догадаться, кто ее работодатель.
У Норы не было ни семьи, ни денег, и, скорее всего, ей пришлось преодолеть много трудностей, прежде чем она нашла хоть кого-то, кто согласился бы дать ей работу пастуха. Кроме того, даже от сильного мужчины-пастуха, поставленного приглядывать за овечьим стадом, работодатели ожидают обычно, что из десятка овец живыми вернутся не больше восьми. Если работа была поручена худой и хрупкой на вид Норе – скорее всего, работодатель ожидал, что из десятка выживет не больше пяти.
Лишь тот работодатель, который легко относится к прибылям и убыткам и притом милосерден, мог бы доверить Норе пасти своих овец.
Иными словами –
- Если мне будет позволено спросить: ты нанята Церковью?
На лице Норы отразилось невероятное изумление. При виде этого сердце Лоуренса возрадовалось.
- Э? Откуда ты знаешь?
- Это секрет, известный лишь торговцам, - с улыбкой ответил Лоуренс, после чего Хоро легонько наступила ему на ногу. Скорее всего, она намекает, чтобы я не очень-то зазнавался, подумал Лоуренс.
- Нет, эмм... да. Именно священник Церкви доверил мне этих овец...
- Ну, если это Церковь, ты можешь не волноваться о том, что потеряешь работу. Ты нашла хорошего работодателя.
Наверняка ее рекомендовал кто-то, надзиравший за богадельней. Все-таки связи в этом мире имеют большее влияние, чем удача и мастерство.
- Да, мне на самом деле очень повезло, - ответила Нора и улыбнулась.
Однако торговцу, хлеб которого состоял в том, чтобы находить правду в речах, полных лжи и лести, было совершенно ясно, что улыбка эта неискренняя.
Внезапно Нора отвернулась, чтобы отдать команду Энеку, и Лоуренс воспользовался случаем, чтобы взглянуть на Хоро, которая вот уже довольно продолжительное время притворялась спящей. Повернув голову, он обнаружил, что Хоро тоже смотрит на него; впрочем, она тут же отвернулась и закрыла глаза.
Если бы она раскрыла рот, то наверняка сказала бы что-то вроде: «А мне ее ничуточки не жаль», подумал Лоуренс.
- Церковь не только дала мне работу пастуха, но и еще много в чем помогла.
Нора явно говорила это наполовину чтобы убедить саму себя; от этих слов ее становилось только жальче.
Лоуренс услышал достаточно, чтобы понять, почему у Норы такое унылое настроение. Церковь вовсе не «наняла» ее – просто держала под присмотром.
Скорее всего, изначально Церковь дала Норе работу пастуха из сострадания. И, скорее всего, именно поэтому Нору так потрясла мысль о том, чтобы сменить работодателя.
Однако пастухи идеально подходили для того, чтобы их подозревали в еретичестве. Всякий раз, когда что-то происходило, в первую очередь совершенно несправедливо обвиняли их – считали слугами дьявола. То, что и женщина, занимающаяся такой работой, оказывается жертвой подозрений нередко заблуждающейся и упорствующей в своих заблуждениях Церкви, было абсолютно неудивительно – тем более если у этой женщины обнаруживалось выдающееся мастерство. Конечно, Церковь просто не могла не думать, что она пользуется языческими чарами. И вот так наверняка относились и к Норе.
Такое мог бы заметить каждый, каким бы тугодумом он ни был.
Если так, хорошо платить Норе просто не могли. Скорее всего, ей приходилось выполнять все, что прикажут, за самую маленькую плату; откладывать деньги на будущее в таких условиях было невероятно трудно, потому-то Нора и предложила Лоуренсу его охранять. К такому выводу он пришел.
И чутье торговца подсказало ему, что глубже в эти дела ему лезть не стоит.
Свое любопытство Лоуренс уже насытил. Если он полезет глубже, ему придется нести тяжесть возможных последствий.
