крови, но его начальник, шедший следом, заставил его посторониться. За ним следовали два санитара. Возвращаясь в гостиную, Миллер видел, как санитары подняли труп и положили его на носилки.
Миллер предложил полицейскому выпить, но тот отказался. Миллер бросил на него оценивающий взгляд. Полицейский выглядел таким же уставшим, каким ощущал себя и Миллер, и так же время от времени потирал глаза.
— Вы были одни в доме, когда произошло нападение? — спросил полицейский.
Миллер кивнул и снова наполнил свой бокал.
— Вы знали этого человека?
— Встречались пару раз, — устало ответил Миллер. — Одно время мы работали вместе.
Он проглотил порядочный глоток виски, ощутив, как эта янтарная жидкость обожгла ему желудок.
Последовали еще вопросы, и на каждый Миллер давал обстоятельный ответ, с удивлением замечая, что чиновник записывал его показания почти дословно.
— Так вы утверждаете, что нападение произошло примерно в час тридцать, — сказал полицейский, взглянув на часы. — Это почти четыре часа назад. Почему, вы не связались с нами раньше?
Миллер пожал плечами.
— Должно быть, я потерял сознание, — сказал он, потирая плечо.
Полицейский, покусав некоторое время кончик своей ручки, захлопнул блокнот.
— На улице стоит санитарная машина, она отвезет вас в больницу. Надо показать плечо специалисту.
Миллер криво усмехнулся и допил свой бокал.
— Возможно, мне придется задать вам еще вопросы, — предупредил полицейский.
— Пожалуйста. Поедемте со мной в санитарной машине, — сказал Миллер, тяжелой походкой направляясь в прихожую. — Будьте добры, я сейчас, я только на одну минутку.
— Я буду на улице, — сказал полицейский чиновник и вышел.
Миллер подождал, пока он удалится, затем повернулся и направился в свой кабинет. Ключ был в двери, поэтому он просто повернул его и вошел, закрыв за собой дверь.
Женщина с содранной кожей снова сидела на своем месте, а те куски, которые расковырял Райкер, были заново покрыты латексом.
Отрубленная голова лежала, как и прежде, на подносе на картотечном шкафчике и смотрела на него своими невидящими глазами.
Бесстрастно взирала на него и жертва ожога.
Работа заняла у него не так много времени, как он ожидал, и теперь он с гордостью осматривал свои произведения.
В дальнем углу кабинета сидела Терри Уорнер. Тело ее было намертво заклеено латексом.
Миллер перенес ее в кабинет, быстро и ловко раздел ее и покрыл каждый квадратный сантиметр ее тела веществом своего собственного изобретения. Терри было не узнать. Черты лица совершенно исказились под множеством волдырей, точно его ошпарили горячей жидкостью. Сработано все было с величайшим мастерством из жидкой резины.
Приступая к изготовлению маски, Миллер заткнул ей ноздри и рот ватой.
К тому времени, когда маска была готова, Терри уже задохнулась.
От стука в дверь он вздрогнул и отошел в сторону, пропуская входящего.
Полицейский вошел в кабинет и обвел беглым взглядом все его страшные творения.
— На улице кто-то из наших людей сказал, что вы работаете в кинематографе, — сказал полицейский чиновник. — Кажется, специалист по киноэффектам?
Миллер кивнул, с восхищением глядя на то, что привлекло внимание полицейского.
— Как, черт возьми, вам удается делать их так правдоподобно? — изумился полицейский.
Миллер перевел взгляд на Терри Уорнер и улыбнулся.
— Профессиональная тайна, — тихо сказал он.
Примечания
1
Юнг Карл Густав (1875 — 1961) — швейцарский психолог и философ, основатель «аналитической психологии».
2
От латинского — жертва.
3
Кокни — лондонское просторечие, преимущественно Ист-Энда.
