Чары старинного замка

следующую секунду улыбка исчезла, словно ее и не бывало, и Мэллори подумала, что ей это померещилось.

— Доброе утро, — робко произнесла Мэллори. Причин для неловкости не было, просто она вдруг снова вспомнила, как лежала рядом с ним в постели, согретая близостью его сильного тела.

— Доброе утро. — Торр подошел к ней. — Вижу, тебе удалось немного поспать.

— Да, спасибо, — сухо ответила Мэллори. Она так глубоко спала, что даже не почувствовала, как он выпустил ее из своих объятий, и не знала, было это хорошо или плохо. — Ты давно встал?

— Не очень. — Кажется, Торр чувствовал себя так же неловко, как и она. — Я сварил кофе, а затем Чарли стал проситься на улицу.

— Похоже, ему здесь нравится, — сказала она, когда Чарли что-то унюхал и снова понесся в глубь сада.

— Да.

В воздухе повисло напряженное молчание.

— Если хочешь принять ванну, вода уже достаточно нагрелась, — сказал Торр, немного помедлив.

— О, спасибо. — Мэллори разрывалась между желанием принять ванну и нежеланием ее отмывать. — Э-э… ты присмотришь за Чарли, пока я буду в ванной?

— Если хочешь, но он вряд ли в этом нуждается. Здесь почти не бывает машин, так что тебе больше не нужно о нем беспокоиться.

— Наверное, ты прав, — сказала Мэллори и вернулась в дом. Налив себе кофе, она взяла резиновые перчатки и чистящее средство. Если при тусклом свете лампочки ванна выглядела отвратительно, то что ее ждет сейчас?

Собравшись с духом, она открыла дверь. И застыла как вкопанная.

Пол был подметен, и ванна очищена от мусора. Она потемнела и потрескалась от времени, но по крайней мере теперь ею можно было пользоваться. Над кранами висело чистое полотенце.

Открыв кран с горячей водой, Мэллори подставила руку под струю, все еще не веря, что она наконец сделает то, о чем мечтала еще вчера.

Когда ванна наполнилась, Мэллори погрузилась в нее и блаженно вздохнула. Пусть стены и вид из окна были мрачными, зато по крайней мере она согрелась. Сейчас это единственное, что имело значение.

К тому времени, когда Мэллори вернулась на кухню, она снова была похожа на саму себя. Она помыла голову, и ее темные волосы заструились по плечам привычным блестящим каскадом. На ней были черные брюки и ее любимый кашемировый джемпер.

Торр стоял на коленях перед большой печкой, засунув руку внутрь. Его лицо было сосредоточенным, но, когда Мэллори вошла, он обернулся. В его глазах что-то промелькнуло и тут же погасло.

— Теперь лучше? — спросил он.

— Намного. — Мэллори помедлила. — Спасибо, что убрался в ванной. Я собиралась сделать это сама.

Торр небрежно пожал плечами.

— Я подумал, что ты захочешь утром помыться, — пробурчал он. — Условия здесь оказались хуже, чем я думал.

Это не было извинением, но Мэллори чувствовала, что он таким образом пытается протянуть ей оливковую ветвь.

— Я приготовлю еще кофе, — сказала Мэллори, взяв чайник. — Ты будешь?

— Спасибо. — Поднявшись, Торр отряхнул руки и показал ей, как пользоваться портативной конфоркой, затем снова вернулся к печке.

— Что ты делаешь? — спросила Мэллори, доставая кофе из коробки с провизией.

— Пытаюсь починить печку, — ответил ее муж. — Она хорошо греет, и к тому же мы сможем на ней готовить.

Мэллори сомневалась, что у нее получится сварить на ней даже яйцо. Привыкшая к техническим новинкам из нержавеющей стали и пластика, она не представляла себя в роли хозяйки деревенской кухни и с восхищением наблюдала за ним.

— Где ты этому научился?

— Я вырос в сельской местности, — ответил Торр. Его лицо было напряжено от усилия. — У нас была печка. Не такая старая, как эта, но, полагаю, они устроены по одному принципу. Ну вот и все! — довольно произнес он, вытаскивая руку из печки.

Этого Мэллори тоже не знала о своем муже.

— Вот уж никогда бы не подумала, что ты рос в деревне, — призналась она. — Ты жил в Шотландии?

— Нет. — Торр взял тряпку и вытер руки. — В молодости мой отец отправился работать в Англию и остался там навсегда. Но, как многие шотландские эмигранты, чем дольше он находился вдали от родины, тем больше уважал все, что было с ней связано. Это отразилось и на мне. — Уголок его рта дернулся. — Можешь себе представить, как нелегко было с именем Торридон Макайвер в английской школе.

Перед глазами Мэллори возник яркий образ драчливого мальчишки с взъерошенными темными волосами и вызовом в темно-синих глазах. Определенно он не спускал своим обидчикам. Было странно представлять мальчиком Торра, но еще менее привычно — видеть его в грубом свитере и потертых джинсах. Мужчина с перепачканными сажей руками был так не похож на высокомерного бизнесмена в безупречном костюме, за которого она выходила замуж.

— После завтрака я покажу тебе замок, — сказал он, когда они сидели за столом и пили кофе с хлебом и джемом. — Кинсейлли теперь твой дом, поэтому ты должна лучше его узнать.

Как у него только язык повернулся назвать эту развалину домом, думала Мэллори, следуя за мужем по бесконечным коридорам. Чарли бежал за ними, цокая когтями по голому каменному полу. Они поднимались и спускались по разнообразным лестницам — большим и маленьким, каменным и деревянным, прямым и спиралевидным, заходили в большое количество комнат. Не все они были в таком плачевном состоянии, как главный холл, но везде царило уныние и запустение.

Тем больше удивляла Мэллори теплота во взгляде Торра, когда он касался рукой каменной стены или показывал ей вид из окна, словно не замечая сырости, грязи и мусора. Должно быть, он представлял себе Кинсейлли таким, каким тот был, когда в его стенах кипела жизнь.

В некоторых комнатах сохранились отдельные предметы мебели, закрыт покрывалами, но в целом дом был пуст.

— А куда подевались остальные вещи? — поинтересовалась Мэллори, приподнимая покрывало и разглядывая резные ножки массивного деревянного стола.

— Когда моего двоюродного деда поместили в дом престарелых, его сын убрал на хранение лучшую мебель, все картины и столовое серебро. Я верну все это на место, но только после того, как немного отремонтирую дом.

— Немного отремонтируешь? — Отпустив покрывало, Мэллори изумленно уставилась на мужа. — Торр, этот дом практически руина. — Она обвела рукой вокруг. — Чтобы все это отреставрировать, понадобится целая вечность.

Торр пожал плечами.

— Чего у меня сейчас достаточно, так это времени.

— А денег тебе хватит? На ремонт одной только крыши уйдет целое состояние.

— Я знаю, — спокойно произнес он. — Я выручил много денег от продажи своего бизнеса, но не собираюсь растрачивать их впустую. Я сделал кое-какие вложения на будущее и должен еще заплатить налог на наследство, так что средства на ремонт Кинсейлли ограниченны. Именно поэтому я и намерен сделать как можно больше сам.

У Мэллори вытянулось лицо.

— Ты шутишь?

— Нет, я абсолютно серьезен, — немного раздраженно ответил Торр.

— Но откуда ты знаешь, как все делается?