- Понятно, - произнес он. – Ну, если так, не думаю, что тебе стоит менять работодателя.
- Правда?
- Да. Конечно, Церковь восславляет бедность и целомудрие, поэтому плата может быть и невысокой. Однако, пока Господь нас не оставит, Церковь никогда не исчезнет. А значит, тебе не нужно бояться потерять работу. А пока у тебя есть работа, тебе нет нужды тревожиться, что ты будешь есть завтра. Это действительно удача, верно?
Лоуренс решил, что даже если он заронит в Норе семя недоверия к Церкви и посоветует ей найти другого работодателя, все равно никто не возьмет на работу пастушку, за которой надзирает Церковь. Если из-за его слов эта одинокая девушка лишится работы, ему гордиться будет нечем.
Кроме того, Лоуренс ведь не лгал, да и Нора, похоже, была искренне убеждена в том, что все так и есть. Она медленно кивнула несколько раз и сказала:
- Конечно.
По крайней мере, у Норы была работа, так что положение ее вовсе не было таким уж плохим; и все же Лоуренс чувствовал, что она вправе надеяться на большее. Откашлявшись, он постарался сказать самым бодрым голосом, каким только мог:
- Однако у меня есть несколько знакомых в Рубинхейгене, и я у них разузнаю, не желает ли кто- нибудь из торговцев нанять охрану от волков. Господь ведь не запрещает подрабатывать, верно?
- Правда? Большое спасибо за беспокойство.
При виде того, как немедленно просияла Нора, Лоуренс почувствовал, что тронут.
Что ж, теперь он не имел права говорить, что Вайсс - меняла, живущий в речном городе Паттио, - развратный дурень.
Однако Нора была совсем не похожа на городских девушек, ремесленниц и продавщиц в лавках; от нее исходило какое-то присущее лишь ей чувство свежести. Хотя монахини в монастырях были очень серьезны и искренни, но они обычно смотрели на все с пессимизмом и старались подавлять любые чувства.
А Нора словно сохраняла все достоинства монахинь, не имея притом свойственных им скучных черт характера.
Даже начисто лишенный похоти мужчина не мог не любить Нору. Лоуренс готов был поклясться, что Энек, радостно вилявший хвостом рядом с Норой, мужского пола.
- Все, кто ведет бродячую жизнь, мечтают жить когда-нибудь в городе.
Это была несомненная истина.
Нора кивнула, после чего рывком взметнула посох вверх.
Едва услышав колокольчик, Энек рванулся вперед, и овечье стадо разом повернуло.
После этого разговор Лоуренса и Норы вертелся в основном вокруг пищи, которая встречалась им в их странствиях; эта тема не вызывала у них никаких разногласий.
Дорога шла ровно, и вид во все стороны от нее открывался отменный.
Ночь для пастухов наступает рано. Когда солнце еще только начинает садиться на западе, они уже решают, где устроиться на ночлег, а к тому времени, когда заходящее солнце окрашивает небо багрянцем и селяне лишь начинают возвращаться домой, пастух уже сворачивается калачиком и отбывает в страну сновидений. Это объясняется просто: пастух должен проснуться прежде, чем окончательно стемнеет и дороги опустеют, и затем всю ночь вместе со своей собакой охранять стадо.
Затем, когда небо начинает светлеть, пастух и его собака по очереди спят. Очень мало времени для сна – одна из причин, по которым пастушество считалось столь тяжелой работой. Бродячий торговец, для сравнения, имеет для сна достаточно времени, и его работа считается относительно легкой.
- Действительно тяжелая работа... - пробормотал Лоуренс, улегшись на козлах повозки и сунув в рот полоску сушеного мяса; погода стояла достаточно теплая, и нужды в разведении костра не было. Отсюда он мог прекрасно видеть Нору – девушка спала, свернувшись в плотный комочек близ дороги. Лоуренс
