продолжал монотонно читать новости, но Блейк, казалось, не слушал его больше.
— Вывели из состояния шока? — возмутилась Келли. — Довольно странно, не так ли? Разве убийцы впадают в состояние шока, совершив убийство?
— Хотел бы я знать, — вздохнул Блейк. — Я знаю меньше, чем ты. — Он снова заглянул в газеты. — Насколько я понял, Тони Ландерс и Роджер Карр ничего не помнят о совершенных ими убийствах, хотя их обоих обнаружили вместе с их жертвами.
— То же самое было с Джеральдом Брэддоком, — добавила Келли, — только там были свидетели.
— Трое почтенных людей ни с того ни с сего вдруг совершают убийство, — пробормотал Блейк. — Все они не помнят, как совершили его, и между всем этим нет никакой связи.
— Есть связь, Дэвид, — возразила Келли. — Все они были на сеансе в ту ночь.
Они ошеломленно посмотрели друг на друга, затем Блейк поднялся и взял трубку телефона. Нажимая кнопки, набрал номер.
— Извините, могу я поговорить с Филиппом Кемпбеллом? — спросил он, с нетерпением ожидая, когда его соединят.
— Привет, Дэвид! — сказал шотландец. — Тебе повезло, я как раз собирался уходить.
— Фил, выслушай меня, это важно. Тебе говорят что-нибудь имена: Тони Ландерс, Роджер Карр и Джеральд Брэддок?
— Конечно! Тони Ландерс — актриса, Карр — интервьюер, а Брэддок — государственный деятель. Ну что? Я угадал?
— В течение последних двух дней каждый из них совершил убийство.
На другом конце провода наступила тишина.
— Фил, ты меня слышишь? — спросил Блейк.
— Да! Черт возьми, Дэвид, что ты такое говоришь?
— Об этом сообщили газеты и телевидение.
— Но я знаю Брэддока, — с удивлением проговорил Кемпбелл. — Он не то что убить кого-то, он пер... ть не может без посторонней помощи.
— Это произошло сегодня, — добавил Блейк и рассказал, что случилось с Тони Ландерс и Роджером Карром. — Никто из них не помнит, что сделал. Они были словно в каком-то трансе. В своей книге я рассматривал возможность бессознательной реакции на внешний раздражитель...
Кемпбелл перебил его.
— Если ты хочешь подтвердить тремя случайными убийствами то, о чем пишешь в своей книге, нам с тобой больше не о чем говорить, Дэвид, — буркнул шотландец.
— Но согласись, что такая возможность существует!
— Нет! Это предположение еще более нелепо, чем те, которые ты уже выдвигал. Звони, когда у тебя будут конкретные доказательства.
Блейк тяжело вздохнул и бросил трубку.
— Что он сказал? — тихо спросила Келли.
Писатель промолчал. Он смотрел мимо нее на газетные заголовки:
«АКТРИСА УБИЛА РЕБЕНКА»
«ИЗВЕСТНЫЙ СОТРУДНИК ТЕЛЕВИДЕНИЯ ОБВИНЯЕТСЯ В УБИЙСТВЕ»
Заходящее солнце, будто кровь, окрасило небо в темно-красный цвет.
Глава 45
Когда Филипп Кемпбелл вошел в гостиную, воздух был пропитан приятным запахом жареного мяса.
Телевизор был включен, а звуки, доносящиеся из открытой двери кухни, говорили о том, что там кто-то хозяйничает. Он сделал несколько шагов в направлении кухни, запах мяса манил его, как нектар пчелу. Он остановился у двери и улыбнулся. Спиной к нему стояла его дочь, деловито рассматривая градусник на плите. Длинные, рассыпанные по спине черные волосы доставали почти до пояса джинсов, обтягивающих ее широкие бедра. Ее длинные ноги были довольно стройными. На ней был просторный свитер с рукавами до локтя; она сама связала его, когда в университете не было занятий. Она всегда приезжала на каникулы домой, но на этот раз ею руководило не только желание побыть с родителями, но и чувство долга.
Жена Кемпбелла вот уже две недели находилась в Шотландии. У нее была последняя стадия рака толстой кишки, и последние недели за ней ухаживали близкие родственники. Кемпбелл навестил ее два раза, но после второго посещения ему стало невыносимо видеть умирающую жену. Жена звонила через день, а присутствие дочери смягчало ее отсутствие.
— Не знаю, что там готовится, но пахнет великолепно, — улыбаясь, сказал издатель.
Мелисса повернулась, с удивлением глядя на него.
— Я не слышала, как ты вошел, папа, — сказала она. — Должно быть, под старость ты стал невидимкой. — Она улыбнулась.
— Ах ты моя маленькая дерзкая девчонка, — усмехнулся Кемпбел. — Никогда не напоминай мне о старости.
Ее тон несколько изменился.
— Мама звонила недавно, — сообщила она.
Кемпбелл сел за накрытый к обеду стол.
— Что она сказала? — спросил он.
— Совсем немного. Голос был расстроенный. Возможно, на следующей неделе приедет домой.
— О Господи! — устало произнес Кемпбелл. — Может быть, ей лучше поскорее умереть. Во всяком случае, она перестанет мучиться.
Они помолчали; Кемпбелл встал.
— Я переоденусь к обеду, — сказал он.
— У тебя только пять минут, — предупредила его Мелисса. — Я не хочу, чтобы еда остыла.
— Уж очень вы, повара, честолюбивые, — улыбнулся он.
Часы на стене кухни ожили, и кукушка прокуковала девять раз.
Кемпбелл поставил тарелки на кухонный стол и взял полотенце, Мелисса наполнила раковину горячей водой.
— Я сама помою, папа, — сказала она. — Ты иди отдыхать.
Но он захотел вытереть посуду.
— В следующем семестре мы еще увидим этого молодого человека, Энди, или как его? — спросил Кемпбелл, вытирая кастрюлю.
— Не знаю. На лето он уехал во Францию убирать виноград. — Она захихикала.
— Но ты же была влюблена в него!
— Ты что, замуж меня хочешь выдать?
— Разве я похож на свата? — проговорил он с притворным возмущением.
— Да. — Она протянула ему тарелку. — Пожалуйста, давай поговорим о другом.
Отец улыбнулся.
— Какой у тебя был день? — спросила Мелисса.
Они беседовали и шутили, убирая со стола кастрюли, сковородки, ножи, тарелки; затем Мелисса стала готовить кофе.
— До завтра я должен кое-что прочитать, — сказал отец.
— Я не знала, что ты приносишь домой работу.
— Иногда это неизбежно.
— Я подам тебе кофе, когда он будет готов, — пообещала она.
Он поблагодарил ее, пошел в гостиную и достал из «дипломата» нужные бумаги. Устроившись в кресле перед телевизором, он начал просматривать то, что не успел дочитать в офисе. Здесь были работы известных писателей и незрелые сочинения молодых, стремящихся во что бы то ни стало опубликовать свои книги. Шотландца никогда не переставала удивлять загадочность издательского мира.
Мелисса пришла в гостиную, взяла книгу и стала читать. Они сидели напротив друг друга и читали, не обращая внимания на включенный телевизор.
Почти в половине двенадцатого Мелисса положила свою книгу и потянулась. Она протерла глаза и
