тебя целых три недели, если не считать одного дня, когда ты вернулась в Гартмор.
— Не в этом? — Она медленно провела ладонями по его широкой спине.
— Да, не в этом. Я потерял контроль над собой из-за слов, которые ты сказала мне до того.
Сорча ничего не ответила и пристально посмотрела ему в глаза. Руари вновь сделалось не по себе, с того момента, как он понял, что полюбил ее, он жаждал услышать от нее слова любви. А теперь Руари испугался. Вдруг он неправильно ее расслышал? Может, на самом деле она не делала никаких признаний?
— И что это были за слова? — спросила она, поглаживая его по животу.
Ее взгляд был подозрительно невинный, и Руари начал думать, что она играет с ним в какую-то игру. Сначала он решил отшутиться или даже солгать ей в ответ, поскольку уже не был уверен, что правильно расслышал ее слова. Но в конце концов Руари решил, что пришло время рискнуть. Ведь Сорча же рискнула, когда стала его любовницей…
В смущении откашлявшись, Руари ответил:
— Ты сказала, что любишь меня. И добавила: «наверное, даже сильнее, чем следует».
— Я так сказала?
— Да, именно так.
Сорча взглянула на мужа с едва заметной улыбкой, и Руари еще больше смутился. Какое-то время она молча смотрела на него, потом наконец проговорила:
— Да, ты прав. Я именно так и сказала. И оказалась права. «Сильнее, чем следует». — Сорча тихонько вскрикнула, когда Руари крепко сжал ее в объятиях. — Оказывается, эти слова опасно говорить вслух, — пробормотала она с усмешкой. — Сначала ты набрасываешься на меня, а потом обнимаешь так, что я едва могу дышать.
— Ах, прости… Просто эти слова о любви очень меня взволновали.
— Но почему? — Сорча внимательно посмотрела на мужа. Она не знала, что может дать ей этот разговор, но решила его продолжить.
— Почему?.. Очень странный вопрос. Почему любому мужчине приятно услышать, что его любят?
— Чтобы насытить свою гордость, наверное. Мужчине всегда приятно знать, что жену к нему привязывают не только страсть и клятвы, сказанные священнику у алтаря. — Сорча пожала плечами. — Есть много причин. Я рада, что ты не чувствуешь себя неловко после моего признания, что ты не воспринял его как еще одну обузу.
Руари посмотрел на нее с некоторым удивлением:
— Но если ты действительно так думаешь, то почему решилась признаться?
Она снова пожала плечами:
— Видишь ли, мне показалось, что ты должен знать об этом. Я скрывала правду уже много месяцев, но потом поговорив с Нейл и с Дугалом, поняла: мне станет гораздо легче, если я выскажу то, что у меня на сердце, если наконец узнаю, что ты об этом думаешь. Очень тяжело скрывать свои чувства.
Руари улегся на спину и какое-то время лежал, глядя в потолок. Потом вдруг повернулся к жене и заявил:
— Ты, Сорча, — особенная женщина.
— Особенная? — Она провела пальцами по его груди. — Что же во мне особенного?
— Ты хочешь узнать, чем отличаешься от остальных, помимо того, что видишь духов и разговариваешь с ними?
— Да, помимо этого.
— Ты обнажаешь свою душу, говоришь, что любишь меня, — а потом ведешь себя так, как будто ничего особенного не произошло. Ты ничего не просишь у меня взамен.
— Ты просил у меня только страсть. Ты не должен переживать из-за того, что мое сердце… решило дать тебе больше. И я не вижу смысла вымаливать у тебя ответное признание. Любовь имеет цену только тогда, когда ее дарят свободно, по собственной воле. А если ты сейчас испытываешь чувство вины передо мной, то мне очень жаль. Я не хотела этого.
Руари провел ладонью по ее распущенным волосам.
— У меня нет чувства вины — только удивление. Я ничего не сделал, чтобы заслужить твою любовь.
