— И я с тобой, — предложила Шерри, без энтузиазма.
— Попозже, — согласился я. — Сначала я должен проверить, как там на счет этих Джонни, и заодно подниму оборудование, что мы вчера потеряли.
Я начал медленное погружение. Сначала минут пять повисел под вельботом, вглядываясь в глубину омута, не мелькнут ли зловещие тени, и лишь затем спокойно пошел вниз.
В глубине было холодно и страшновато, но я заметил, что ночной прилив прочистил омут и смыл в море всю падаль и кровь, которая привлекла стаю акул в предыдущий день. Громадных акульих туш тоже не было видно. Единственные рыбы, что попадались мне навстречу, были многочисленные стайки сверкающих обитательниц кораллов. Блеск серебра из глубин привел меня к брошенному в спешке копью. Кроме того, я отыскал пустые акваланги и поврежденный дыхательный клапан.
Я всплыл с моими находками, и впервые в течение дня лица моей команды озарились улыбками. Я объявил, что в омуте никого нет.
— Все в порядке! — я решил сыграть на подъеме их духа. — И сегодня мы с вами расколем этот орешек.
— Ты пойдешь внутрь через трюм? — спросил Чабби.
— Я уже думал об этом, Чабби, но по-моему, для этого понадобилась бы парочка крупных зарядов. Мне кажется, лучше проникнуть внутрь с пассажирской палубы через колодец. — По мере объяснения, я делал для них наброски на доске. — Груз по всей видимости сдвинулся, он должен лежать грудой сразу за перегородкой, и как только мы ее разломаем, то сможем вытащить его вещь за вещью в проход.
— Оттуда далеко будет до люка, — Чабби задрал фуражку и в задумчивости потирал лысину.
— Я сделаю небольшой подъемный блок у лестницы на пушечную палубу и другой у люка.
— Слишком много работы, — произнес Чабби печально.
— Впервые ты со мной согласен, а то я начал волноваться, что я не прав.
— Я этого не говорил, — холодно ответил Чабби. — Просто я сказал, что это потребует много работы. Ты же не позволишь мисс Шерри волочить груз, или можешь?
— Нет, — согласился я. — Нам нужен кто-то помясистее, — и я ткнул пальцем в огромное упругое пузо.
— Так я и думал, — грустно отозвался Чабби. — Мне что, уже одеваться?
— Нет, — остановил я его. — Шерри может сейчас спуститься со мной, чтобы установить заряды. — Мне хотелось проверить ее нервы после кошмаров предыдущего дня. — Мы взорвем колодец и отправимся домой. Не будем на этот раз работать сразу после взрыва. Надо подождать, пока прилив очистит омут от мертвой рыбы, прежде чем спускаться туда. Я не хочу повторения вчерашнего.
Мы вползли в люк и проследовали вдоль нейлонового шнура, оставленного накануне, через пушечную палубу, затем по трапу на пассажирскую палубу и далее вдоль темного узкого тоннеля до тупика у стенки переднего колодца. Пока Шерри светила мне фонариком, я начал сверлить отверстия в перегородке захваченным с поверхности инструментом. Было очень неудобно работать без опоры, однако первые полтора дюйма дались без труда. Этот слой дерева давно прогнил, став мягким как пробка, но за ним я наткнулся на твердую, как железо, обивку из дуба, и мне пришлось остановить эту затею. Мне не удалось положить заряды в приготовленные для этого гнезда, поэтому мне теперь был необходим более мощный заряд, чем я того желал. Кроме того, я вынужден был полагаться на эффект тоннеля, когда от вторичного удара панели прогнутся внутрь. Я взял шесть с половиной стержней гелигнита, положил их по углам и в центре перегородки, прикрепив болтами, которые загнал в дерево молотком.
На подготовку взрыва у меня ушло около получаса, и я с облегчением покинул место своего заточения в старом трюме и поднялся сквозь прозрачную воду с серебристой поверхности, протягивая за собой провод.
Чабби произвел взрыв, пока мы снимали с себя снаряжение. Шум был приглушен трюмом корабля, поэтому мы его почти не ощутили. Мы сразу ушли из омута и возвращались домой, воодушевленные перспективой провести день в полном безделье, ожидая, пока прилив очистит омут от мертвой рыбы.
