Лоуренсу показалось, что он услышал тихое «динь!» колокольчика.
- !
Лоуренс что-то выкрикивал, но было ли это имя Хоро или Норы, он сам не знал – он даже не знал, было ли это вообще чье-то имя.
Глаза напряженно всматривались в Энека и Хоро, пытаясь уловить малейшее движение.
И затем отважный пастуший пес и гигантская, богоподобная волчица одновременно прыгнули.
Лоуренс не сомневался, что сейчас увидит, как мощные клыки Хоро рвут тельце Энека, а в следующий миг эти же клыки обратятся и против его хозяйки.
Затем гигантские лапы потянутся дальше и вынесут приговор еще одной ничтожной жизни, обратив ее в кровавое месиво, которое не оставит работы даже мяснику.
Раскаяние.
Лоуренс не знал, в чем и почему он раскаивается – лишь чувствовал, как раскаяние заполняет его душу.
И тут –
- Энек, стой!
Эти слова стали точно волшебным сигналом, вернув нормальное течение времени.
Гигантское тело Хоро взвилось в воздух подобно выпущенному из катапульты камню; одним прыжком волчица перемахнула и через пса, и через его хозяйку и приземлилась посреди овечьего стада, заставив овец хаотично рассыпаться.
Приземлившись, Хоро бросилась вдогонку за удирающим Либертом, столь низко падшим из-за любви к деньгам.
Обернувшись, он увидел преследующую его волчицу; Лоуренс успел мельком разглядеть его жалкое лицо.
Короткий вопль разорвал воздух, потом все стихло.
Хоро пробежала еще несколько шагов и остановилась.
Нора по-прежнему удерживала Энека.
Однако Лоуренс видел, что она цеплялась за пса вовсе не от страха.
Каким-то образом Нора знала. Быть может, она знала, что гигантская волчица – это Хоро, быть может – что волчица ей не угрожает; как бы там ни было, она знала, что не нужно приказывать Энеку нападать.
Отбросив свой посох – чего никогда не делал ни один пастух, - она изо всех сил цеплялась за Энека, не давая ему вырваться.
Это был вовсе не страх.
- Нора! – прокричал Лоуренс и ринулся к ней; он опасался, что она может быть ранена.
По-прежнему удерживая Энека, Нора потрясенно подняла глаза; и еще бОльшим ее потрясение стало, когда она увидела Лоуренса. А потом она повернулась к Хоро, уже без удивления.
Похоже, она и понимала, и в то же время не понимала.
Кипящие в груди Лоуренса чувства буквально вырвались у него изо рта:
- Я так рад, что ты цела!
Нора видела, что гигантская волчица, устроившая весь этот разгром, цела и невредима, и она явно не знала, как реагировать на слова Лоуренса. Она вновь повернулась к Лоуренсу; все-таки она была полностью сбита с толку.
- Эта волчица – Хоро. Моя спутница.
Нора неуклюже улыбнулась; похоже, она подумала, что это какая-то шутка.
Она ахнула, увидев, что Хоро скачками приближается к ним. Из пасти Хоро торчали две ноги.
- Ты его не убила?
Самого Лоуренса охватила жажда убийства, когда он увидел, что Либерт использовал Нору в качестве щита. Если бы он оказался на месте Хоро, он бы точно его убил.
Судя по тому, как эти ноги свисали из пасти Хоро, дело было улажено; однако Хоро вместо ответа покачала головой и позволила человеку выпасть на землю. Весь обслюнявленный, Либерт плюхнулся с неприятным «шмяк!».
- Я подумывала проглотить его, должна признать, - и Хоро, похоже, улыбнулась. – Но мой живот плохо переваривает золото.
Негромко фыркнув, она наклонила морду к телу Либерта.
«Забери золото», - похоже, это она имела в виду.
- Кажется, оно было под плащом... уээ, он весь в слюнях, - пожаловался Лоуренс; тут же в него ткнулся огромный нос. Лоуренс с отвращением распахнул теплый, мокрый плащ Либерта и без труда нашел мешочек с золотом.
- Вот оно. Сколько должно быть, - произнес он, раскрыв мешочек и увидев в нем кусочки золота. – Нора, - и он протянул мешочек пастушке.
Хоро кинула на Лоуренса сердитый взгляд, который он предпочел не заметить.
- Работа еще не окончена. Нужно пронести это золото в город, и сделать это должна ты.
Огромная волчица испустила огромный вздох. Нора кинула на нее изумленный взгляд и тут же повернулась вновь к Лоуренсу.
- Н-но... как вы до сих пор живы?
Лоуренс скривился. После того как Либерт встретился со своими людьми, он послал их обратно в лес, чтобы «спасти» Лоуренса.
Но вернулись эти люди без Лоуренса, что означало, несомненно, что и он, и Хоро мертвы.
Лоуренс попытался придумать, с чего начать объяснять произошедшее, когда ощутил вдруг некое движение воздуха. Оглянувшись через плечо, он обнаружил, что Хоро подняла переднюю лапу, а затем с силой опустила обратно.
- Уаааааа!!!
Раздался громкий треск, словно от дерева отломили толстый сук, а затем в ночи разнесся душераздирающий вопль.
На взгляд Лоуренса, это было немного слишком, но, в общем, вполне заслуженно.
Когда вопль стих, Либерт, чью левую ногу только что переломила передняя лапа Хоро, продолжил хлопать губами, но уже беззвучно; глаза его едва не вылезли из орбит.
- Добрый вечер, господин Либерт! Как ты поживаешь, а?
- Ч-что?.. А? К-как тыыыааааа!
- Хоро. Персики в меду.
Вновь разгоревшийся было гнев Хоро потух моментально, словно произнесенные Лоуренсом слова были волшебными, и она с неохотой убрала лапу со сломанной ноги торговца.
- Господин Либерт. Господин Либерт! Будь так добр, объясни Норе, пожалуйста, как ты, ну, назовем это так, перепутал завязки, когда одевался?
Либерт утер пот со лба, и на какое-то мгновение через боль и ужас проступило лицо торговца – хитрое лицо торговца, который понимал, в каком положении оказался, и лихорадочно пытался придумать, как ему спасти свою жизнь.
- Господин Либерт!
- Это – это не я! Мне приказал Ремарио. Я говорил ему не делать этого. Я говорил ему, что предательство принесет возмездие Господне. Я клянусь, я был против –
- Как ты прекрасно видишь, это не простая волчица. Считай ее посланцем всемогущего Господа. Иными словами, ложь тебе не поможет, - заверил Лоуренс.
Либерт захлопнул рот и безнадежно посмотрел на Хоро.
Медленно, очень медленно между зубов Хоро просачивались облачка белого дыхания.
- Я-я-я, я по-подумал, я подумал, что мы платим слишком много. И Ремарио тоже. Так мы по-потратим всю прибыль на выплату долгов, и нам ничего не останется. Ремарио сказал мне сделать что-нибудь. Мне п-пришлось. У меня не было выбора. Т-ты же понимаешь, да? Ведь мы же оба тор-
Либерт замолчал, когда Лоуренс ударил его кулаком в нос.
- Ты меня с собой не равняй.
