В соответствии с приказом фюрера генерал Траут и его штаб направились в Оршу. Он знал, что этот приказ для него и его дивизии является смертным приговором. Но она занимала позицию «Тигр», и [319] можно было надеяться, что произойдут события, более сильные, чем этот приказ. Так это и случилось.
Уже рано утром развернулись ожесточенные бои на позиции «Тигр» и на шоссе. Прорыв противника между Орехами и Озером удалось ликвидировать. Более неприятным был прорыв в полосе левого соседа севернее Девино у северной оконечности озера Кузьмине, с которым ничего сделать было нельзя. Вал вражеских танков уже катился вдоль шоссе. На виду у обороняющихся они пробивали себе дорогу на запад. Фронт левого соседа начал разваливаться. Обстановка на левом фланге дивизии, у 480-го гренадерского полка, стала бы невыносимой, если бы не удалось закрыть брешь у озера Кузьмино.
В этот критический момент командир дивизии приказал северной боевой группе пробиваться вдоль шоссе в направлении Орши. Там она должна была занять оборону. Кольцо вокруг Орши начало замыкаться. Обстановка становилась все более неясной. Как поступить дальше? Солдаты 78-й знали только одно, что им во время отхода удалось предотвратить попытку прорыва противника.
26 июня Орша была блокирована с трех сторон. Для дивизии оставалась открытой только дорога на юго-восток. Вечером 26 июня Орша оказалась в руках у русских, прежде чем части 78-й штурмовой дивизии пришли в город. 4-я армия успела переправить за Днепр только половину своих войск.
Теперь армия была оттеснена от автодороги. Отходили пешком. За спиной оставалась просторная лесисто-болотистая область, пересеченная многочисленными реками. Она протянулась до самого Минска. Но до него оставалось еще 200 километров. «Старикам» из 78-й эта местность была знакома. Они [320] знали песчаные дороги, в которых вязли колеса машин, топкие болотистые места у берегов рек и об огромном напряжении, которое приходилось вынести тогда, чтобы не отстать от противника. Теперь противник наседал. Был уже на флангах, а скоро окажется и в тылу. К этому прибавились активные действия партизан в этом районе. Но для 4-й армии другой дороги к создающейся в глубоком тылу новой линии обороны немецких войск уже не было, кроме той, что вела через Могилев, Березино, Минск. Она стала торным путем для отступления, а севернее в составе 27-го армейского корпуса должна была отступать 78-я штурмовая дивизия.
Но и сюда приказы приходили слишком поздно, поэтому остальные две вюртембергские дивизии 17-го армейского корпуса (25-я мотопехотная и 260-я пехотная) так и не смогли освободиться от русского охвата.
Главные силы 260-й пехотной дивизии утром 28 июня отдыхали в лесу восточнее Каменки. После сбора в 14.00 части продолжили марш. 1-й батальон 460-го гренадерского полка (майор Винкон) шел в передовом отряде. Но вскоре со стороны Брашчино по батальону был открыт огонь. Стало ясно, что советские войска теперь подошли к маршруту движения и с южной стороны. 1-й батальон 460-го гренадерского полка при поддержке пяти штурмовых орудий и трех самоходных лафетов с ходу перешел в атаку и захватил Брашчино. Противник отчаянно оборонялся, тем не менее его удалось отбросить на два километра. Еще раз было захвачено 50 пленных. [321]
Потом двинулись дальше. Мелкие боевые группы русских снова и снова пытались расстроить маршевые колонны или остановить их. Одну из таких атак удалось отразить огнем из 75-мм противотанковой пушки. Когда передовой отряд подошел к Рамшино, его остановил сильный огонь.
