Порт аргентинской столицы состоит из двух бухт – Южной и Северной. Южная находится вблизи Риочуэлло – притока реки Ла-Плата. Здесь становятся на якорь главным образом небольшие корабли, плавающие по водам рек Уругвай и Парана. Здесь же находится живописный квартал Ла-Бока: по берегам реки разбросаны многочисленные ресторанчики, и к вечеру тысячи людей стекаются сюда, чтобы вкусно, в уютной обстановке, поужинать.
Между Южной и Северной бухтами тянется аллея Костанера – излюбленное место жителей города. Летом вдоль аллеи выстраиваются сотни тележек-буфетов, где продают горячие деликатесы.
Северная бухта принимает океанские суда, прибывающие за мясом, пшеницей и другими экспортными товарами, поэтому тут круглые сутки не стихает жизнь.
Эту часть порта мы в расчет не принимали. Наши люди интересовались в основном пристанями больших прогулочных катеров и выясняли, есть ли шанс купить лодку, на которой можно было бы уйти в открытое море, чтобы встретиться с каким-либо из наших кораблей.
В те дни в Буэнос-Айрес прилетел Дан Авнер, один из моих уполномоченных в авиакомпании. Аарон Лазар встретил его в аэропорту и ввел в курс наших дел. Они разделили между собой работу, которую я поручил Лазару. Дан должен был находиться на аэродроме днем и ночью, познакомиться с его работниками, приучить охрану к своему присутствию и, прежде всего, изучить правила полицейского контроля и таможенного досмотра.
На следующий день я устроил Дану встречу с Эудом, на которого возложил руководство вторым этапом операции. В сопровождении Дана Эуд побывал во всех уголках аэродрома, изучая систему охраны и контроля.
Получив всю необходимую информацию, я наметил шесть возможных вариантов доставки Эйхмана на самолет. Они были хороши тем, что легко сочетались и переходили один в другой.
Я верил, что мы сумеем воспользоваться одним из трех вариантов – легких и простых. Три других варианта, предусмотренных на случай осложнений, помогут довести дело до конца даже в самых критических обстоятельствах.
Первые три варианта плана исходили из того, что семья Эйхмана и его друзья не станут поднимать шум и не вовлекут полицию в основательные поиски. А если так, то никто не станет связывать прилет израильского самолета с похищением Эйхмана. Более того, пока наш самолет будет стоять в аэропорту Буэнос-Айреса, местным властям и силам безопасности вообще станет не до нас – столько важных делегаций прибывает! Наш самолет наверняка обслужат самым заурядным образом.
На здешнем аэродроме было принято, что готовый к взлету самолет тянут на бетонку к главному зданию и только там передают экипажу. Мы добились разрешения доставить наш самолет на дальнюю стоянку своим ходом, получив таким образом возможность заранее поднять на борт хоть часть экипажа. Исходя из этого, я и построил свой план.
Согласно первому варианту, Эйхман должен прибыть в костюме одного из летчиков вместе с теми членами экипажа, которые поднимутся на борт на дальней стоянке. Пленник будет уже в салоне, когда самолет двинется к главному зданию. Если его захотят осмотреть, мы скажем, что Эйхман, один из подменных механиков, заболел и потому прилег. Если же мы увидим, что грозит более тщательная проверка, то спрячем Эйхмана так, чтобы его никто не увидел.
Если экипажу не разрешат подняться на борт на стоянке или учинят строгий досмотр, то придется воспользоваться вторым вариантом. Представим Эйхмана заболевшим или пострадавшим при автокатастрофе членом экипажа. Он подойдет к самолету вместе с летчиками и пройдет с ними все необходимые формальности.
Третий вариант незначительно отличался от второго: здесь Эйхману отводилась роль израильского гражданина, который в связи с болезнью должен срочно вернуться домой. Конечно, в таком случае ему придётся пройти все процедуры, предусмотренные для пассажиров, поэтому для большей убедительности и безопасности Эйхмана будет сопровождать наш врач. Этот вариант мы припасли на тот случай, если аргентинские власти проявят повышенный интерес к самолету.
Во всех трех вариантах придется слегка «отключить» Эйхмана.
Мы не могли предвидеть ход событий, поэтому я разработал все варианты плана с максимальной точностью и отдал указание начать подготовку, в основном – собирать инвентарь и готовить документы.
Долгое ожидание угнетало врача больше, чем остальных обитателей «Тиры». Наблюдение за пленником не занимало много времени, и доктор перечитал уже все книги, какие только можно было найти на вилле, слушал музыку, экспериментировал с магнитофоном Кенета и даже пробовал свои силы, правда без особых успехов, в поварском искусстве. Поэтому врач искренне обрадовался, когда я пригласил его на свидание в город.
Он уже достаточно разбирался в наших делах, чтобы не удивляться никаким просьбам и вопросам. Я расспрашивал его о возможных ранениях и сотрясениях в автокатастрофах, о болезнях сердца, потере сознания и тому подобное. Врач терпеливо разъяснял мне различные способы симуляции болезни. Еще я выяснил, разрешают ли врачи человеку, перенесшему сердечный приступ или сотрясение мозга, летать на самолете и в каком состоянии в этих случаях пациента выписывают из больницы.
Мне не пришлось объяснять ему, куда я клоню. Доктор сам подсказал, какие симптомы сотрясения мозга должен симулировать человек, чтобы невозможно было доказать обман. Я согласился, что сотрясение мозга – то, что нам надо. Такой больной, как правило, нуждается в наблюдении и после выписки из больницы, для полного выздоровления нужна спокойная обстановка, желательно – у себя дома, даже если он может попасть туда только по воздуху. В таком случае полет должен быть без промежуточных посадок или с минимальным их числом.
После беседы с врачом я придумал операцию, получившую название «Дорожное происшествие», и ее продолжение – доставку самолетом домой пострадавшего в этой дорожной катастрофе.
Рафаэль Арнон – уроженец одного из первых кибуцев. Он участвовал в войне за независимость, да и вообще, сколько помнит себя, всегда был готов служить своему народу.
Совершенно случайно Арнон оказался в Аргентине в мае 1960 года. За год до того он, работая на тракторе, получил тяжелое ранение в голову. Несколько месяцев пролежал в больнице, и вышел со шрамами на лице и голове. Он решил, что теперь-то может себе позволить осуществить старую мечту – попутешествовать по дальним странам. Все, кто знал Рафаэля, считали, что он заслужил такой отдых после долгих лет тяжелого труда. Родственники из Южной Америки пригласили Арнона к себе. Так он оказался в дальней стороне.
