Вот остановился автобус, а Клемент из него не вышел.
Первая машина стояла на улице Гарибальди, метрах в десяти от того места, где улица ответвлялась от шоссе №202. Капот был поднят, Зеев копался в моторе. Он расположился так, чтобы Клемент не мог увидеть его. Эли якобы помогал Зееву. Кенет, одевший для камуфляжа очки, сидел у руля, а Габи, стоя на коленях и прижав лицо к стеклу, поглядывал вокруг. Чуть погодя к ним подкатил какой-то велосипедист и предложил свои услуги. Можно себе представить, как мысленно посылали наши парни неожиданного помощника в тартарары. Однако они вежливо отклонили помощь – дескать, мы и сами с усами. Велосипедист обиделся и уехал.
Вторая машина стояла в тридцати метрах от первой – на обочине шоссе №202, между мостом над речкой в сторону Банкалери и углом улицы Гарибальди. Пассажиры этой машины тоже подняли капот и якобы что-то исправляли в двигателе. В нескольких десятках метров на дороге застыл грузовик. Его шофер сидел в кабине и уплетал ужин, не обращая внимания на то, что происходило у него под носом.
Задачей второй машины было ослепить транспорт, идущий навстречу, а также Клемента, чтобы никто не видел первую машину как можно дольше.
Семь пар глаз не отрываясь наблюдали за остановкой. Прибыли два автобуса, один за другим, но Клемента не было ни в одном. Наши начали беспокоиться. Не вернулся ли Клемент домой раньше времени? А может, он вообще заночует в другом месте? Как-никак прошло четыре дня со времени последнего наблюдения, мало ли что могло перемениться.
Пришел еще один автобус, и опять без Клемента. Тут уж сомнения охватили всех, хотя виду никто не подавал.
Экипажи договорились, что ждут Клемента до восьми. Когда часы показали восемь, Кенет спросил у Габи, не пора ли им домой – слишком долгий «ремонт» мотора может показаться подозрительным. Габи решил подождать еще полчаса, хотя каждая минута лишнего ожидания – большой риск, способный провалить операцию, если ее все-таки придется перенести на другой раз.
Эуд был того же мнения: надо ждать. Они с Габи не обменялись ни словом, ни знаком, но и вторая машина продолжала стоять на шоссе. Эуд вышел из машины поглядеть, что делается вокруг. Он дошел почти до угла улицы Гарибальди. Около киоска остановился еще один автобус. Эуд медленным шагом направился обратно. И тут в темноте он увидел Клемента. Часы показывали 20:05. Эуд побежал к машине. Эзра тут же опустил капот. Эуд вскочил в машину и включил дальний свет. В тот момент Клемент стоял на углу улицы Гарибальди. Эуд завел двигатель.
Экипаж первой машины к тому времени уже отчаялся дождаться Клемента. Они тоже увидели автобус у киоска, но не верили, что в нем будет Эйхман. И тут Кенет заметил, что кто-то идет по обочине. В темноте трудно было разглядеть, кто.
– Кто-то идет, – сказал он Габи. – Правда, я не уверен, что это Клемент.
Но через несколько секунд, сдерживая крик, выдохнул:
– Это он!
Тем временем Клемент был уже на углу и сворачивал на улицу Гарибальди. Кенет шепнул Габи:
– Он держит руку в кармане! Может быть, у него пистолет?
– Скажи Эли.
– Эли, осторожно! Он держит руку в кармане. Клемент уже дошел до машины.
– Моментито! – окликнул его Эли и метнулся к нему. Клемент попятился.
На тренировках парни отработали прием «носилки» – один обхватывает сзади, второй поднимает за ноги, и пленника втаскивают в автомобиль. Но боясь, как бы Клемент не пустил в ход оружие, Эли кинулся на него, чтобы повалить. Оба очутились на земле. Падая, Клемент издал вопль. Зеев обежал машину и схватил его за ноги. Габи, увидев, что все идет не по плану, выскочил из машины, схватил Клемента за голову и стал тащить в машину. В считанные секунды все четверо оказались в автомобиле. Зеев перебрался через сиденье и занял место рядом с шофером. Кенет опустил капот, завел мотор, и машина рванула с места.
Эуд, который не мог в темноте видеть, что происходит, понял только, что первый автомобиль трогается, и тоже нажал на газ. Он проехал мимо дома Клемента, вслед за первой машиной выехал на шоссе, обогнал Кенета и поехал впереди, по заранее намеченной дороге. Остановились в условленном месте, там, где встречались до операции.
Клемент не пытался оказать сопротивление. Голова его лежала на коленях Габи. Зеев и Эли запихнули ему в рот кляп и связали ноги и руки. На Клемента надели темные очки, затем положили его на пол и накрыли одеялом. В первую же минуту Кенет сказал ему по-немецки хорошо знакомую каждому эсэсовцу фразу:
– Сиди спокойно, или прикончим!
По дороге Габи снял перчатки и пожал руку Эли, а затем вынул из кармана непонадобившиеся наручники. Теперь можно было оглянуться: вторая машина следовала за ними, затем обогнала их и пошла впереди.
Был выбран путь по варианту «А». У опущенного железнодорожного шлагбаума пришлось остановиться. Там по обе стороны рельсового пути выстроились длинные вереницы. Если бы кто и заглянул в окна машины, в которой везли Клемента, то ничего бы не увидел. Пассажиры вели себя как все вокруг. Ничего не выдавало в них победителей.
Эйхман же неподвижно лежал на полу, слышно было только его тяжелое дыхание.
Сначала пленника хотели усыпить, но врач сказал, что это опасно для его жизни, ведь неизвестно, что он ел или пил до того.
Когда они появились в убежище, часы показывали 20:55. Прошло всего пятьдесят минут с тех пор, как Клемент-Эйхман в последний раз в жизни вышел из автобуса 203-го маршрута.
У ворот «Тиры» их ждал Ицхак. Вел он себя как самый радушный хозяин, принимающий дорогих гостей. Он приветствовал прибывших и распахнул перед ними ворота. Первая машина въехала в гараж, из которого был выход во двор виллы. Ворота гаража закрылись, и Клемента вынесли из автомобиля. Его поставили на ноги и, поддерживая с двух сторон, повели в дом.
