— Значит, пока я спала, вы рисковали.
— Не так уж сильно, — ответил Ковок-ма, — здесь живет мало вашавоки. Наши предки когда-то возделывали землю в этих краях, и те растения, которые они сажали, еще растут, хотя и одичали, — ковок-ма указал на большую кучу клубней, кореньев и мясистых ростков.
— Похоже, вы попировали, — сказала Дар.
— Еще нет, — ответил Ковок-ма, — пищей владеют матери.
— Вы ждали, когда я проснусь и подам вам еду?
— Так положено.
Дар подумала о том, что у них так много еды и впереди — целый день отдыха, и порадовалась. Эта радость была сильнее того покоя, который она ощущала в Гарлсхолдинге, потому что ею овладело не просто отсутствие страха. Когда она была батрачкой, она никому не была нужна. А орки так нуждались в ней. Дар расслабилась и зевнула.
— Земля по утрам холодная, — сказал Ковок-ма и положил себе на колени плащ.
Дар поняла намек и забралась на колени к орку. Ковок-ма обнял ее.
— Земля холодная, — сонно проговорила Дар, — хорошо, что ты такой теплый.
Растения, собранные орками, были внове для Дар. Толстые стебли растения под названием тунг были полны густым соком. На вкус он немного напомнил похлебку. Корнеплод под названием брак имел хрустящую желтую мякоть с ореховым привкусом. Клубни паши оказались пресными, но сытными. Дар наелась вдоволь. Кроме того, эта пища напомнила оркам о родине.
— Вчера воздух был чистый, — сказал Дут-ток, — я видел Блат Уркмути.
— Как тебе показалось — до гор близко? — спросила Дар.
— Тва, но посмотреть на них было приятно, — ответил Дут-ток.
Лама-ток вздохнул.
— Хотел бы я снова потрудиться над их костями.
— Хай, — сказал Дут-ток, — кип и бакт лучше годятся для рук, чем меч.
— Что такое кип и бакт? — спросила Дар.
— Это орудия для обработки камня, — объяснил Дут-ток и сделал вид, будто бьет молотом по резцу, — бактом бьют по кипу.
— Ты был каменотесом? — спросила Дар.
— Хай, — подтвердил Лама-ток, — клан Ток этим знаменит.
— Мы с Ламой построили ватем Зна-ята, — сказал Дут-ток.
Дар посмотрела на Зна-ята.
— Это что? Дом?
Зна-ят улыбнулся.
— Если это дом, то, пожалуй, для мышей. Ватем — это стена, чтобы потом сделать ровной землю на склоне. Вокруг наших домов много ватемов. И горные склоны выглядят так.
Он нарисовал пальцем в воздухе широкие ступени.
— Ты трудился на земле? — спросила Дар, — а я думала, ты воин.
— Убивать других — это неправильная работа, — сказал Зна-ят, — дома я выращиваю брак и паши. Ковок-ма растит коз и делает твердое молоко. Варз-хак изготавливает песчаный лед.
— Песчаный лед? — переспросила Дар, — что это такое?
— Это особая мудрость клана Хак, — ответил ей Варз-хак, — мы умеем плавить песок. Когда он остывает, он становится твердым и чистым, как лед, но он не холодный.
— Сквозь маленькую дверцу из песчаного льда все видно, — добавил Ковок-ма, — но через нее не проникают дождь и ветер.
Дар представила себе окошко и ставни, от которых в доме не становится темно.
— Это, наверное, очень удобно.
— Хай, — подтвердил Варз-хак, — даже вашавоки хотят иметь песчаный лед. Еще я могу делать из песчаного льда сосуды для хранения разных вещей. Можно видеть, что лежит внутри.
— Если такой сосуд уронить, он разобьется, — сказал Ковок-ма и рассмеялся, — клан Хак умеет делать вещи, которые все хотят иметь и которые все разбивают.
— Вы умеете делать столько полезного, — сказала Дар, — почему же вы воюете?
— Сыновья должны защищать матерей, — ответил Ковок-ма.
— Но как же вы можете защищать матерей, сражаясь за вашавоки? — спросила Дар.
— Я не знаю, — признался Ковок-ма, — эта мудрость принадлежит королеве.
— Наверное, — сказал Зна-ят, — если мы откажемся сражаться на стороне короля вашавоки, они нападут на страну уркзиммути.
— Возможно, ты прав, — сказала Дар и подумала о том, что Зна-ят лучше других орков понимает, как вероломны и жестоки люди.
— В стародавние времена, — сказал Ковок-ма, — уркзиммути не воевали. Мы не делали оружия. Никто не носил тяжелых одежд смерти.
— Этому научили наших предков вашавоки, — добавил Зна-ят.
«Не удивительно, что вы их ненавидите», — подумала Дар и сказала:
— Это были жестокие уроки.
— Хай, — сказал Зна-ят, — но ты научишь нас другому.
— Мне нечему вас научить, — возразила Дар.
— Научишь, — твердо заявил Зна-ят.
Дар в очередной раз удивилась словам Зна-ята.
«Два дня назад он замышлял убить меня, — думала она, — теперь он говорит так, словно мне предначертана какая-то особая судьба».
От этой мысли Дар стало неловко, но она радовалась тому, как перемены в поведении Зна-ята действуют на других орков. Им стало легче, они впервые разговорились. Какое-то время продолжался разговор о привычных занятиях орков. Потом Дар сменила тему и заговорила о более личных вещах, потому что ее интересовало, женаты ли орки. Ей непросто было задать этот вопрос так, чтобы они ее поняли.
— О, — кивнул Дут-ток после того, как Дар предприняла третью попытку задать этот вопрос, — Даргу спрашивает, есть ли у нас мутваши.
— Воевать идут только молодые сыновья, — сказал Ковок-ма, — те, у которых есть мутваши, остаются дома.
— Значит, ни у кого из вас нет мутваши? — спросила Дар.
— Тва, — ответил Ковок-ма.
— Думаю, у Дут-тока скоро будет мутваши, — сказал Лама-ток, — у нашей мутури мудрый нос.
— Что это означает? — непонимающе спросила Дар. Ковок-ма улыбнулся, — когда мутури думает о том, кто станет мутваши для ее сына, она поступает мудро и прячет свой нос.
— Но почему? — спросила Дар.
— Когда кто-то кому-то нравится, это легко заметить, — ответил Ковок-ма.
— Это можно унюхать?
— Хай, — сказал Дут-ток, — запах приятный.
— А я думала, что такие запахи не бывают приятными или неприятными, — призналась Дар.
Дут-ток улыбнулся.
— Когда запах исходит от той матери, что тебе по нраву, он очень приятен.
Дар задумалась о том, что содержит этот запах — аромат любви или желания. Но этот вопрос показался ей слишком личным, и она не стала его задавать. Она спросила о другом:
— А как называется этот запах?
— Атур, — сказал Дут-ток, — как же я по нему тоскую!
Первый день отдыха за многие месяцы стал для Дар почти праздником. Она словно бы тоже возвращалась домой. Она починила порванную кофту, а все остальное время отдыхала или разговаривав с орками. Более всего Дар было дорого новообретенное чувство нужности и родства. Она ощущала, что ее
