальная кошка, — сказала я, пока пикси ругался на оранжевый шар нераскаявшегося меха. Она преданно смотрела на своего хозяина-пикси, вылизывая бока и подергивая кончиком хвоста.
— Я не хочу, чтобы она съела ее! — сказал он, взлетая, чтобы быть на одном уровне со мной. — Она может превратиться в лягушку или что-нибудь похуже. Тинкины панталоны, да в ней наверняка куча черной магии.
— Это всего лишь бабочка, — сказала я, вытирая руку и опуская рукав.
— Да, с клыками и жаждой крови, ну ты знаешь, — пробормотал он.
Я подняла кошку и почесала за ушами, желая убедиться, что мы все еще друзья. Рекс всю неделю не сидела, наблюдая за мной из дверного проема, и мне даже не хватало этого. Чем больше я думала об этом, тем больше я верила, что все сделала правильно. Пирс хотел тело, и Ал мог ему его дать. Я легко могла представить их сделку: тело в обмен на рабство. И все рады. Ал получил полезного фамилиара, Пирс получил тело и шанс видеть меня один раз в неделю. И зная Пирса, догадываюсь, что он решил, что найдет способ сбежать от Ала, бросив меня между ними отвечать за последствия. Держу пари, большая часть гнева и возмущения Ала, когда я выкрала Пирса, была сыгранна. Я, черт побери, сделала чары, которые он извратил, чтобы сделать их черным проклятьем.
И то, что Пирс сейчас был в теле Тома Бэнсона, было противно. Даже хуже, он сам сделал это с собой. Неудивительно, что его положение не вызвало во мне ни одного из спасательных импульсов. Глупый человек. Я узнаю, что случилось, когда попаду туда в субботу к Алу.
Слабый звон колокольчика Рекс привлек мое внимание, и я посмотрела на него, прежде чем опустить кошку на пол. Мои глаза расширились от вида узоров и завитков, из которых он состоял. Он был точно как колокольчик, который Трент нашел в Безвременье. Я никогда раньше не замечала этого.
— А, Дженкс? — спросила я, не веря. — Где ты взял этот колокольчик?
Он был на верху папиной коробки, пытаясь ее открыть.
— Кери дала мне его, — сказал он, засопев. — А что?
