— И изумлена, и поражена, и даже немного испугана одновременно.
— Ты будешь чудесной матерью, — предсказал Мэтт. — Дети обожают тебя. Посмотри только, как сироты тянутся к тебе, словно утята к утке.
— Прямо совсем как Синтия, — вставила Нелл с печальным вздохом. — Она была такой любящей и нежной, она наверняка была в восторге от стремления подарить Мэтту его первого ребенка, если, конечно, она догадывалась о своем положении. — Она с любопытством повернулась к Мэтту. — Она говорила тебя что-нибудь? Кто-нибудь из вас знал об этом до несчастья?
Лицо Мэтта неподвижно застыло.
— Да, — коротко ответил он. — Она сказала мне об этом в тот самый день, когда умерла.
— О, Мэтт! Как это было ужасно для тебя, — посочувствовала Джейд.
— Да, но теперь у него есть ты и будет свой ребенок, — более веселым и приободряющим тоном добавил Карл.
Нелл с готовностью согласилась, добавив:
— Я рада за вас обоих, я просто не перестаю удивляться, как Мэтт после Синтии выбрал такую женщину, как ты. — Когда несколько пар глаз непонимающе уставились на нее, она поспешно исправилась:
— О, я не имела в виду никакой обиды или оскорбления леди. Просто Джейд и Синтия совершенные противоположности во всем.
— И благодарение Богу за это, — мрачно произнес Мэтт.
Проигнорировав его замечание, Нелл затараторила снова, увлеченная своей любимой темой:
— Синтия была такой совершенной, такой скромной, такой любящей, что это было даже грешно. Я не знаю, было ли что, чего она не умела делать, и все просто обожали ее.
Мэтт бросил взгляд на удрученное лицо Джейд, снова посмотрел на Нелл и спокойно спросил:
— Сколько же это будет продолжаться?
— Прости?
— Сколько времени ты и другие будете забивать голову Джейд рассказами о совершенстве Синтии, проводя сравнения и заставляя ее чувствовать себя униженно, пока я оставался слеп ко всему этому?
Нелл замолчала. Блисс ответила за нее, сверкнув глазами на Нелл:
— Это началось практически с того момента, когда мы оставили Миссури.
— Мэтт, я должна извиниться, если обидела тебя или Джейд, но я не сказала ничего, что было бы не правдой.
Мэтт покачал головой.
— Нет, Нелл, ты никогда не знала правды, и может, настало время, чтобы ты и все остальные услышали ее наконец. Я слишком долго хранил молчание, хотя не заговорил бы и сейчас, если бы ты по своему неразумению не заставляла страдать Джейд.
Нелл уставилась на него.
— Что все это значит?
Карл подошел и сжал руку своей жены.
— Дай человеку сказать, Нелл. Слушай и запоминай, — твердо сказал он ей. Его сочувственный взгляд повернулся к Мэтту. — Давай, Мэтт. Просвети ее. У меня такое чувство, что я уже знаю, что ты хочешь сказать.
Мэтт глубоко вздохнул и приступил к своему мрачному объяснению:
— Синтия не была тем образцом совершенства, который вы из нее сделали. Далеко от этого. О, она умела великолепно играть, ей удавалось одурачить почти каждого, с кем она встречалась, заставляя поверить, что она была самой милой и нежной женщиной, которую они когда-либо встречали. Правда в том, что она была совершенно другой. Внешне она действительно была очень красивой, но в душе это была холодная, недобрая, избалованная и крайне самоуверенная особа.
Когда я захотел, чтобы у нас была семья, она воспротивилась. Она боялась испортить свою прекрасную фигуру. Когда я решил принять сирот, она пригрозила мне разводом. Ее остановил только гнев отца. Но с того самого дня она ушла в одну из комнат для гостей и отказалась делить со мной постель. Когда стали появляться сироты, она сторонилась их, и если бы не слуги, помогавшие мне, то бедные дети оставались бы голодными и грязными, совершенно лишенными внимания.