Полковник доктор Брахер поспешил вперед. Он построил свой полк для атаки. 1-й батальон — справа, 2-й — слева, в таком порядке гренадеры пошли в бой. Командир полка ехал во главе наступающих на своей амфибии. 2-й батальон капитана Кемпке атаковал Рамшино с фронта. Его солдаты вынуждены были залечь на восточной окраине. Но 1-му батальону повезло больше. Он пошел в атаку в обход и к полуночи вышел к ручью под Ахимковичами. Одновременно боевые группы 199-го гренадерского полка обеспечили наступление с севера, в одном месте вышли на шоссе юго-восточнее Круглого и некоторое время удерживали его.
Дивизия, которая, несмотря на все усилия радистов, так и не смогла связаться с армией и поэтому не знала общей обстановки, 29 июня пробилась к реке Друг. Снова 1-й батальон 460-го гренадерского полка (майор Винкон) шел впереди через Ольшанки на Жупени, а оттуда — к Другу. Батальон захватил дорогу Лихничи — Тетерин и занял оборону фронтом на запад. Следовавший за ним 2-й батальон повернул на север, а остатки 470-го гренадерского полка обеспечивали оборону с южного направления. Но далеко по реке не было ни одного моста. Они были разрушены советскими войсками или частями 110-й пехотной дивизии, которые хотели так обеспечить свой отход. Солдаты 653-го саперного батальона пришли к выводу, что надо как можно скорее навести [322] вспомогательный мост. Работу затруднял не только недостаток оборудования для строительства мостов, но и недисциплинированность подходящих перемешанных подразделений, каждое из которых хотело перебраться на другой берег первым. Хотя командование дивизии поставило повсюду офицеров регулирования движения, среди которых были майор Остермайер, советник военного суда Янсен, лейтенант Рюппель и другие, им приходилось наводить порядок силой.
При этом стоит вспомнить еще о двух частях, которые в истекшие дни перенесли нечеловеческие испытания и о которых не говорится ни в одном сообщении. Это были солдаты 260-го батальона связи, которые непрерывно пытались наладить радиосвязь с вышестоящим командованием или с соседними дивизиями, тянули под огнем линии связи и создавали возможность для того, чтобы дивизия в некоторой мере могла управлять своими силами. При этом особенно отличился обер-лейтенант Дамбах.
Нельзя забывать и о санитарах. Для них не было отдыха ни днем, ни ночью. Майор медицинской службы доктор Хенгстман приказал сразу же организовать на крутом западном берегу Друга перевязочный пункт и пункт сбора раненых, чтобы отсюда, по крайней мере, оставшимися повозками можно было наладить эвакуацию раненых в безопасное место. Их обеспечение стало одной из самых больших проблем этого дня.
Русская артиллерия и минометы временами мешали строительству моста. Но саперы не останавливались. Войска начали переправляться через реку во второй половине дня. Русские штурмовики пытались остановить переправу. Они нанесли потери и посеяли панику. Началась полная неразбериха, порядок [323] удалось навести только жестокими приказами храбрых офицеров. В штаб дивизии попала бомба, при этом был ранен полковник Фрикер.
1-й батальон 460-го пока, который уже переправился по мосткам и на лодках, в 18.00 получил приказ овладеть перекрестком дорог в шести километрах северо-западнее Тетерина и удерживать его открытым для дальнейшего отхода дивизии. Но русские к этому времени усилились настолько, что этот приказ выполнить было уже невозможно. Теперь стало ясно, что дивизия окружена во второй раз.
Командующий группой армий «Центр» 27 июня прибыл в ставку фюрера. Здесь фельдмаршал потребовал отвести группу армий за Днепр и оставить «крепости» Орша, Могилев и Бобруйск. (Он не знал, что в этот день бои за Могилев уже заканчиваются, после того, как маленькой боевой группе генерал- майора фон Эрдмансдорфа всего на несколько часов удалось остановить наступающие русские войска. С 26 июня над Могилевом развевались только советские знамена.) Здесь на юге началось то же самое, что до этого происходило на северном участке фронта: бесславное отступление или еще более позорное бегство немецких боевых групп в западном направлении. 27 июня организованного фронта группы армий «Центр» больше не существовало!
