— Знайте, что у орков — новая королева. Она желает говорить с вашим королем и его темным советником.
Ответа Севрену пришлось ждать долго.
— Король не желает говорить.
— Он предпочтет, чтобы город был сожжен? Он предпочтет править трупами и золой?
И снова Севрен долго ждал ответа.
— Скажи своей королеве: все дурное, что она сделает нашему королевству, вдесятеро возвратится к ней. Оркские палаты захлебнутся кровью.
Севрену показалось, что такой ответ мог бы подсказать маг.
— Так знайте же: когда в городе начнутся разрушения, первым делом будет уничтожено вот это, — один из орков поднял мешочек с колдовскими костями, — если королевский колдун и возвратится в свою башню, он увидит, что на черном возвышении ничего нет.
Ответ последовал гораздо быстрее, чем прежде:
— Они поговорят с вами.
С парапета спустили железную корзину, в которой сидел человек. Севрен признал в нем королевского дворецкого. Он вылез из корзины и показал пустые руки.
— Я здесь, чтобы договориться о времени, месте и условиях переговоров. С кем я должен говорить? С изменником или неотесанными страхолюдинами?
— Говори со мной, — сказал Севрен, — моих спутников легко разозлить высокомерием.
Беседа о предстоящих переговорах заняла немало времени, и это как нельзя лучше говорило о том, насколько договаривающиеся стороны не доверяли друг другу. Дворецкий совершил несколько подъемов и спусков в железной корзине, а Севрен всякий раз обращался к Дар, прежде чем было достигнуто согласие. По настоянию Дар переговоры должны были состояться в этот же день. Король и маг должны были встретиться с ней в небольшой комнате неподалеку от главного зала дворца. Все трое должны были пожаловать на переговоры безоружными, но в сопровождении вооруженных спутников, которым предписывалось ждать в зале. Обе стороны должны были заранее осмотреть комнату для переговоров. И те и другие должны были получить ключ от одного из двух замков на двери этой комнаты. Закончив обсуждение и пожелав покинуть комнату, переговорщики должны были позвонить в колокольчик.
Торгуясь насчет условий переговоров, Дар полагалась на собственное суждение. Орки были слишком прямолинейны, чтобы давать ей полезные советы, а Севрен вел себя с такой долей подозрительности, что выдвигаемые им условия могли бы сорвать переговоры. Зна-ят также высказывал опасения. Дар признавала, что сильно рискует, но, поскольку на другой чаше весов лежала война, она отметала все возражения.
Как только все было оговорено, Дар стала готовиться к встрече. Она выкупалась и смыла сажу с лица. Поскольку свои кефс и неву Дар отдала умершей королеве, Севрен разыскал для нее платье в гардеробе какой-то из придворных дам. Поверх него Дар надела свою накидку уркзиммути. Она дополнила свой наряд туфлями, подаренными ей Севреном, и золотым обручем, служившим короной. Затем она стала ждать начала переговоров.
Хотя с тех пор, как Дар стала королевой, еще не прошло и суток, она ясно представляла себе свою цель. Она была лишена царственных замашек, она ничего не знала о придворном этикете. Она просто была Мут Маук. Вдохновленная Фатмой, она выражала свою новую власть так же естественно и непринужденно, как река или ветер.
Наконец пришел Зна-ят, чтобы сопроводить ее на переговоры. Когда Дар вошла в зал, в окна проникал красный свет заката и окрашивал гвардейцев и орков кровавыми красками. Дар хотелось верить, что в этом нет дурного предзнаменования. Вход в комнату для переговоров находился в дальнем конце зала. Когда Дар подошла к двери, Зна-ят подал ей мешочек с колдовскими костями и отворил дверь. Комната была небольшой, и из нее вынесли всю мебель, сняли со стен гобелены, а с известнякового пола — ковры. Свет проникал через большое окно. Горел украшенный узорчатой резьбой камин. Не было ни свечей, ни каких- либо еще предметов, которые можно было бы использовать в качестве оружия.
