нам, когда ты приезжаешь. Сейчас у нас мало развлечений, и эти визиты — самые увлекательные события в нашей жизни!
Его серые глаза весело блестели.
Полли рассмеялась.
— Я рада, что моя жизнь кому-то кажется увлекательной.
— Приходи к нам на ужин. Ничего затейливого не будет.
— Еще бы! — Том фыркнул. — Папа никогда не готовит ничего затейливого.
Нет, Эд не стал бы готовить что-нибудь затейливое, согласилась Полли, глядя на него из-под густых ресниц. Он бы действовал, как обычно, — умело, спокойно, прямо.
Интересно, если бы он занимался любовью, то вел бы себя точно так же?
Эта мысль застала ее врасплох. Нет, занимаясь любовью, Эд вел бы себя иначе. Достаточно было посмотреть на эти губы и эти руки, чтобы понять: он был бы неторопливым, уверенным в себе, чувственным и…
И этого вполне достаточно!
Полли пришла в ужас от самой себя. О чем она только думает?
Она растянула губы в улыбке.
— Что же он готовит? — спросила она у Тома.
— Сосиски и пюре. Макароны. Жареную курицу. Спагетти болоньез.
— Эй, я умею готовить не только это, — мягко возразил Эд. — На днях я приготовил жаркое в горшочке.
— Оно было слишком жирным. Больше его не готовь.
Полли удержалась от улыбки.
— Я люблю спагетти болоньез.
— Ты бы их не так любила, если бы должна была есть два раза в неделю, — пробормотал Том, но Эд не обратил на него внимания.
— Отлично, будут спагетти болоньез, и я найду бутылку вина, которая могла бы соперничать с той, которую ты принесла в прошлый раз.
— Ну… — сказала Полли, слабея. Ведь это же не свидание! — В таком случае я, конечно, приду. Только сначала я должна накормить маму, но к восьми часам освобожусь.
— Замечательно! — Эд снова улыбнулся. Они подошли к хижине, где Грейс собирала вилы и перчатки. — Тогда и увидимся.
Вернувшись домой, Полли прежде всего приняла горячую ванну. Именно об этом она и мечтала, убирая мусор, если, конечно, не считать бокала шампанского. Но она не хотела пить перед поездкой в гости.
И к тому же она не нуждалась в шампанском. Поли и так уже чувствовала себя, словно выпила две кварты и оно играло в ее венах и кипело в сердце. Ее до нелепости волновала перспектива простого ужина.
Сегодня у Хелен Джеймс было капризное настроение. Она попробовала рыбу, которую купила Полли, и отодвинула тарелку.
— Я съем ее завтра на ленч.
Но на следующий день рыба может испортиться! Полли встревоженно посмотрела на мать.
— Ты плохо себя чувствуешь?
— Я прекрасно себя чувствую, — огрызнулась Хелен. — Я не голодна.
Полли вздохнула, потом выдвинула стул и уселась напротив матери.
— Мама, может быть, пора нанять домработницу? Чтобы она помогала тебе готовить и делать уборку, пока ты не почувствуешь себя лучше.
— Мне уже лучше, и у меня уже есть отличная уборщица. Ты знаешь, что дважды в неделю приходит миссис Клементс.
— Я знаю, что тебе нравится миссис Клементс, мама. — Полли вздохнула. По ее мнению, она только пила кофе и жаловалась на здоровье. Ее мать явно сдавала, раз не хотела критиковать уборщицу, которая не убиралась.
Полли принялась собирать со стола.
— Разве она не должна была прийти сегодня?
— Она приходила.
— И где же она убиралась? — Явно не на кухне!
— Где обычно, — резко сказала Хелен. — И ты больше ничего не станешь ей говорить, Полли. В прошлый раз она очень расстроилась.
Полли очень медленно досчитала до десяти, потом ответила:
— Я не предлагаю, чтобы миссис Клементс больше не приходила. Но днем мог бы приходить кто- нибудь еще, чтобы приготовить ленч и…
Она увидела знакомое упрямое выражение на лице матери.
— Мне не нужны незнакомые люди в доме, Полли. Я сама о себе позабочусь.
Тогда почему Полли находится здесь? Готовит, моет и убирает? Ей хотелось закричать на мать. С тех пор как она приехала, волнение и предвкушение ужина у Эдда постепенно улетучивались. Полли, как обычно, чувствовала разочарование, гнев и чувство вины.
Ощущение шампанского определенно выдохлось.
Когда Полли усадила мать перед телевизором и закончила уборку, было десять минут девятого. Настроение явно испорчено. Она постучится к Эду и объяснит, что ей нужно ехать домой.
Эд открыл дверь, у него на плече было чайное полотенце. Он только взглянул ей в лицо и шагнул назад, чтобы дать ей войти.
— Тебе нужен бокал вина, — сказал он. — Идем на кухню.
Полли слишком устала, чтобы спорить. Если она начнет объясняться, то расплачется…
Она поплелась на кухню следом за ним и уселась за стол. Он налил ей бокал вина.
— Я готовлю ужин. Выпей пока вот это.
Полли послушно взяла бокал. После ее прошлого визита на кухне появился CD-плеер, и сейчас звучала спокойная классическая музыка. Она потягивала вино и наблюдала за Эдом, радуясь, что он не просит ее разговаривать.
Эд действовал неторопливо, уверенно, и его движения успокаивали Полли. Он вымыл салат-латук, открыл холодильник, достал сыр пармезан, нарезал помидоры, помешал соус, кипящий на медленном огне, поставил на плиту большую кастрюлю с водой, чтобы она закипела…
На кухне было тепло, аромат соуса казался Полли изумительным, музыка успокаивала, а вино оказалось прохладным и бодрящим. Как раз такое ей и нравилось. Но от напряжения она избавилась благодаря спокойному и уравновешенному Эду…
— Спасибо… — она вздохнула, — я нуждалась именно в этом.
— Я знаю. — Эд в последний раз помешал соус болоньез, постучал деревянной ложкой о край кастрюли, потом с улыбкой повернулся к Полли. — Выпей еще вина.
Полли позволила ему долить бокал. Сначала ее бокал, потом — его.
— Боюсь, что я не очень хорошая гостья, не поддерживаю разговор, не веселюсь, — пробормотала она.
Он выдвинул стул и уселся напротив нее.
— Тебе это и не нужно. Тебе нужно просто быть здесь.
Он чувствовал себя немного виноватым, потому что они с Томом не позволили Полли отказаться от приглашения. Но Эду так захотелось вновь увидеть эту женщину за столом у себя на кухне. Он только не мог
