— Хай, — сказала Дар, обнажив зубы в усмешке, — и моя новая одежда тоже красивая. Жаль, что ее не видит Ковок-ма.
— Сын брата нашей мутури? — спросила Нир-ят.
— Хай, — подтвердила Дар, утратив осторожность, — он тоже говорил, что у меня красивые зубы, — она добавила: — И еще ему нравилось, как от меня пахнет.
— Это он научил тебя говорить по-нашему? — спросила Нир-ят.
— Хай, — ответила Дар, — я так по нему скучаю.
Нир-ят наклонилась близко к Дар и принюхалась.
— Верно, — сказала она, — я это чувствую.
22
На следующее утро Дар проснулась с сильной головной болью. Она не помнила о том, что проговорилась насчет Ковока, зато это хорошо помнила Нир-ят. Нир-ят молчала об этом, поскольку посчитала, что чувства Дар понятны, но ей сильно не повезло. Она не могла представить, что Ковок-ма мог бы ответить на страсть Дар. Дар простонала:
— О, моя голова…
— Вчера ты выпила слишком много фалфхисси, — объяснила Нир-ят.
Это слово означало «смеющаяся вода», хотя Дар было вовсе не до смеха. Она снова застонала.
— Тебе поможет холодная ванна, — сказала Нир-ят, — а потом пора работать.
Дар ожидала, что ей придется трудиться, но она не думала, что к работе ее привлекут так скоро. По пути в баню она узнала, что ее определили в поварихи. Все матери приобретали какие-то навыки, и Зор-ят решила, что Дар следует обучить приготовлению пищи. Дар подумала о том, что это не самый лучший выбор. Обоняние у Дар не такое острое, как у орков, а ведь именно обоняние чрезвычайно важно для приготовления еды с большим количеством специй. Тем не менее решения старшей матери в ханмути почти никогда не обсуждались, и Дар догадывалась, что для нее это вообще невозможно. Если Зор-ят пожелала сделать из нее повариху, значит, ей предстоит выучиться готовить.
Нир-ят оставила Дар на попечение пышнотелой матери по имени Гар-ят.
— Стало быть, Зор-ят хочет, чтобы ты готовила еду, — сказала Гар-ят, не скрывая своих сомнений, и принюхалась, — от тебя пахнет фалфхисси.
— Вчера вечером было пиршество.
— Знаю, — сказала Гар-ят, — я помогала готовить угощения, — она дала Дар несколько зерен вашутхахи, — это поможет от головной боли. Пока боль не пройдет, можешь заняться чисткой паши.
Гар-ят подвела Дар к ведру, наполненному клубнями паши. По пути она взяла со стола нож. На скамье рядом с ведром сидел сын. Он очищал клубни от кожицы и бросал их в большую миску.
— Татуг-хак, — сказала Гар-ят, — это Даргу, мать-вашавоки из ханмути Зор-ят. Сегодня она будет чистить паши.
Татуг-хак учтиво поклонился, но ничего не сказал. Дар села рядом с ним и принялась за работу. Очищая паши, она стала размышлять над тем, какими словами ее представила Гар-ят. Слово «вашавоки» означало, что она здесь чужая. Слово «мать» означало, что ей выказывается должное уважение. Дар не совсем понимала, что значит «мать-вашавоки из ханмути Зор-ят», но она догадывалась, что эти слова означают что-то весьма определенное. Похоже, в палате все знали о Дар, и она подозревала, что это заслуга Зор-ят. Та выбрала для нее занятие, не предупредив ее об этом заранее.
«Она моя защитница или я ее пленница? Что у нее на уме для меня?» — гадала Дар.
Она вспоминала о том, как Зна-ят сказал ей, что матери из клана Ят необычайно мудры и прозорливы. Теперь она убедилась в том, что он прав. Дар уже чувствовала себя окутанной невидимой паутиной. Казалось, ее незаметно и ловко пленили ради какой-то неведомой цели.
Дар продолжала каждый день работать на кухне. Гар-ят усердно обучала ее. Это было не так просто, и, хотя слабое обоняние Дар делало ее не самой способной ученицей, Гар-ят не отступалась. Дар было интересно осваивать науку приготовления пищи, но слабые успехи ее удручали. Порой она готовила блюда, которые ей казались вкусными, но Гар-ят их называла несъедобными. Тем не менее Дар упорно трудилась и пыталась придумать, как использовать специи так, чтобы это зависело от их количества, а не от запаха и вкуса.
Она ела в ханмути, где на трапезу часто являлись гости. Неблагословленные сыновья и матери нередко отправлялись в другие палаты, исполняя ритуал ухаживания. Поскольку Дар ела вместе с Нир-ят и Тир-ят, она познакомилась со всеми сыновьями, делившими с ними трапезы. Через три недели после того, как Дар пришла в палату клана Ят, на дневной трапезе рядом с ней сел один из сыновей. Нир-ят представила его:
— Даргу, это Катог-ма.
После того как Дар ответила на его поклон, Катог-ма спросил:
— Ты та самая вашавоки, которая странствовала с моим двоюродным братом?
— А кто твой двоюродный брат? — спросила Дар, сделав вид, что не догадывается, о ком идет речь.
— Ковок-ма.
— Хай. Мы путешествовали вместе, — сказала Дар, стараясь говорить как можно более спокойно и равнодушно, — как он поживает?
— Он стал странным. Живет на козьем выпасе.
— Путешествие было нелегким, — сказала Дар, — быть может, из-за этого он и ведет себя странно.
— Даргу тоже стала странной, — заметила Нир-ят, бросив на Дар многозначительный взгляд.
Катог-ма смешливо зашипел.
— Но Даргу — вашавоки, а вашавоки все странные.
— А вот я не пожелала бы жить рядом с вонючими козами, — сказала Тир-ят и неприязненно поежилась.
— Ковок-ма говорит, что ему нравится, как они пахнут, — сказал Катог-ма.
Дар не поняла почему, но эти слова Катога вызвали у Нир-ят приступ шипящего хохота.
На следующий день после полудня Дар разыскала Зна-ята. Он пропалывал всходы на поле. Увидев Дар, он отложил мотыгу и поклонился ей.
— Тава, Даргу. Я удивлен, видя тебя.
— Ты знаешь, что Ковок-ма возвратился домой?
— Хай. Катог-ма сказал мне.
— Он все делает, как мы задумали, — сказала Дар, — он не живет в палате своей мутури.
— Я слышал, что так и есть.
— Зна-ят, я хочу повидаться с ним.
— Прошу, прости меня, Даргу, — сказал Зна-ят, — не дело мне говорить так, но сердце подсказывает, что сказать нужно. Слишком рано видеться с Ковоком.
— Ты не понимаешь! Мне нужно с ним повидаться!
— Я понимаю, но думаю, что тебе следует подождать.
— Я укусила твою шею!
Зна-ят низко поклонился.
— И я буду повиноваться тебе, — он вздохнул, — до палаты клана Ма два дня пути. Мы можем выйти завтра, если таково твое желание.
— Именно таково, — подтвердила Дар, уже взволнованная мыслями о предстоящем походе, — но что мне сказать Зор-ят?
— Что мы идем навестить Ковока.
Дар не хотелось этого делать, но она понимала, что лгать глупо. Ложь была присуща вашавоки. На