— Мэттью Ричарде, это наглая ложь! — воскликнула Нелл, не в силах больше сдерживаться. — Своими собственными глазами я видела, как Синтия водила этих малышей в церковь, нежно улыбаясь им и поправляя их новую одежду, сидя с ними на одной скамье и помогая им петь псалмы. Она была такой любящей по отношению к ним.
— Это все напоказ, — мрачно заверил ее Мэтт.
— А я думаю, нет, — возразила Нелл. — Больше того, я рискну разоблачить твои фальшивые обвинения. Если Синтия не делила с тобой постель, то как, ради всего святого, ты смог оставить ее с ребенком? — с превосходством произнесла она.
— Это не я, — твердо заявил Мэтт. — Ребенок, которого она носила, когда умерла, не был моим. Она сама вызывающе заявила мне об этом как раз перед тем, как собралась на свидание со своим любовником, чтобы обрадовать его предстоящим отцовством.
— О Боже! — воскликнула Нелл. — Я просто не могу поверить в это! Этого не может быть!
— Поверь в это, Нелл, — сказал Карл. — До этого момента я никогда не говорил ни одной живой душе, но Синтия однажды пыталась покорить меня своими чарами, и очень сильно разозлилась, когда я отверг ее притязания. Так что видишь, я давно это знаю, и Мэтт говорит истинную правду о ней.
Джордан тихо присвистнул.
— Да, братишка, о мертвых плохо не говорят, но, на мой взгляд, тебе повезло, что ты избавился от первой жены.
— О Мэтт! Я так сожалею! — тихо сказала Джейд, ее рука нежно коснулась его.
Его глаза снова стали нежными, волнение исчезло из них, когда он посмотрел на нее.
— Моя дорогая, тебе совершенно не о чем сожалеть. Твоя любовь — это самый драгоценный подарок, который я когда-либо получал, и он значит гораздо больше, чем прошлые несчастья. Моей целью сегодня вечером было не стремление получить твою или чью-то еще симпатию. Я просто хотел принести тебе спокойствие, любимая. Не позволяй никому ругать и унижать себя, потому что ты в тысячу раз больше похожа на леди, чем стремилась показать это Синтия. Добрая, честная любящая — именно такую жену я хотел иметь. Каждый день нашей жизни я буду благодарить Бога за тебя.
Наконец, после почти целого месяца пути, Голубые Горы остались позади, и переселенцы радостно направили свои фургоны к южным берегам великой Колумбия-Ривер. Им потребовалось около трех дней, чтобы добраться до реки, и еще три чтобы вдоль ее берега доехать до Даллеса. Это название носили форт и небольшой городок на берегу Колумбия-Ривер.
Само слово «Даллес» пришло из французского и означало «желоб». В этом месте течение реки сужалось между скалистыми берегами, и вода стремительно неслась на крутых порогах. Отсюда начиналась дорога через хребет Каскад-Рэндж и вокруг гор Маунт-Нуд до Орегона. До того как была проложена эта дорога в 1845 году, пионерам приходилось продавать своих волов, нанимать или строить плоты и спускаться вниз по течению по опасной Колумбия-Ривер на лодках, пока не было ни моста, ни дороги вдоль берега реки. Много людей погибло на порогах между Даллесом и Портлендом за последние годы. Путь через хребет представлял собой более безопасную, хотя и более медлительную альтернативу, хотя некоторые его отрезки казались самыми опасными и труднопроходимыми из всего длинного маршрута до Орегона. Этот отрезок пути отнимал последние силы как у людей, так и у животных.
Ранней весной 1867 года перед переселенцами, продвигавшимися на запад, стоял тот же самый выбор, хоть теперь пороги стали судоходными, по ним регулярно ходили пароходы с отчаянными и смелыми капитанами. Бесстрашные лоцманы уже более десяти лет успешно проводили здесь суда с поразительной ловкостью и практически без потерь И трое компаньонов пытались убедить Джейд отправиться в плавание по реке и добраться до Орегона за два дня, чем передвигаться в фургонах по трудной горной дороге, на которую уйдет две или три недели.
— Подумай об этом, Джейд. Два дня вместо двух долгих недель, и мы будем в Орегоне! — воскликнула Блисс.