Король Крегант II и Отар, придворный маг, вошли в комнату вскоре после Дар. Дверь за ними закрылась, щелкнули по очереди два замка. Дар внимательно посмотрела на двоих мужчин. Король явился с нездоровым румянцем на лице. Двигался он с подчеркнутой осторожностью человека, который хочет, чтобы его принимали за трезвого. Маг не отрывал глаз от мешочка. Судя по всему, он отчаянно желал вернуть его и был в ярости из-за того, что Дар им завладела.
Крегант, в свою очередь, рассматривал Дар. Похоже, она вызвала у него изумление.
— Да у тебя мое клеймо! Что же, я должен вести переговоры с моей собственностью? — Он расхохотался, — кобыла не торгуется с всадником. Вот для чего мы пользуемся хлыстами.
Дар устремила на короля ледяной взгляд.
— Когда-то я была простолюдинкой, — сказала она, — но таково могущество Матери мира, что я переродилась. Теперь я — Мут Маук, и я правлю благородным народом. Все могущество этого народа — это моя сила, а мои слова — это их слова. С твоей стороны было бы мудро к этому прислушаться.
Крегант собрался расхохотаться вновь, но смех умер в его глотке.
— Думаю, — проговорил он, — это все равно, кто будет говорить со стороны страхолюдин. О какой милости ты пришла умолять?
— Я здесь не для того, чтобы умолять, — ответила Дар, — вот что нам нужно. Ты должен оставить нас в покое. Более мы не будем воевать ради тебя. Женщины, которые прежде служили нам, должны обрести волю и получить вознаграждение.
— Клятвы, связывающие орков со мной, произнесены еще во времена моего прадеда, — буркнул король, — не вижу причин, почему бы от них отказываться.
— Мы долго служили этому королевству, но ты пользовался нашей службой злонамеренно. Мы не станем погибать, чтобы обогащать тебя.
— Значит, вы скорее готовы погибнуть как мятежники. Мои войска собираются около города. Я видел их с башни.
— А не хочешь ли ты увидеть и то, как будет разрушен твой город, как будут убиты его мирные обитатели?
Король уставился на Дар.
— Неужели ты отдашь приказ убить всех этих людей? Изничтожить невинных младенцев? Отрубить головы горько рыдающих матерей? — Крегант подождал ответа и ухмыльнулся, — я так и думал, что нет. Женщинам не хватает пороха. Война — не бабское дело.
— Пожалуй, я не умею убивать невинных, — ответила Дар и подняла руку с зажатым в ней черным мешочком, — но вот это я уничтожить могу. Не будет мира — и эти кости исчезнут навсегда.
Маг, все это время стоявший молча, вдруг испуганно прокричал:
— Сир!
— Я брошу их в огонь, — продолжала Дар, — и буду очень рада избавиться от них.
— Мне все равно, — сказал король.
— Сир, — умоляюще проговорил маг, — если такое случится, ваше будущее будет сокрыто от вас. Разве вы хотите жить вслепую, как простой смертный?
— Что же, ты предлагаешь заплатить ту цену, которую требует эта девчонка? — взвизгнул Крегант, — слишком дорого получится.
— «Слишком дорого!» — всплеснул руками мат, — слишком дорого — за то могущество, которое дают эти кости?
Крегант улыбнулся. Похоже, его забавляло отчаяние мага.
— Терпеть не могу эти треклятые штуки. Если она хочет спалить их — так тому и быть.
Маг задрожал. Дар не могла понять — от страха или от злости. Но тут злой колдун взметнул правую руку, и у него на ладони что-то сверкнуло. Дар не успела разглядеть, что это, а маг уже перерезал горло короля. Поперек шеи Креганта легла алая полоска. В первое мгновение Крегант изумленно ахнул и поднял руки к шее, чтобы понять, что случилось. Его руки обагрились кровью. Король в ужасе уставился на них, кровь заклокотала у него в горле, и он ничком упал на пол. По белым известняковым плитам растеклась красная лужа.