Сорча вдруг рассмеялась и проговорила:
— Я не верю, что любовь вообще можно заслужить. Человек может стараться изо всех сил, пытаясь вызвать ответное чувство, но так этого и не добиться. Боюсь, что любовью невозможно управлять.
— Да, совершенно невозможно, — согласился Руари. — Вот почему мужчины стараются не влюбляться. Многие считают это слабостью. — В его взгляде светилась нежность, свидетельствовавшая о глубоких чувствах.
В горле у Сорчи пересохло, и она, судорожно сглотнув, пробормотала:
— Ты… так считаешь?
Руари говорил о мужчинах вообще, но Сорча была уверена, что в этот момент он имел в виду себя. Ей стало трудно дышать, а сердце вдруг бешено заколотилось. Она постаралась успокоиться и начала мысленно ругать себя зато, что ее надежды взмывают до небес всякий раз, когда ей кажется, что Руари ее любит. И все же предвкушение пьянило ее, она вся обратилась в слух.
— Да, я так считаю, — ответил Руари. — Ни один мужчина не хочет, чтобы его сердце и душа принадлежали другому человеку. — Он обнял жену и поцеловал ее в губы. — Мужчина боится, что если такое произойдет, то он станет рабом женских капризов. И еще — мучительная неизвестность. Например, мужчина влюбился без памяти, но не знает, что чувствует она. Должен ли он сказать ей о своих чувствах? Не посмотрит ли она на него как на сумасшедшего?
Руари говорил и при этом не переставал ласкать жену и целовать. Страсть вновь начала заволакивать ее разум, но Сорча пыталась бороться с этим, она хотела ясно и отчетливо слышать каждое сказанное им слово. Но когда рука Руари скользнула меж ее ног, Сорча поняла, что не может более сдерживаться. Она вдруг почувствовала, что ей уже все равно, что говорил муж, главное — что он сейчас с ней делал.
— Если ты хочешь, чтобы я понимала, что ты мне говоришь, лучше перестань… — пролепетала она. Страсть так изменила ее голос, что Сорча едва узнала его.
— А может, я не хочу, чтобы ты меня понимала и слышала каждое мое слово, — ответил Руари и тотчас же вошел в нее.
Сорчу тут же захлестнула волна блаженства, и потребовалось какое-то время, чтобы она вновь обрела дар речи.
— Если ты не хочешь, чтобы я думала и слушала тебя, то зачем же говоришь?
— Потому что я должен это сказать. — Крепко прижимая к себе жену, Руари двигался все быстрее и быстрее. — Может быть, я трус, дорогая… — Он поцеловал ее в губы. — Возможно, именно поэтому я хочу использовать страсть, чтобы сказать о своих чувствах.
— Ты хочешь сказать о своих чувствах? — прошептала Сорча.
— Да, хочу. А для мужчины это не так-то просто.
Руари надолго умолк, и Сорча уже решила, что он забыл, о чем говорил. Она хотела ему об этом напомнить, но тут вдруг почувствовала, что ее тело содрогнулось. И в тот же миг Руари шепнул ей на ухо:
— Я люблю тебя, Сорча.
Эти три слова оказались для нее самой приятной, самой интимной лаской. Громко выкрикнув имя мужа, Сорча содрогнулась в последний раз и тут же услышала, как Руари выкрикнул ее имя, возносясь вместе с ней к вершинам блаженства. В следующее мгновение она замерла в изнеможении, и весь окружающий мир перестал для нее существовать.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Сорча очнулась и в голове у нее прояснилось настолько, что она смогла наконец подумать о словах Руари. Она посмотрела на мужа, лежавшего рядом с ней. Он лениво поглаживал ее по бедру, и Сорча спросила себя: «Сколько же времени должно пройти, чтобы от этого прикосновения во мне вновь заговорила страсть?» Невольно улыбнувшись, она призналась, что уже снова чувствует желание. Но все-таки сначала ей хотелось как следует обдумать слова мужа.
Руари наконец произнес те самые слова, которые ей так давно хотелось услышать. Да, произнес, она
