сползает и падает на пол, на освободившееся плечо Николая наваливается спящий пассажир с газетой. Николай вслух произносит письмо.)
Николай : Здравствуй, мама! Ты жива ещё, моя старушка. Жив и я. Привет тебе, привет! А Александр ездил в Карпаты, и его вот–вот задавило шасси! (Вбегает Андрей).
Андрей : Вот достал, последний, бизнес–класс (замечает, что Николай что–то пишет, выхватывает письмо, читает и рвёт его). Ты что, это же компромат (всовывает обрывки письма в карман спящего пасажира; тискаясь и хохоча, вбегают Игорь Игоревич и стюардессы).
Игорь : А вот мои мальчики. Мальчики, девчонки только что из рейса, проводим в последний путь Сашку и совершим бон вояж на всю ночь – пельменей наварим.
Николай : А куда вы летали?
1–ая стюардесса : В Буэнос Айрес!
3–я стюардесса : Ух, отделались.
2–ая стюардесса : (гремит сумкой) От, контрабандная водка, буэносайресская! Давайте пока по одной, за тех, кто в небе (достаёт каждому по бутылке, все пьют).
Игорь : Здорово!
2–ая стюардесса : А что за последний путь для Сашки?
Николай : В Карпаты – бизнес–классом!
1–ая стюардесса : Что–то вы нелестно об авиалиниях отзываетесь.
3–я стюардесса : Да не переживайте, долетит. Жаль, что он с нами не останется, такой милый (вливает за ширинку «Сашке» водки, все пьют; голос диктора объявляет: «Заканчивается регистрация пассажиров на авиарейс Екатеринбург – Карпаты. Просьба к провожающим – сойти с трапа!»). Вас же! Вас же! Бежите! Сашка, пиши! А я буду тебя ждать буду! Только тебя! (Игорь Игоревич, Андрей, Николай подхватывают под руки спящего пассажира и убегают. Появляется женщина с грудным ребёнком на руках; она вглядывается в лица окружающих – кого–то ищет.)
Женщина (обращаясь к стюардессам) : Вы не видели мужчину в шляпе – наш рейс – ушёл куда–то – ребёнка кормить надо!
1–ая стюардесса : Женщина, мы не в рейсе, чтобы на ваши вопросы отвечать.
2–ая стюардесса : (нервно и визгливо) В небе от них покоя нет – то блюют, то рожают, то самолёт захватывают – иди в жопу отсюда!
Грудной ребёнок : (приподнимаясь на руках женщины) Пр–р–оститут–т–ки! (мать с ребёнком убегают, оставляя стюардесс в удивлении; вбегают Игорь Игоревич, Андрей, Николай).
Андрей : Точно подкинули?
Игорь : Да ты что, слышал, как хрустнуло? Аж все пассажиры в иллюминаторы повысовывались.
Николай : Фарш засохнет, едем.
Стюардессы (хором) : Едем!
(Все идут, 1–ая стюардесса спотыкается о валяющийся труп; приглядываясь к нему, она принимает его за «Сашку».)
1–ая стюардесса : О, так он вернулся!
(Все стоят, оторопев, смотрят на труп – все очень пьяны.)
Игорь (толкая труп ногой) : Сашка, что ж ты, билет пропал. Никак ты от нас не уедешь!
(Мимо проходит милиционер, за ним женщина, ищущая мужа.)
Женщина : Тут он стоял, тут – и нет его, а у меня ведь ребёнок – на кого он ребёнка оставил?
Игорь : Берём Сашку и едем, видно это судьба (все подхватывают «Сашку» и убегают, понимая, что если задержатся здесь ещё на какое–то время, – милиционер заподозрит неладное: стюардессы думают, что милиционер заподозрит неладное, учуяв запах их контрабандной водки; Игорь Игоревич, Андрей и Николай думают, что милиционер заподозрит неладное, учуяв запах трупа).
(Комната, где всё говорит о начатом ремонте. Входят стюардессы, Игорь Игоревич, Андрей, труп и – почему–то – Гиря. Все усаживаются, подхихикивают; стюардессы выставляют на стол бутылки с водкой, все пьют.)
Игорь : А Николай где?
Гиря : У Аркадия.
Андрей : Как?
Гиря : А так – я у вас, а он у Аркадия. Утром – обратно: я у Аркадия – а Николай у вас. (Из подъезда доносятся звуки вонючего похотливого вальса «В бананово–лимонном Сингапуре» и крики Николая о помощи.) Вы же сами ему щас на лестнице сказали – зайди, Николай, раз человек просит. А так вы не поняли – зачем? Мы же днём договаривались.
Игорь : Показывай дорогу, Штанга (достаёт пистолет).
Гиря : Да тут под вами. Да ведь я же у вас.
(Игорь Игоревич берёт Гирю за волосы, толкает её вперёд и выходит из комнаты; за ним со словами: «Бежим посмотрим!» – вскакивают стюардессы; за столом остаются Андрей и труп. Они смотрят друг на друга.)
Андрей (орёт в истерике) : Ну так теперь ты уедешь в Карпаты! (Хватает со стола нож для резки мяса и ловко и быстро расчленяет ненавистное ему тело на небольшие куски, затем заправляет эти куски в мясорубку и прокручивает их. Снизу раздаются вопли стюардесс, выстрелы; через пять минут входят Игорь Игоревич в пилотке одной из стюардесс, за ним Николай в педерастическом халатике с пустым стеклянным взглядом. У Андрея готов фарш, и он принимается лепить пельмени, плотно заправляя их «Сашкиным» мясом.)
Игорь : О, водичка закипела, сейчас пельмешков наварим, успокойся, Коленька.
Андрей : А где стюардессы?
Игорь : В рейс отправились. А Сашка где?
Андрей : Там же.
(Николай всё это время сидит за столом; заметив листок бумаги и ручку, он принимается что–то писать; Игорь Игоревич складывает на небольшой поднос вылепленные Андреем пельмени, подходит к кастрюле и – по одной штучке – скидывает их в кипящую воду.)
Игорь : Как варю еду какую–нибудь, так всегда детство вспоминаю. Любил я в детстве на кухне возиться. И всё мне хотелось удивить близких, что–нибудь необычное приготовить, такое блюдо, от которого бы всего тебя наизнанку вывернуло… Однажды я кисель на сале топлёном сварил, а ещё скорлупы яичной натёр, как будто это манка, и кашу родственничкам запарил. Никто даже и не удивился, только унитаз разнесло взрывной волной, и все мне ужимки недовольные строили.
Андрей : Всегда, когда хочешь сделать кому–нибудь лучше, только хуже получается.
Игорь : Поэтому делать надо наоборот.
Андрей : А вот взять эти пельмени, например…
Николай : Как вы мне все надоели, все – без исключения. Я мечтаю, чтобы началась атомная война или катаклизмы какие–нибудь в природе – чтобы все сгинули – и наконец–то никто не будет пердеть в трамваях и в высших учебных заведениях..
Игорь : А что, я бы тоже хотел поприсутствовать при чём–нибудь подобном. Все бегают, кричат и рассыпаются под воздействием проникающей радиации (ржёт). Други, я хочу раскрыть вам мою страшную тайну – на самом деле я – Галлина Бланка. Просто я об этом не говорю, а то надоедать будут – свари суп, да свари суп. О, а вот кстати и пельмени поспели (берёт половник и достаёт из кастрюли сварившиеся пельмени, выкладывая их в глубокую чашку; вдруг раздаётся скрип