После полудня мы с Шерри отправились на пикник к южной оконечности острова. Мы захватили с собой оплетенную двухлитровую бутыль португальского зеленого вина, а на закуску накопали полную корзину крупных песчаных ракушек, которые я обернул водорослями и снова закопал в песок. Я развел над ними открытый огонь. К тому времени, как мы почти покончили с вином, солнце уже садилось, а моллюски поспели к ужину. Вино, ужин и закат как-то смягчили Шерри Норт. Взгляд ее слегка затуманился, и она сама как будто оттаяла. Когда закат, наконец, потух, уступив место толстой желтой луне, благосклонной к влюбленным, мы босиком вернулись домой по влажному песку.
Все следующее утро мы с Чабби трудились, опуская с вельбота вниз необходимое оборудование и складывая его на пушечной палубе, перед тем, как пробираться дальше в трюм. Тяжелые заряды, которые я разместил у колодца, нанесли опустошение, которого я и опасался. Они вырвали настил палубы и разметали перегородки пассажирских кают, блокировав проход на четверть его длины.
Мы нашли неплохую опору для нашего подъемного блока, и пока Чабби устанавливал его, я один поплыл к ближайшей каюте и посветил фонариком сквозь разбитую перегородку. Интерьер, как и все вокруг, был покрыт густым ворсом морской растительности, но под ним можно было разглядеть очертания незамысловатой мебели.
Я протиснулся в проем и медленно двинулся через разбитую палубу, очарованный предметами, которые я нашел раскиданными или сваленными в каюте. Это были изделия из фарфора и фаянса, разбитая умывальная раковина и великолепная ночная ваза, украшенная розовым цветочным орнаментом, который проступал сквозь слой накопившегося осадка. Здесь также были баночки для косметики и склянки для духов, более мелкие предметы, которые я не мог опознать, а также бесформенные груды какого-то гнилья: одежды, занавесок, матрацев и постельного белья.
Взглянув на часы, я понял, что пора подниматься вверх, чтобы заменить баллоны с воздухом. Когда я повернулся, мое внимание привлек небольшой квадратный предмет, и я посветил на него фонариком, а затем очистил от толстого слоя гнили и грязи. Это была деревянная шкатулка, размером с транзисторный приемник, но ее крышка была великолепно инкрустирована перламутром и черепаховым панцирем. Я захватил ее с собой, прижав подмышкой. Чабби уже установил блоки и поджидал меня возле лестницы, ведущей на пушечную палубу. Когда мы вынырнули возле вельбота, я сначала отдал шкатулку Анджело, а затем сам вскарабкался на борт.
Пока Шерри разливала кофе, а Анджело прилаживал дыхательные клапаны к новым баллонам, я зажег сигару и рассмотрел шкатулку. Она была в плачевном состоянии, это было заметно с первого взгляда. Инкрустация прогнила и вывалилась из ячеек, розовое дерево набрякло и исказилось, а замок и петли были наполовину съедены ржавчиной.
Шерри присела возле меня на распорку и тоже принялась рассматривать находку. Она мгновенно опознала ее.
— Это дамская шкатулка с драгоценностями! — воскликнула она. — Открой ее, Харри, давай посмотрим, что там внутри.
Я просунул конец отвертки под замок, и от первого же легкого давления петли лопнули и крышка откинулась назад.
— Ой, Харри! — Шерри первая запустила туда руку и вернулась с толстой золотой цепью и тяжелым медальоном того же металла. — Это сейчас так модно, ты не поверишь!
Все принялись копаться в шкатулке. Анджело ухватил пару золотых серег с сапфирами, которые тут же оказались у него в ушах вместо его обыкновенных медных, а Чабби выбрал большущее ожерелье с гранатами, которое повесил себе на шею и сиял, будто девушка-подросток.
— Для моей миссис, — объяснил он.
Это были личные драгоценности дамы среднего класса, возможно, супруги какого-то чиновника. Они не представляли особой ценности, но были полны очарования, вследствие своего происхождения. Безусловно, мисс Норт досталась львиная их доля, но мне удалось ухватить для себя простое широкое обручальное кольцо.
— А это тебе зачем? — с вызовом спросила Шерри, не желая уступать ни единого предмета.
— Найду применение, — ответил я, многозначительно глядя на нее, что было абсолютно напрасно, так как она вернулась к разграблению шкатулки. Однако мне удалось спрятать кольцо в крошечном кармашке на
