Это был человек, представивший Лоуренса летописцу Диане, – Бартоз.
- Да, похоже, ты влип в неприятности.
Лоуренс в ответ лишь неловко ухмыльнулся. Увидев эту ухмылку, Бартоз тоже сочувственно улыбнулся и продолжил.
- Я уверен, Амати предложил этот договор, потому что знает, как собрать нужную сумму.
После этого неожиданного замечания улыбка с лица Лоуренса исчезла.
- Это просто невозможно.
- Разумеется, способ наверняка какой-нибудь недостойный, - добавил Бартоз.
Не может же это быть что-то вроде того, что сам я применил в Рубинхейгене, подумал Лоуренс.
В Кумерсоне просто не было товара, ввоз которого облагался бы высокой пошлиной. А раз нет проблем с пошлинами, нет и надобности в контрабанде.
- Уверен, совсем скоро новость узнают все. Если я буду слишком уж тебя поддерживать, то Амати будет просто жалок, и это после того, как он набрался смелости сделать такое храброе заявление. Я просто хотел тебе сказать это заранее, господин Лоуренс.
- Но почему?
Бартоз улыбнулся совсем молодой улыбкой.
- Потому что, какова бы ни была причина, путешествовать вместе с кем-то – это счастье. Если бродячего торговца лишают его спутника, для него это слишком жестоко.
Судя по виду Бартоза, говорил он сейчас совершенно искренне.
- Пожалуй, тебе стоило бы поторопиться обратно на свой постоялый двор и придумать ответный план, э? – посоветовал Бартоз.
С точки зрения Лоуренса, Бартоз походил на торгового партнера, который стремился совершить крупную сделку на условиях, выгодных для Лоуренса. Поблагодарив его кивком головы, Лоуренс направился к постоялому двору.
Амати уже нашел способ добыть деньги.
Лоуренс оценил ситуацию неверно; но, тем не менее, между ним и Хоро было кое-что, о чем Бартоз не знал.
Он продолжал с разных сторон обдумывать ситуацию, идя по улице. В преддверии праздника движение по этой улице упорядочилось специально поставленными людьми.
Лоуренс пришел в итоге к выводу, что Хоро ни за что не склонится на сторону Амати.
Пересказав произошедшее Хоро, остававшейся в комнате все это время, Лоуренс встретил неожиданно холодную реакцию.
Хоро, несомненно, была изумлена, услышав переданное подмастерьем Марка послание; однако теперь она словно бы считала расчесывание собственного хвоста более важным занятием. Она сидела на кровати с ногами крест-накрест, положив хвост себе на бедра.
- Значит, ты принял этот договор? – спросила она.
- Да.
- Вот как... - холодно процедила Хоро и обратила взор на свой хвост. Глядя на ее безразличное лицо, Лоуренс невольно ощутил каплю сочувствия к Амати.
Лоуренс уставился в окно, повторяя про себя: «Волноваться не о чем, совсем». Внезапно Хоро вновь раскрыла рот.
- Ты.
- Что?
- Если этот наивный юнец впрямь заплатит тебе тысячу серебряных монет, что ты будешь делать?
Лоуренс почувствовал, что если он ответит вопросом на вопрос: «Что ты имеешь в виду, что я буду делать?» - это наверняка вызовет недовольство Хоро.
Скорее всего, Хоро желала узнать первую мысль, появившуюся в голове Лоуренса, когда она задала этот вопрос.
Лоуренс сделал вид, что размышляет, а потом ответил, специально выбрав не самый идеальный ответ:
- Сперва я разберусь с теми деньгами, что ты истратила, а потом отдам тебе остальное.
Уши Хоро шевельнулись, веки приопустились на глаза.
- Не испытывай меня, - произнесла она.
- По-моему, не слишком справедливо, когда испытывают все время одного меня, верно?
- Пфф.
Хоро недовольно фыркнула и вновь опустила взгляд на хвост.
Лоуренс специально не стал раскрывать первую мысль, пришедшую ему в голову.
Он сделал это, желая проверить, поймет ли Хоро, что он умышленно скрыл правду.
- Если Амати выполнит условия договора, я тоже выполню, - добавил он.
- О?
Хотя Хоро не подняла головы, Лоуренс не сомневался, что сейчас она вовсе не смотрит на свой хвост.
- Разумеется, ты была свободна с самого начала, так что можешь делать что хочешь, по собственной воле.
- А ты довольно самоуверен.
Хоро расплела сложенные крест-накрест ноги, опустив ступни на пол.
Сейчас она приняла «позу готовности»; такую позу она принимала всякий раз, когда собиралась атаковать Лоуренса. Увидев это, он слегка вздрогнул, но тут же ответил с твердостью в голосе:
- Дело не в самоуверенности; просто я тебе доверяю.
Одно и то же можно выразить многими способами.
Хотя мысль в его словах была та же, Лоуренс чувствовал, что, высказанная такими словами, она звучала более по-мужски.
На какое-то мгновение на лице Хоро появилось ошеломленное выражение; но, с ее сообразительностью, она тотчас поняла, что у Лоуренса на уме.
Весело рассмеявшись, она легко вскочила с кровати и заявила:
- Вообще-то ты гораздо симпатичнее, когда паникуешь, как ребенок.
- Я сам впечатлен тем, как я повзрослел.
- Пфф, ты думаешь, что можешь считаться взрослым только потому, что умеешь держаться с достоинством?
- А это не так?
- В игре, если ты хорошо держишься лишь после того, как оценил шансы и понял, что они в твою пользу, это показывает всего лишь, что ты не совсем дурак, а вовсе не что ты взрослый.
Услышав столь блестящее заявление от волчицы, возраст которой исчислялся веками, Лоуренс невольно кинул на нее подозрительный взгляд, словно она была продавцом какого-то странного товара.
- К примеру. Когда Амати предложил тебе договор, если бы ты отказался, это тоже был бы поступок, достойный уважения, разве нет?
Лоуренс не успел даже сказать «нет», как Хоро, полностью завладевшая инициативой, продолжила:
- Я думаю, ты в первую очередь оценил реакцию всех, кто был вокруг, и попытался понять, потеряешь ты лицо или нет, так было?
- Ээ...
- Давай-ка рассмотрим ту же сцену, но обратим всех участников. Иными словами, я скажу так...
Легонько прокашлявшись и прижав правую руку к сердцу, Хоро продекламировала:
- Я никоим образом не могу принять этот договор. Мое желание – всегда оставаться с Лоуренсом.
