— Добивайся, только не бери ее в жены, — ответил Руари с усмешкой. — Все, я умываю руки. Больше не хочу слышать об этом ни слова. Если хочешь, женись на своей драгоценной Маргарет, но даже не думай являться ко мне, когда ты со своей семьей окажешься в какой-нибудь норе, в лохмотьях и без еды.
Юноша еще больше помрачнел, и Руари со вздохом отошел от него — он не желал обсуждать этот вопрос. Опять наполнив свою кружку, он подошел к окну. Битхем же не произнес больше ни слова.
«Было бы прекрасно, если бы у всех людей была возможность свободно выбирать себе спутниц жизни, но такие, как я, не могут себе этого позволить», — говорил себе Руари. Да, он действительно должен был считаться со своим положением в клане. Ему следовало думать о землях, деньгах и о многом другом. Глава нес ответственность также и за своих воинов, которых должен был кормить и вооружать. Что же касается Битхема, то у его отца было слишком мало земли, он владел крохотной укрепленной деревней на каменистом холме. Чтобы выжить, его сын должен был удачно жениться. Да и он, Руари, также этого хотел, потому что тогда ему больше не придется поддерживать Битхема и его близких.
Рассуждения Битхема о браке заставили Руари вспомнить о собственных планах. Слишком уж долго он откладывал поиски достойной жены, хотя и понимал, как важно для него поскорее произвести на свет наследников. Но он знал, каким скучным делом было сватовство, знал, что оно не имело никакого отношения к чувствам, и потому все откладывал его и откладывал… Ему бы очень хотелось жениться по собственному выбору, причем именно тогда, когда он сам этого захочет, но долг диктовал другое.
Подумав о женитьбе, Руари тут же вспомнил о своей любовнице. Перед его мысленным взором появилась обнаженная Сорча Хей, и он выругался сквозь зубы. Но тут Руари вдруг заметил на дороге своих людей, приближавшихся к крепости, и вздохнул с облегчением. Похоже, пребывание в Данвере не лучшим образом сказалось на его умственных способностях. И чем быстрее он покинет это место, тем будет лучше.
Сорча внимательно посмотрела на коренастого мужчину, сидевшего на сером в яблоках жеребце. Посланник Керров, казалось, весь состоял из разных оттенков рыжего. Его блестящие волосы были немного светлее окладистой бороды, самыми темными казались веснушки, щедро усыпавшие его широкое лицо. На нем были штаны красновато-коричневого цвета, а также рыжеватый жилет без рукавов, и Сорча невольно подумала: «Почему никто не подскажет этому мужчине, чтобы выбирал себе другие цвета одежды?»
Наконец посланник Керров спешился и, отвесив короткий поклон, зычным голосом проговорил:
— Меня зовут Росс. Я ближайший родственник сэра Руари и его телохранитель.
Сорча взглянула на него и с упреком заметила:
- Когда я нашла сэра Руари, его тело никто не охранял.
Сорча ожидала, что Росс покраснеет, но тот, нисколько не смутившись, заявил:
— Я поправлялся после ранения, когда мой господин поскакал в Оттерберн. И потому мне пришлось послать вместо себя другого человека. В битве он потерял лошадь и, хотя не сбежал с поля, в пылу боя забыл, что должен охранять сэра Руари.
— Я надеюсь, что у него хватит ума спрятаться на время, когда его господин вернется. Потому что сэр Руари Керр очень рассержен. — Сорча заметила под бородой Росса улыбку и, улыбнувшись в ответ, представилась: — Я леди Сорча Хей.
— Я слышал о вас удивительные вещи, — проговорил Росс. — Чтобы захватить лэрда Гартмора, нужно обладать недюжинной силой.
Воины за спиной Росса засмеялись, а их предводитель вдруг направил свой взгляд куда-то в сторону. И Сорча тотчас поняла, что к ним приближаются Руари и Битхем. Впрочем, она еще и до этого почувствовала присутствие Руари — почувствовала сразу же, какой вышел из замка. Но теперь он смотрел на нее в упор — Сорча поняла это, потому что по спине у нее забегали мурашки. И судя по всему, взгляд у него был недобрый.
