потекла с его фюзеляжа. Словно гигантская чайка, он покидал бухту, шестисотпятидесятисильный турбовинтовой «Пратт энд Уитни» без усилий поднял его в серое небо.
Охотник за террористами опустил автоматический пистолет и смачно выругался.
В ушах его еще отдавался рокот, когда он, поворачивая голову, следил за парящим самолетом. Боковым зрением он видел док, ту его часть, откуда гидроплан начинал свой разбег.
И увидел там автомобиль.
Багажник его был еще открыт.
Голубой «вольво» неподвижно стоял на расстоянии примерно пятисот ярдов от него.
Дойл разглядел в нем двух человек, и один из них прицелился...
Отрывисто затрещала автоматная очередь, пули защелкали об асфальт рядом с Дойлом.
Дойл укрылся за «астрой», почти забыв про «дорнье», который пробивал себе дорогу сквозь низко нависшую тучу.
Он прыгнул в машину, нажал на акселератор и помчался прямо на «вольво».
«Астру» осыпали пули; рикошетом отскакивая от обшивки, они визжали и глухо ударяли в капот.
Одна пуля угодила в зеркало заднего вида и выбила стекло. Дойл пригнулся на сиденье, но не переставал давить на акселератор и крепко держал руль, готовясь к столкновению.
Выглянув, он увидел, что перед «вольво» остался только один человек, по-прежнему сжимавший в руках автомат.
Времени на то, чтобы избежать столкновения, у автоматчика уже не осталось.
Дойл распахнул дверцу и бросился из машины; ударившись об асфальт, он покатился кубарем, крепко обхватив голову руками.
Машины столкнулись.
«Астра» перерезала автоматчика пополам.
Она врезалась в тело, прижав его к «вольво», в нескольких местах сломала обе ноги, раздробила таз.
Торс с глухим стуком упал на капот «астры», кровь брызнула во все стороны.
Автомат отлетел.
В голове у Дойла стоял непрерывный шум, все шло кругом, оглянувшись, он увидел раздавленное в лепешку тело автоматчика, разбитые машины, всю жуткую картину разгрома.
И Пола Риордана.
Ирландец садился в «вольво». пробираясь через сиденье к водительскому месту. Усевшись, он попытался завести машину.
Дойл с трудом встал на ноги. Сжимая в руке «беретту», он заковылял к «вольво», собрав последние силы.
Риордан запустил двигатель.
НЕТ, НЕ УЙДЕШЬ.
Дойл поднял «беретту» и спокойно, как в тире, нажал на спусковой крючок.
Пули с глухим стуком ударялись по капоту машины и в живую мишень, стреляные гильзы отлетали в сторону.
Лобовое стекло провалилось внутрь.
Гильзы со звоном падали на бетон.
Одна пуля угодила Риордану в грудь.
Дойл продолжал стрелять.
У ирландца была снесена левая сторона лица.
ВЫСТРЕЛЫ ОГЛУШАЛИ.
Левая глазница превратилась в дыру.
ВСПЫШКИ СЛЕПИЛИ.
Кровь фонтаном хлестала из зияющих ран.
Дойл увидел, как отскочил назад затвор, когда ударник наконец щелкнул по последнему патрону.
Пуля попала Риордану в горло.
ПОРОХ. ДЫМ.
Дойл подошел к автомобилю и взглянул на истерзанное тело Риордана. Он пошарил в куртке и, достав еще одну обойму, вставил ее в патронник.
Его дыхание стало прерывистым, и он больше не мог сносить боль от многочисленных ран.
ТАК МНОГО БОЛИ.
Он чувствовал себя так, словно кто-то подвесил его над огнем и закачивал в вены горящий бензин.
Взглянув вверх, он увидел, что «систар» исчез в облаках.
Дойл кашлянул и сплюнул в воду сгусток крови.
Он обошел вокруг «вольво» и открыл дверцу. На заднем сиденье лежало пять-шесть маленьких картонных коробок, прикрытых одеялом. Дойл разорвал одну из коробок.
Он прикинул на глаз — в ней помещалось не меньше трех килограммов кокаина.
В других коробках — тот же товар.
Итак, сделка все-таки состоялась.
А он опоздал.
Ветер донес приближающийся вой сирен.
Дойл подошел к краю дока, посмотрел вниз, в пенную, темную пучину, затем вверх, на небо.
Он снова упустил оружие.
ОКАЗАТЬСЯ ТАК БЛИЗКО И ТАК, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, ДАЛЕКО. ХА-ХА-ХА!
Две полицейские машины с включенными сиренами влетели в док, к месту только что умолкшей перестрелки.
Дойл засунул «беретту» за пояс и пошел им навстречу.
Обе машины затормозили, из них выскочили вооруженные полицейские, прикрываясь открытыми дверцами.
— Стой смирно и подними руки! — закричал один из них.
Дойлу не нужно было повторять.
Он остановился и стал ждать.
Глава 83
Дойл ворчал скорее от раздражения, чем от боли, когда подходил к окну и выглядывал во двор.
На одном из дубов, росших рядом с домом, на самой его верхушке сидел ворон, ветер топорщил перья птицы, грозя сбросить с дерева. Ворон несколько раз печально крикнул, словно созывая себе подобных, но никто не явился на зов.
Птица сорвалась и улетела, скрывшись вдали.
Дойл выпустил струйку дыма и вздрогнул, почувствовав, как задергало рану на лице. И эта, и все остальные были обработаны и перевязаны. На щеке теперь красовалась аккуратная повязка.
Когда Дойл направился обратно к постели, он понял, что в палате вот уже несколько минут находится майор Уитерби. Стоит и молча смотрит на него. Офицер армейской разведки делал над собой усилие, чтобы не пялиться на многочисленные шрамы, которые, казалось, сплошь покрывали тело и руки Дойла, но и такой человек, как Уитерби, при всем его хладнокровии, не мог не думать о боли, которую переносил обладатель этих шрамов.
Уитерби прибыл сюда примерно час назад, сразу же после Дойла. На военную базу под Белфастом охотника за террористами доставила карета «Скорой помощи» в сопровождении двух людей из Королевской полиции Ольстера.
Цепочка событий, последовавшая за его схваткой в доках с Риорданом развивалась так, как Дойл и предполагал.
Он был арестован и доставлен в ближайший полицейский участок. Там его подвергли серии допросов. Бесило, что допрашивавшие его офицеры не поверили его рассказу, но, что еще возмутительнее, они отказались проверить сообщенные им сведения. Они оставили его в камере на два часа, с ранами, причинявшими ужасную боль, и лишь потом занялись расследованием его дела.
