— Мы уже много прошли?
— Не так много, как мне хотелось бы.
— Похоже, ты живешь довольно близко от английской границы.
— Даже слишком близко. Но Данвер — мощная крепость, и скоро ты сам в этом убедишься. Данвер был построен, чтобы выдержать самый мощный натиск. — Сорча нахмурилась и, повернувшись к костру, пробурчала: — Мы с тобой болтаем, как гости на пиру, а тебе нужно лежать тихо, глупец.
— Кстати, о глупцах. Кто из твоих родственников разрешил двум хрупким девушкам отправиться к полю бит вы? — Стараясь принять более удобное положение, Руари поморщился.
— Нас вряд ли можно назвать слабыми беспомощны ми девушками. Мы с Маргарет знаем, как постоять за себя. Мы ушли из Данвера почти сразу после того, как это сделал мой упрямый братец. Мы хотели находиться поблизости — на случай, если ему понадобится помощь. Брат сбежал один, и потому мы были уверены, что с ним что-то случится. Временами мой братец совсем забывает о чувстве долга.
— Нет ничего плохого в том, чтобы сражаться с англичанами. Твой брат мог принести великую славу вашему клану.
— Иногда клану гораздо нужнее здоровый мужчина, чем слава. А теперь помолчи. Не понимаю, откуда у тебя берутся силы, чтобы говорить. И вообще, зачем тебе сейчас говорить?
— Ну… не знаю, — со вздохом пробормотал Руари. — Я слишком долго пролежал один, я был совершенно беспомощный и даже не надеялся на то, что кто-то спасет меня. А сейчас… — Он закрыл глаза и с удивлением подумал: «А ведь она права. Мне и впрямь надо хорошенько отдохнуть».
— Ну вот… — тихо сказала Сорча. — Мужчины всегда такие… Сначала доводят девушку чуть ли не до слез, а потом притворяются спящими.
Руари действительно засыпал, но, услышав последние слова Сорчи, тут же встрепенулся и открыл глаза. В словах девушки ему послышался намек на что-то неприличное, и он внимательно посмотрел на нее. Заметив на ее губах усмешку, он нахмурился и проворчал:
— Хорошенько думай, перед тем как что-нибудь сказать. Иначе тебя могут неправильно понять.
Снова усмехнувшись, Сорча заявила:
— Я и так всегда думаю. И меня все прекрасно понимают. — Взглянув на кузину, она добавила: — Маргарет, помоги мне его приподнять. Надо покормить его, чтобы не умер от голода.
Девушки тотчас приподняли его и принялись кормить — Маргарет осторожно придерживала за плечи, а Сорча подносила ко рту ложку с овсянкой. И только сейчас Руари вдруг понял, почему так боялся впасть в беспамятство, почему так боялся темноты. Он отчаянно боролся за жизнь и опасался, что темнота превратится в вечное забытье смерти. Но теперь все изменилось. Теперь смерть отступила, о нем заботились, и его измученное тело жаждало погрузиться в сон. Да, он ужасно устал, и даже такое простое дело, как еда, казалось слишком утомительным.
— Все, хватит. Больше не могу. — Руари отвернулся от ложки, которую Сорча в очередной раз поднесла к его рту.
— Ладно, хорошо, — кивнула девушка. — Для того, кто еще недавно умирал от ран, ты и так съел довольно много. Похоже, еда сделала тебя менее упрямым. Так ты понял, что тебе нужно отдохнуть?
— Да, конечно. Я должен набраться сил. — Руари закрыл глаза и проворчал: — Мне побыстрее надо поправиться, потому что я должен кое-кого наказать.
Сорча едва заметно улыбнулась, увидев, как встревожило это заявление юного Битхема. Она совсем не знала сэра Руари, но интуиция подсказывала ей, что юноше не стоило так уж пугаться. Она была почти уверена: Руари просто отчитает прилюдно своего кузена или, может быть, заставит выполнить какое-нибудь недостойное рыцаря домашнее дело. Инстинкт никогда Сорчу не обманывал, и сейчас он ей говорил, что в отношениях с друзьями и близкими Руари Керр больше лаял, чем кусался. Да и ей самой не следовало бояться сэра Руари. Если, конечно, не думать о том, что он вскоре узнает о ее планах, узнает, что она решила получить за него выкуп. Как он тогда к ней будет относиться? Не исключено, что она может оказаться в списке его врагов. А ведь любой умный человек сделает все возможное, чтобы не стать врагом Руари Керра, — уж в этом-то она нисколько не сомневалась.
