Хоро покачала головой и стукнула Лоуренса в грудь правым кулачком.
Судя по выражению лица Хоро, она очень хотела рассердиться, но забыла, как это делается.
- Я... я пошла с тобой только из упрямства. А поскольку мое упрямство привело совершенно не к тому, чего мы хотели, понятно, что меня было за что винить. Но я вправду не ожидала, что ты так возьмешь и ударишь меня по руке, и я хотела разозлиться. Я очень хотела разозлиться.
Лишь после этих слов Хоро Лоуренс понял, что она имела в виду.
- Но как я могла сердиться, когда увидела, какое у тебя было лицо?
Своей свободной правой рукой Хоро вытерла слезы и продолжила:
- И из-за этого внутри я еще более сердита...
Хоро рассердилась, когда Лоуренс отбросил ее руку, но тут же увидела в лице Лоуренса раскаяние и потому просто не могла излить на него свой гнев. Видимо, это она сейчас имела в виду.
«Должно быть, у меня тогда было очень немужественное лицо», - подумалось Лоуренсу.
Однако гнев в сердце Хоро не утих – негодование, вызванное тем, как Лоуренс обошелся с ее рукой, не так просто погасить.
Она хотела излить свою ярость, но не могла этого сделать, и от этого ярость только усиливалась.
Когда Лоуренс вернулся в постоялый двор, Хоро совсем не слушала, что он говорил, видимо, потому, что сама она не знала, что делать. Быстрота реакции Хоро была куда лучше, чем у Лоуренса. Возможно, именно поэтому она не знала, куда выплеснуть свой гнев.
А потом Лоуренс, неправильно поняв, в чем причина ее гнева, ушел из постоялого двора, оставив кожаный мешочек с тремя драгоценными румионами.
Этот его поступок лишь подлил масла в огонь.
Хоро и так злилась из-за того, что не могла как следует разозлиться, и тут Лоуренс оставил ей столь драгоценные монеты, отчего ей стало еще труднее злиться, и пламя ее гнева разгоралось все сильнее и сильнее.
- Прости... нет, не так. Когда я отбросил твою руку, я действительно был уверен, что совершил что-то непоправимое, возможно, совсем непоправимое, сколько бы я ни извинялся, - медленно проговорил Лоуренс. Хоро смотрела уставшими глазами.
По правде говоря, возможно, Хоро
- И именно поэтому я решил, что должен сделать все, чтобы как-то это исправить. Если это все привело совсем не к тому... ээ, прости.
Лоуренс выругал себя за свой бедный словарный запас. Хоро же в ответ лишь легонько стукнула Лоуренса в грудь правой рукой.
- ...Ты, - сказала она затем.
- Хмм?
- Ответь мне на один вопрос.
Правая рука Хоро ухватила Лоуренса за грудки. Глядя на волчицу, Лоуренс кивнул – у него не было причин отказываться.
Хоро, однако, заговорила не сразу. Несколько раз она начинала было, но запиналась. Наконец ей удалось выдавить:
- Ты... почему ты...
В это мгновение Хоро уставилась на Лоуренса в упор.
- ...такой добряк?
Выплеснув эти слова, Хоро тут же отвернулась, словно пытаясь что-то скрыть.
Однако, хоть она и отвернулась и изображала всем видом холодное безразличие, ясно было, что все ее внимание обращено на Лоуренса.
Она словно ожидала чего-то.
Волчьи уши, совсем недавно вяло поникшие, чуть приподнялись, и хвост тихонько покачивался. Лунный свет, вливающийся через окно, освещал ее тонкую фигурку.
Если отвечать честно, Лоуренс потому был так потрясен, когда отбросил руку Хоро, и потому так отчаянно пытался собрать хоть какие-то деньги ей на дорогу, что Хоро была для него очень важна.
И, несомненно, этого ответа от него Хоро и ждала.
Лоуренс приопустил голову, чтобы лучше видеть Хоро, и приготовился ответить.
И тут он увидел, что Хоро смотрит на него печальными глазами.
Его губы непроизвольно исторгли совершенно другой ответ.
- Характер такой, я думаю.
Лоуренс боялся, что если он скажет правду, результат превзойдет все его ожидания.
Если бы он выбрал прямую атаку, даже непобедимая Хоро вполне могла бы сдаться.
Лоуренс не хотел этого, потому и ответил так, как ответил; ответить иначе было бы неправильно.
Потому что это было все равно что воспользоваться преимуществом, которое он получил из-за ее слабости.
Однако –
- Ты, ты...
Лоуренс успел лишь заметить, что рука Хоро дрожит; в следующее мгновение Хоро вырвала свою левую руку из его руки и со всей силы ударила его кулаком в грудь.
- ...просто невероятно какой дурень!!
Удар Хоро был тяжелее, чем Лоуренс ожидал, и он отдернулся назад. Однако Хоро вцепилась ему в одежду и уставилась ему в глаза, словно говоря: «Ну нет, ты не уйдешь».
- Х-характер? Характер, говоришь? Если уж тебе нужно лгать, то лги, что влюблен или что-то в этом роде. Разве не так должен вести себя самец? Ты дурень!
Лоуренс моргнул; Хоро с легкостью читала его чувства.
- П-прости. На самом деле я...
Он не договорил.
Потому что увидел, как Хоро улыбнулась, не отпуская при этом его одежды.
- Ты. Бывают, знаешь ли, времена, когда хочется услышать от человека чего-то такого, даже если это ложь. А бывают времена, когда, стоит только человеку заговорить мгновением позже, чем нужно, как его хочется хорошенько поколотить. Угадай, что у нас сейчас.
Лоуренс, хоть и полностью парализованный улыбкой Хоро, которая вовсе не была улыбкой, сумел все же с огромным трудом выдавить: «Второе». Услышав это, Хоро страдальчески вздохнула и отпустила его.
Волчьи уши и хвост недовольно раскачивались взад-вперед. По виду Хоро легко было догадаться, что она очень зла.
- Ты и впрямь добряк, каких свет не видывал! Ну какой еще самец в целом мире в такой ситуации не сказал бы, что он ее любит, или что она очень важна для него, или еще какие-нибудь сладкие слова, от которых самки пьянеют? Мне прекраснейше видно все, о чем ты думаешь, знаешь ли. Нет, это просто невероятно! Ты потрясающий, невероятный добряк!
Теперь в глазах Хоро читалось не неверие, но отвращение. Лоуренс, однако, не сердился.
Потому что по поведению Хоро он понял, что она хотела услышать от него эти слова.
Может, она просто хочет, чтобы ее побаловали? А может?..
Пока Лоуренс размышлял, Хоро внезапно протянула вперед руки и уткнулась ему в живот.
Заподозрив, что она опять что-то затевает, Лоуренс насторожился. Но едва Хоро вновь заговорила,
