Нашу 263-ю пехотную дивизию во время этого сражения атаковали во фланг русские части, и в последующие дни она вынуждена была вести тяжелые бои против трех свежих советских дивизий, поддержанных танками, артиллерией и тяжелым пехотным вооружением. В первые дни августа задача дивизии заключалась в том, чтобы сковать русские войска и обеспечить их фланговый охват двумя другими дивизиями корпуса. В сводке советского командования от 31.7. особо упомянута 263-я пехотная дивизия и 485-й полк.
В советском фронте была пробита брешь. Было ощущение, что к войскам вернулся прежний наступательный порыв. Снова начала наступление 3-я танковая группа. Фронт противника был прорван юго-восточнее Витебска, поэтому 39-й танковый корпус передовой 7-й танковой дивизией генерал- лейтенанта фрайгерра фон Функа смог беспрепятственно нанести удар в направлении района северо- восточнее Смоленска.
7-я стрелковая бригада дивизии полковника фон Бойнебурга и 1 -й батальон 25-го танкового полка (капитан Шупыд) одновременно вышли на шоссе Смоленск — Москва в районе Ярцево. Наступило уже 15 июля, когда с юго-запада стал приближаться шум боя. Вскоре сюда же вышли передовые части 47-го [58] танкового корпуса генерала танковых войск Лемельзена и жали руки солдатам 3-й танковой группы.
Таким образом было замкнуто еще одно кольцо окружения вокруг трех русских армий в районе Смоленска!
Сам важнейший город утром 16 июля был захвачен 29-й пехотной (моторизованной) дивизией.
«После того как ночь прошла спокойно, в 4.00 мы продолжили наступление. Батальоны для выполнения точно поставленных задач на наступление были усилены и преобразованы в самостоятельные боевые группы.
Перед нашей боевой группой ставилась задача: наступать в северо-западном направлении по Краснинскому шоссе, овладеть площадью Молохова, в дальнейшем наступать вдоль старой городской стены, овладеть Лопатинским садом, старым фортом и выйти к немецкому кладбищу.
Город поделен Днепром на северную и южную часть. Разрушения здесь были сильнее, чем те, что мы видели в Борисове и Минске. Среди дымящихся руин уцелело лишь немного домов, среди которых — партийные дворцы.
Когда мы вступили в этот мертвый город, перед нами открылась призрачная картина. Выстрелов не слышалось. Отдельные появлявшиеся советские солдаты бросались наутек. Все мосты через Днепр были разрушены. Северная часть города тоже горела. По-видимому, в этой части города еще оставались крупные силы противника, продолжавшие постоянно получать подкрепления. В 8.00 с другого берега по нашему охранению был открыт сильный [59] огонь. Как установили артиллерийские наблюдатели, многие крупные моторизованные колонны пытались выйти к городу. По ним был открыт огонь.
В полдень внезапно артиллерийский огонь противника значительно усилился. Значит, советское командование еще не оставило Смоленск, а хотело продолжать оборону его северной части. По-видимому, туда уже прибыли значительные артиллерийские подкрепления».
«Во второй половине дня дивизия начала переправу через Днепр на северную часть города.
В 16.30 передовые подразделения нашего полка начали переправляться на резиновых лодках. Безошибочно, уверенно и быстро саперы вели свои лодки, несмотря на ожесточенный артиллерийский обстрел, с одного берега на другой. Наши артиллеристы прикрывали переправу двух пехотных полков замечательным фейерверком.
Под таким сильным артиллерийским «взаимообменом» полк достиг другого берега.
Теперь начался рукопашный бой. Стрельба велась из-за углов и из подвалов. Отовсюду приходилось выкуривать из разных нор ожесточенно оборонявшихся советских солдат. К тому же вражеская артиллерия вела сейчас очень точный огонь. Вокруг нас все горело. Покрытые соломой деревянные дома (из них состояла большая часть городской застройки) вспыхивали как спички.
Первой целью нашего наступления был вокзал. К нему мы вышли в 17.30, после того, как пробились к горевшей каменной церкви. В районе вокзала была сделана короткая остановка и установлена связь [60] между батальонами. Вскоре после взятия вокзала туда прибыл наш командир полка со штабом и через несколько минут в зале ожидания вокзала на железной дороге Москва — Брест был оборудован командный пункт полка.
Через полчаса было продолжено наступление в направлении северной окраины города. Ожесточенность боя и сопротивление большевиков нарастали. Улицы приходилось систематически очищать.
Чем ближе мы приближались к северной окраине, тем сильнее становился артиллерийский огонь противника и сосредоточенный огонь его пехоты из находившихся перед нами казарм и с хорошо оборудованных полевых укреплений. Непрерывно рвались гранаты. Это был настоящий ведьмин котел.
Несмотря ни на что, к 19.00 мы, как было приказано, овладели северной окраиной города. Большие капитальные казарменные сооружения были очищены от противника. Но огонь с расположенных перед нами полевых позиций противника был очень сильным, кроме того, по нам был открыт сильный фланговый огонь справа.
На севере и северо-востоке города располагались крупные силы противника, к которым постоянно поступали подкрепления.
Сам город Смоленск в 20.00 полностью оказался в руках нашей дивизии. Теперь предстояло его удержать».
Два командующих танковыми группами встретились неподалеку от Смоленска, чтобы обсудить предстоящие действия их объединений. Но в это время в их действия снова вмешалось ОКХ и категорически потребовало повернуть 3-ю танковую группу [61] на север для усиления группы армий «Север», которая «якобы» еще не прошла Невель. Вторая танковая группа должна была позаботиться о своем правом фланге, так как русские нанесли мощный контрудар в районе Гомеля во фланг группы армий «Центр», который теперь должны были отражать немногочисленные пехотные дивизии 2-й армии генерал-полковника фрайгерра фон Вайхса.
В середине июля 1941 года в немногих и далеко оторвавшихся от пехоты танковых дивизиях, неплотно закрывавших кольцо окружения под Смоленском, насчитывалось не более 30–40 процентов танков от штатной численности. Дивизии 5-го и 9-го армейских корпусов продолжали поспешно продвигаться по изнуряющей жаре в пыли и песке, под проливными дождями, днем и ночью, чтобы стабилизировать фронт окружения вокруг русских армий. В тот день солдатам с белыми петлицами предстояло пройти еще более 150 километров, идти, идти и идти...
