— Черт возьми! Это что, какой-то маскарад? — Затем он разразился громким хохотом.
На его возгласы прибежали девушки. Все трое резко остановились и изумленно уставились на Джейд.
— Надо же! — воскликнула наконец Пичес.
Наклонившись к Джейд, она заглянула под край присборенного чепчика. — Это ты там, Джейд? — спросила она и захихикала.
— Конечно, это я! — обиженно ответила Джейд, разозлившись на них. Она так старалась выглядеть представительной, а они подняли ее на смех! — А вы думаете, кто это?
Блисс хмыкнула.
— Ну, милая, мы не совсем были уверены.
Может, это Бетси Росс, но ты совершенно не похожа на себя в этом облачении.
Лизетт легонько покачивалась.
— О! Все это слишком абсурдно, дорогая!
Ты похожа на маленькую девочку, которая примеряет платья своей матери!
Джейд расплакалась. Сорвав с головы чепчик, она швырнула его на землю и втоптала в грязь. Потом она яростно потянула за свой туго стянутый хвост, и золотистые кудри стали рассыпаться в разные стороны.
— Вот! Теперь вы все довольны? — кричала она.
К счастью, Мэтт быстро оправился от удивления и снова обрел свойственное ему хладнокровие. Он осторожно приблизился к ней, еще не вполне уверенный, насколько расположена она сейчас к выслушиванию извинений.
— Ну, Эгги, не надо так расстраиваться.
Если ты хочешь остаться самой собой, то тебе следует признать, что так ты выглядишь очень смешно. Это просто не ты, любимая.
— А кто же я? — плакала она, сбросив его руку, которой он пытался обнять ее дрожащие плечи. — Получается, что я даже не знаю себя.
— Ты такая, какой ты была всегда, — спокойно ответил он, повернув к себе ее лицо и осторожно приподняв ладонью ее подбородок, пока их глаза не встретились. — Ты такая, какой ты стала за свои лета… Все та же милая, медноволосая, изумрудноглазая фея, которая похитила мое сердце и убежала с ним. Сахар и пряности и немного перца, смешавшиеся вместе в одном восхитительном рулете.
Несмотря на костыли, стеснявшие его движения, он ближе прижал ее к своей груди.
— Не пытайся изменить себя для меня, любимая. Ты должна оставаться только собой, потому что я люблю тебя такой, какая ты есть.
Он развязал узел на ее растрепанных кудрях и распустил волосы, откинув их ей за спину.
— Джейд! Твои волосы были так туго стянуты, что у тебя глаза вытянулись почти до ушей. Даже твои веснушки растянулись. Ты была похожа на рыжего китайца! Или на маленького эльфа!
Она нанесла ему точный удар в голень. Он застонал и откинулся назад, отпустив ее. Несколько секунд он раскачивался на своих костылях, пытаясь обрести равновесие.
— Зачем ты это сделала?
— Чтобы ты не смеялся над моим ростом, ты, переросший болван! Может, я и маленькая, но вполне могу справиться с такими, как ты.
Джейд пребывала не в духе весь остаток дня, даже когда переоделась в свое привычное платье.
— Некоторым людям просто ничем нельзя угодить, — громко пожаловалась она, проходя мимо фургона. Она бросила взгляд на Мэтта, устроившегося на сиденье, надеясь, что он слышал ее.
Стоявшая рядом с ней Блисс хмыкнула.
— Мне кажется, ты ворчишь слишком громко, милая. Почему ты так воинственно настроена? Ты поступаешь, как старая дева, готовая всем задать трепку.
— Я устала от соперничества с привидением, — пожаловалась Джейд, понизив голос до тихого шепота. — Все, что я слышу в последнее время, так это насколько совершенной была первая жена Мэтта. Просто удивление, что она не ходила по воде.
У Блисс широко распахнулись глаза.
— О? И кто это забивает твои уши этой чепухой? Мэтт?
— Нет, но Нелл Янсон думает, что солнце вставало и садилось над головой Синтии.
И это не чепуха. Я слышала, как другие говорили так, словно она была святая. Вот как все получается.
Блисс рассмеялась.
— Никто не может быть таким совершенством, и ты будешь круглой дурочкой, если поверишь этому. У любой женщины всегда есть недостатки. Она может быть глупой, как гусыня. Может, у нее уши торчат или голос, как скрипучая телега. А, может, она такая ленивая, что солнце действительно могло вставать и садиться над ее розовой задницей, пока она храпела весь день.
Джейд улыбнулась.
— Хотелось бы мне так думать, но пока я ни от кого не слышала ничего плохого о ней.
— А почему ты не спросишь Мэтта? — предложила Блисс с легкой улыбкой. — Ведь если кому и знать, так только ему. Он жил с ней.
— Я не могу! — со вздохом запротестовала Джейд. — Он никогда не говорит о ней.
Словно он не хочет бередить воспоминания о ней и все, что он потерял с ее смертью.
Он любил ее.
— Но сейчас он любит тебя, — напомнила ей Блисс. — Мне кажется, ты просто упустила это из виду, и всякий раз, когда это происходит, тебе приходится туго.
Похоже, Купидон оказался весьма занят работой в эти дни. Почти всем уже было ясно, что Пичес влюбилась в одного из солдат, сопровождавших их из Форт-Ларами. Это был привлекательный майор средних лет, который направился на службу в Форт-Каспер, после того как сооружение Форт-Феттермэн было за» вершено. Майор Саттон, выходец из Вирджинии, был также очарован Пичес и ее прелестным мягким южным говором.
В это же время Лизетт большую часть своего времени и внимания посвящала разговорчивому и обходительному игроку, который путешествовал со вторым караваном и присоединился к ним в Форт- Митчелл. Джон Халин направлялся в Калифорнию и изо всех сил старался убедить Лизетт поехать с ним в Сан-Франциско, где он намеревался организовать новый игорный дом.
Блисс, тоже не оставшаяся в стороне от этого повального сумасшествия, превращалась в игривую кобылу всякий раз, когда Джордан оказывался в нескольких метрах от нее, что случалось все чаще и чаще. Джордан, со своей стороны, тоже, казалось, наслаждался ее компанией, хотя Джейд подозревала, что Блисс более серьезно относилась к этому любовному увлечению, чем он. Однажды вечером она упомянула об этом Мэтту.
— Я не собираюсь совать нос в чужие дела, но ты не заметил, что происходит в эти дни между твоим братом и Блисс?
— Да, но я стараюсь не касаться его личных дел после того, как он перестал соваться в наши.
— Знаешь, я начинаю беспокоиться за Блисс. Я не думаю, что она воспринимает все так же легко, как Джордан. Очевидно, что она по уши влюбилась в него, и боюсь, это разобьет ей сердце. Джордан не упоминал в разговоре с тобой о своих чувствах к ней?
— О своих намерениях? — спросил Мэтт, приподняв бровь.
Джейд кивнула.
Мэтт покачал головой.
— Ни слова. Но Джордан из тех, кто свои чувства и мысли хранит при себе и не любит говорить о них.
— А как ты думаешь, ты мог бы его спросить? Просто чтобы успокоить меня?
— Нет, моя маленькая сваха, не могу. Однако если он сам заговорит об этом, то попытаюсь выведать что-нибудь о его чувствах.
— Как ты полагаешь, не следует ли мне поговорить с Блисс, чтобы она не строила слишком больших
