— Пожалуй, работники архивов в наше время были не очень квалифицированными, — вмешалась Анна, слегка пожав плечами. — Мы написали несколько статей о преимуществах системы анабиоза, изобретенной Гилдором. Она была блестящим достижением. Засыпание и возвращение к жизни требовало всего по десять минут. До этого требовалось по несколько дней, — объяснила она увлеченно. — При необходимости быстрого пробуждения команды, например, при аварии, процесс Гилдора был незаменимым. Он давал людям реальные шансы на выживание. До вас спящая команда практически была беззащитна. Но… у вас, наверное, разработаны лучшие методы, — добавила она, неожиданно вспомнив, что ее знания относятся к доисторической эпохе.
— Боюсь, что нет, — нерешительно ответила Лара. — Я же сказала, что мы давно не летаем в космос. Когда-нибудь объяснишь мне все подробней.
— С удовольствием, — Анна явно обрадовалась, что, несмотря на давность, ее сведения совсем не устарели. — Когда хочешь, — добавила она тоном девочки, обрадованной интересом взрослых к ее идее.
Лара слегка улыбнулась ее словам, но ничего не сказала.
— Проще всего полететь на «Феникс», — предложил Пет. — Там все рассмотришь подробно.
— С удовольствием! — обрадовалась на этот раз Лара. — А пока пора оставить вас одних. Лучше всего ложитесь спать. Уже совсем поздно. Завтра возвратимся к вашему разговору.
С этими словами она встала из-за стола. За ней последовали Пет и Анна. У дверей Лара остановилась, словно что-то вспомнив.
— Если решитесь, завтра с утра можете пройти курс обучения, а уж потом мы полетим на «Феникс». Тоща будете знать об истории столько же, сколько и я. Это намного облегчило бы ваше знакомство с новой Землей.
— Согласны, затягивать нет причин, — согласился Пет.
— Но не раньше второй половины дня, — добавила Анна, — я ужасно измучена.
— Тогда до полудня, — улыбаясь, ответила Лара и вышла, явно довольная беседой.
Пет медленно запер за ней двери. Минуту они с Анной молча смотрели друг на друга.
— Очень приятная женщина, — сказал, наконец, Пет.
— Да, мне даже обидно, что мы поссорились, — ответила Анна, внимательно глядя в глаза Пета. — Кончим эту комедию, — добавила она медленно.
— Не нервничай, — успокоил ее Пет, не обращая внимания на ее телепатическое замечание.
— Мы слишком возбуждены возвращением, о котором столько мечтали, будем лучше спать, как посоветовала Лара. Чувствую, что еще немного и расплачусь, — сказала она вслух, а мысленно добавила: «От восторга перед твоими актерскими способностями».
— Ты мне ничем не уступила, я боялся, что ты действительно расплачешься при воспоминании о гибели остальной команды, — передал ей Пет, добавив вслух усталым голосом: — Ты права. Тоже валюсь с ног.
После этого они несколько минут ничего не говорили и ничего не думали. Просто старались поудобнее улечься в кровати.
— Не знаю, поместимся ли мы тут вдвоем? — сказала вдруг Анна. — Может быть, тебе лучше пойти в другую комнату?
— Что с тобой случилось? — удивленно подумал Пет.
— Ревную тебя к Ларе. Женщины так легко не забывают измены, — передала Анна с насмешкой, в которой он, однако, почувствовал частицу искренности.
— Куда делась твоя ясность мысли? Не было никакой измены.
— Ну, это не твоя заслуга.
— Не злись, — сказал он вслух. — Ведь между мной и Ларой ничего не было.
— Я видела как она на тебя смотрела, — ответила Анна тоже вслух.
— Прости, — пробормотал он, наклоняясь, чтобы поцеловать ее. Анна ловко выскользнула из его рук.
— Эта сцена тебе явно не удалась, — передала она с нескрываемой издевкой.
— Будем лучше спать! Завтра нас ждет много дел. Спокойной ночи! — сказал он вслух и лег на бок. Они снова замолчали уже мысленно
Наконец, Пет решил, что все наблюдатели уже спят.
— Что ты думаешь об этом визите? — передал он.
— У нас есть время до двенадцати завтра, то есть двенадцать часов.
— Если мы подвергнемся гипнозу, то боюсь мы не сможем ему сопротивляться.
— Той аппаратуре, которую они применяют в процессе мыслей от оригинала к копии, безусловно поддадимся. Правда, не уверена, что к нам они применят тот же алгоритм.
— А я убежден. Ведь они приказали приготовить два адаптационных комплекта именно в отделе, занимающимся Призывом.
— Согласна.
— Что же будем делать?
— Мы можем оказывать воздействие на большинство здешних жителей без риска разоблачения. В том числе на телепатов, например, Вуура, если будем создавать впечатление, что им приказывает Тайный Совет.
— Однако, если мы не согласимся на предложение Лары, Совет начнет нас подозревать.
— Можно внушить наши приказы дикарям. Это уже кое-что.
— Можем внушить все, что захотим, всем. Только не можем в этом признаваться.
— Ты ведь не думаешь, что нам удалось бы телепатически приказать миллиарду людей одновременно. Не подозревал, что у тебя такая мания величия.
— Дикарям отдают приказы по радио.
— Мы даже можем приказать взять штурмом Башни. Я в этом уверена.
— Не говори глупостей. Положение слишком серьезно.
— А я думала, что это просто игра. Ты хотел бы играть с ними в такие игры? Сознайся, что только об этом и мечтаешь.
— Ты потеряла уже несколько минут из этих двенадцати часов, — сердито напомнил он, с упреком в мысли, — а ты все еще изображаешь идиотку.
— Как ты думаешь, мы можем свободно входить и выходить из этого помещения?
— Не знаю, — он подумал. — Скорее всего, да.
— Типы, которые приносили нам ужин, кажется, были теми же, что Лооп назначил после прилета. Они, вероятно, все время сидят под нашими дверями.
— Их всего четверо.
— Придется, к сожалению, выдать себя.
— Ты хочешь их ликвидировать?
— Узнать подробней план Башни. Структуру, меры безопасности, систему контроля, количество охранников, способы и пути выхода наружу.
— Сначала надо решить, что мы собираемся сделать.
— По-моему, это ясно.
— Одно дело — сорвать замыслы тайного Совета, другое — сделать так, чтобы никто этого не заметил.
— Саботаж? — спросила Анна с интересом.
— Очень тонкий, — ответил Пет, тщательно избегая конкретизировать свою мысль. Стража за дверьми наверняка состоит не из телепатов. Лооп не пошел бы на такой риск.
— Мы можем приказать все, что тебе придет в голову.
— Как в точности обстоит дело с их верой в Херста?
— Ты знаешь столько же, сколько и я.
— Но ты лучше чувствуешь эту информацию, — признался он с некоторым сожалением.
— Это что-то вроде религии дикарей.
— В Башнях парит полный рационализм?