Наконец Руари вышел вперед, и Сорча, посмотрев на него, нисколько не удивилась, когда поняла по выражению его лица, что злоба вновь к нему вернулась. И она тотчас почувствовала, как холод сковал ее сердце, убил последние остатки надежды. Да, было совершенно ясно, что oт Руари Керра не стоит ждать прошения.
— Дело сделано? — спросил он у Росса.
— Я пока еще не отдал выкуп вашему грозному захватчику, мой господин, — ответил Росс. И тут же передал Сорче увесистый мешок с монетами.
— Осторожнее, Росс, — буркнул Руари. — У меня сейчас не самое лучшее настроение;
Едва заметно улыбнувшись, Сорча взвесила мешок в руках. Она знала, что Росс просто дразнил своего родственника, и в другое время она бы оценила эту шутку. Но сейчас в словах Росса для нее не было ничего смешного. Слова эти лишь усиливали ярость и ненависть Руари, топтали его и без того уязвленную гордость. С каждой такой шуткой пропасть между ней и Руари становилась еще шире, и Сорча ничего не могла с этим поделать.
— Не хочешь пересчитать? — осведомился Руари.
Сорча отрицательно покачала головой:
— Нет, я уверена, что могу доверять сэру Россу.
Руари пристально посмотрел на нее и спросил:
— А мое оружие — меч, кинжал и щит?
— Это боевые трофеи, и по закону они принадлежат мне, — ответила Сорча и поманила к себе Йена, стоявшего поодаль. — Но все, что мне требовалось, я уже получила, и поэтому… — Она звякнула мешком, а юноша передал Руари и Битхему их оружие. — Чтобы вернуть брата домой, мне нужны деньги, а не мечи.
Пристегнув меч к поясу, Руари заявил:
— Я начинаю думать, что ты принесешь Данверу больше пользы, если оставишь деньги у себя. Пусть твой безмозглый братец сам спасает свою жизнь. — Прежде чем Сорча успела ответить на это оскорбление, Руари уже подвернулся к Битхему — тот пытался нежно попрощаться с Маргарет — и резко заявил: — Мы уезжаем немедленно, парень.
— Да, этот красавчик всегда знал, как надо обращаться с женщинами, — изрек Росс. Он махнул своим людям, и те подвели лошадей к Битхему и Руари.
— Ну, это было очень неразумно с его стороны, — проворчал Руари. — И вообще, многое из того, что здесь произошло, было неразумно, — добавил он, выразительно посмотрев на Сорчу.
Эти его слова ужасно разозлили Сорчу. Не было никакой необходимости так оскорблять ее перед отъездом. Руари бы так себя не вел, если бы его держал в заложниках мужчина. Конечно, все равно бы злился, но обращался бы со своим похитителем более уважительно.
— Да, ты прав, — кивнула Сорча. — А теперь можешь ехать. Возможно, мне следовало бы сначала пригласить твоих людей утолить жажду и голод, но… Но ты уже и так получил в Данвере гораздо больше, чем требует обычное гостеприимство.
Руари посмотрел на нее, прищурившись, и Сорча поняла, что ему не понравилось это ее заявление. Но, судя по всему, он не догадывался о ее чувствах. Сорча знала, что мужчины вообще плохо разбираются в таких вещах. Что ж, пусть тогда поломает голову, пусть подумает о том, почему она решила стать его любовницей. Тут в голову ей вдруг пришла мысль, поначалу ужаснувшая ее. Но обида и злость требовали хоть какого-то отмщения, и Сорча, шагнув к Руари, тихо прошептала ему на ухо:
— Кто знает, может быть, в Данвере после наших ночных забав скоро станет на одного мальчишку больше. Причем он будет очень крепкий и здоровый.
Руари уставился на нее в изумлении. Потом вдруг его зеленые глаза сверкнули, и Сорче стало ясно, что он понял смысл ее слов.
— Ты пытаешься сказать, что использовала меня как жеребца-производителя? — прошипел он в ярости.
— Я не пытаюсь это сказать, я уже сказала. И как мне показалось, довольно прямо. — Бешенство Руари показалось ей немного странным, ведь он сам заявил, что ему требовалось лишь ее тело. — Взглянув на него с усмешкой, она спросила: — Почему же ты медлишь, Руари? Почему не уезжаешь? Ты же все эти дни только и твердил о том, как хочешь поскорее убраться из Данвера. Что ж, я отпускаю тебя. Ты свободен.