Тихонько вздохнув, Сорча уселась перед костром и принялась за еду. Конечно же, Руари придет в ярость, когда она скажет ему, что он ее узник. И то, что он сначала доверился ей, только усилит его гнев, когда он узнает, что его клан должен заплатить за него выкуп. И тут Сорча вдруг поняла: мысль о том, что Руари возненавидит ее, не только тревожила и пугала, но и заставляла грустить. Хотя она совсем не знала этого человека, ей было очень грустно думать о том, что скоро он будет смотреть на нее как на врага.
Пытаясь хоть как-то отвлечься, Сорча перевела взгляд на Маргарет и Битхема, сидевших у костра напротив нее. Юноша явно флиртовал с ее кузиной, и на них было весело смотреть. Маргарет, без сомнения, нравились его знаки внимания, и в этом не было ничего удивительного. Битхем Керр, светловолосый и голубоглазый, казался очень милым молодым человеком. «А ведь они — прекрасная пара», — подумала Сорча и невольно улыбнулась.
Сорча понаблюдала за ними еще какое-то время, а потом вдруг встревожилась. Было совершенно очевидно, что Маргарет и Битхем не просто кокетничали от нечего делать. У них явно возникло взаимное влечение, и казалось даже, что эти двое знакомы друг с другом уже давно, хотя такого просто быть не могло. «Вероятно, мне придется поговорить с Маргарет», — подумала Сорча. Она надеялась, что кузина правильно отнесется к ее словам и все поймет. Ведь Битхем и его двоюродный брат были их пленниками. И даже если Битхем решит проигнорировать это обстоятельство, сэр Руари не сможет забыть об их положении — в этом не могло быть сомнений.
Собравшись с духом, Сорча тихо проговорила:
— Маргарет, я думаю, что Битхему надо отдохнуть. — Она взглянула на молодого человека. — Ложись рядом со своим кузеном. А мы с Маргарет на всякий случай будем по очереди охранять лагерь.
— Я могу вам помочь, — предложил юноша.
— Нет, твои раны…
— Они не такие уж серьезные.
— Да, верно. Но ты слишком слаб, и у тебя не хватит сил охранять лагерь. Зато ты сумеешь поухаживать за кузеном, если ему вдруг понадобится помощь.
— И ты окажешь нам огромную услугу, Битхем, — добавила Маргарет. — Ведь мы же не сможем наблюдать за сэром Руари, когда будем охранять лагерь.
Расплывшись в улыбке, юноша закивал и принялся говорить о том, что для него великая честь помогать таким прекрасным девушкам. Сорча же убрала остатки ужина и попросила Маргарет соорудить ложе для Битхема. А сама пошла к пони, чтобы взять одеяло для себя и сестры. Лошадка легонько толкнула хозяйку, и Сорча ненадолго задержалась, чтобы напоить ее. Внезапно к ней подошла Маргарет. Почесав Бансит за ухом, она спросила:
— Хочешь, я первая останусь охранять лагерь?
Сорча решительно покачала головой:
— Нет, первой буду я. — Она отдала кузине одеяла. — Расстели их рядом с костром и положи рядом с собой оружие.
— Да, хорошо. — Маргарет внимательно посмотрела на нее, потом спросила: — Тебя что-то тревожит?
Сорча медлила с ответом. Она не знала, как рассказать Маргарет о том, что ее беспокоило, и в конце концов решила, что лучше всего говорить прямо и откровенно.
— Маргарет, я думаю, тебе надо поменьше общаться с Битхемом Керром.
— Но почему? По-моему, он очень хороший молодой человек.
— Да, он милый мальчик.
— Мальчик? Да ему ведь, наверное, лет двадцать — столько же, сколько и тебе.
— Но в нем есть что-то… совсем мальчишеское, — сказала Сорча с улыбкой. — Впрочем, это не имеет значения. Я лишь хочу предостеречь тебя, Маргарет. Будет очень грустно, если ты отдашь свое сердце мужчине, который никогда не станет твоим. Очень скоро Битхем будет смотреть на тебя как на своего врага.
— Как на врага?.. Сорча, почему? Что мы такого можем сделать, чтобы Керры вдруг возненавидели нас?
