оно было для нее важным.
Она начала с основания хвоста, покрытого темно-бурой шерстью, и, дойдя наконец до пушистого белого кончика, подняла голову.
- Ах да.
- ...Что?
- Когда мы доберемся до следующего города, мне понадобится масло.
- ...Масло?
- Мм. Я слышала, оно очень полезно для хвоста.
Лоуренс, не произнеся ни слова, отвернулся от Хоро.
- Ну так как, купишь? – с чарующей улыбкой спросила Хоро, склонив голову набок.
Даже бедняку трудно было бы устоять перед такой улыбкой, однако Лоуренс лишь метнул косой взгляд.
Кое-что куда большее, чем ее улыбка, стояло у него перед глазами – например, ее долг перед ним.
- Одежда, которая сейчас на тебе, плюс вдобавок гребень, дорожный сбор, вино и пища – ты это все сложила? А когда приедем в город, будет еще подушная подать. Только не говори мне, что не умеешь складывать, - произнес Лоуренс, имитируя интонации Хоро; та, однако, продолжала улыбаться.
- Я, конечно, умею складывать, но отнимать у меня получается лучше, - заявила она и рассмеялась чему-то своему.
Лоуренс знал, что она затевает какую-то месть, но все же ее поведение было странным. Возможно, она до сих пор была пьяна.
Он кинул взгляд на винные мехи, лежавшие в повозке. Господин Латпаррон дал им пять мехов, и два из них были уже пусты.
Вполне возможно, что Хоро и впрямь была пьяна.
- Что ж, добавь все то, что ты уже съела. Если ты такая мудрая волчица, уж конечно, ты сама сможешь определить, каков будет мой ответ.
- Хорошо, определю! – Хоро улыбнулась и весело кивнула.
Едва Лоуренс вновь посмотрел вперед с мыслью, что хорошо бы она и впредь была такой же сговорчивой, Хоро продолжила:
- Ты непременно купишь.
Лоуренс скосил глаза, лишь чтобы увидеть ее ухмылку. Кажется, она
- Вы только гляньте, во что превращается разум пресловутой мудрой волчицы, стоит ей перебрать вина, - пробурчал Лоуренс себе под нос. Хоро приклонила голову к другому плечу.
Если она спьяну выпадет из повозки, то может пораниться. Лоуренс протянул руку, чтобы поддержать ее хрупкое плечо, и тут Хоро ухватила его руку с поистине волчьим проворством.
Удивленный, Лоуренс взглянул ей прямо в глаза. Она не была пьяна, и она не смеялась.
- Это ведь благодаря мне твоя повозка наполнена такими дешевыми вещами. У тебя будет хорошая прибыль.
Все ее очарование как рукой сняло.
- С-с чего это?..
- Я не позволю тебе меня принижать. Уж не думаешь ли ты, что я не заметила, как ты заломал того торговца? У меня острый ум и острое зрение, о да; но не забывай, я и слышу тоже очень хорошо. Я не могла не расслышать твои переговоры, - Хоро неприятно улыбнулась, обнажив клыки. – Так ты купишь мне немного масла, да?
Лоуренс действительно воспользовался уязвимым положением господина Латпаррона во время переговоров, и все действительно прошло так, как он только надеялся.
Он мысленно выругал самого себя за то, что не смог скрыть своего явного удовлетворения, когда подписывал договор. Когда становится известно, что кто-то должен сорвать большой куш, к нему непременно начинают пытаться подольститься – такова человеческая природа.
- Аа, эээ, ну... ты хоть знаешь, сколько ты мне должна? Сто сорок серебряков! Ты хоть представляешь, какие это деньги? И ты думаешь, что я буду тратить на тебя еще?
- О? Так ты что, хочешь, чтобы я тебе заплатила? – в голосе Хоро слышалось легкое удивление, словно она могла заплатить в любой момент.
Во всем мире не найдется человека, который не хотел бы получить обратно деньги, которые дал в долг. Лоуренс, стиснув зубы, вперил взор в Хоро и проговорил очень четко и тщательно:
- Конечно. Я. Хочу.
Если Хоро выплатит все, что должна, разом, он сможет заполнить повозку бОльшим количеством товара и лучшим товаром, а значит, получит бОльшую прибыль. Чем больше денег вкладываешь, тем больше получаешь – вокруг этой аксиомы вертелся весь мир торговца.
Однако после этих слов Лоуренса выражение лица Хоро переменилось. Теперь она смотрела на него холодно, словно говоря: «Вот, значит, как».
Такая внезапная перемена заставила Лоуренса запнуться.
- Вот, значит, какие у тебя мысли, - произнесла Хоро.
- Ч-что ты?..
Лоуренс собирался закончить словами «...имеешь в виду?», но Хоро оборвала его реплику.
- Что ж, полагаю, если я выплачу долг, то стану свободной волчицей. Понятно. Что ж, тогда я заплачу.
После этих слов Хоро Лоуренс понял, что она хотела сказать.
Несколько дней назад, во время событий в Паттио, Лоуренс видел истинное обличье Хоро; тогда он в ужасе отшатнулся. Глубоко оскорбленная, Хоро попыталась покинуть Лоуренса, но он остановил ее, заявив, что будет гнаться за ней до самого севера, пока не получит с нее деньги, что она задолжала, когда разорвала его одежду.
«Что бы ни случилось, ты заплатишь, - сказал он тогда. – Если ты сейчас оставишь меня, это ничего тебе не даст».
Хоро осталась с Лоуренсом, пояснив, что если он будет ее преследовать до самого севера, это будет слишком неприятно для нее; и Лоуренс полагал, что все эти разговоры о выплате долга – лишь предлог для них обоих.
Нет – он верил в это.
Он верил, что даже если она выплатит ему долг, все же она захочет, чтобы он продолжил путешествовать вместе с ней до ее родного северного леса, - даже несмотря на то, что ее застенчивость не позволит ей признать это открыто.
А вот теперь Хоро все перевернула с ног на голову. То, что долг
Единственное слово вертелось у него в голове.
- Раз так, я просто верну тебе деньги и отправлюсь на север. Интересно, как там поживают Паро и Миури?
Хоро отвернулась, постаравшись вздохнуть так, чтобы Лоуренс услышал.
Лоуренс, лишившись дара речи, с кислым видом смотрел на сидящую рядом с ним девушку-волчицу и лихорадочно пытался придумать, что бы ответить.
Ему казалось, что если он потребует, чтобы Хоро заплатила ему немедленно и затем отправилась своим путем, она именно так и сделает, – и этого как раз он не хотел. Тут ему пришлось бы взмолиться о пощаде.
Да, решительно ничего очаровательного в Хоро не было.
Лоуренс неотрывно смотрел на нее, лихорадочно пытаясь найти достойный ответ; Хоро же упорно глядела в сторону.
Шло время.
