Какие причины заставили ее так жестоко с ним обойтись? Порой ему хотелось схватить ее за плечи, посмотреть прямо в глаза и потребовать объяснений, но его останавливал страх. При всех своих стараниях он не мог убедить себя в том, что нынешние любовные отношения с Плезанс — достаточный реванш за ее бессердечный поступок.
— Тирлох? — Плезанс улыбнулась, когда он вздрогнул от неожиданности. — Ты с головой ушел в свои мысли. Обдумывал, какой работой будешь заниматься?
Тирлох не сразу вспомнил, о чем они говорили до этого. Здравый смысл подсказывал ему, что сейчас самое время открыть ей правду о его финансовом положении. Он может до конца своих дней сидеть на парадном крыльце и вырезать из дерева свистульки, при этом ему хватит средств, чтобы прокормить и себя, и будущую большую семью. Но Тирлох решил молчать. В конце концов, откуда она узнает про его состояние? Мойра и старый Джейк — единственные, кто в курсе, — поклялись держать язык за зубами. «Нет, — решил Тирлох, — пока подожду, удостоверюсь в чувствах Плезанс, а потом уж поведаю ей, что мои карманы, которые она считает почти пустыми, на самом деле набиты деньгами».
— Да, я буду фермером. Я всегда хотел этим заниматься. Вот почему несколько лет назад я посадил на участке яблони. А еще я собираюсь этой весной выстроить новый дом.
— Новый дом?
Плезанс была заинтригована и одновременно встревожена. Постройка нового дома означает желание осесть на одном месте, и это радует. Но вдруг он возьмет в хозяйки своего будущего жилища не ее, а какую-то другую женщину?
— Тебе он действительно нужен?
— Да. Этот дом тесен, я хочу построить дом побольше.
Он начал нежно покусывать ушко Плезанс и слабо улыбнулся, заметив, как тяжелеют ее веки и туманится взгляд.
— Но вас же всего двое — ты и Мойра.
Плезанс понимала, что обстоятельного разговора не получится, если она не прервет его сладкие поцелуи, дразнившие ей ухо и шею. Но ей было так приятно ощущать тепло его губ, что она не могла этому противиться.
— А еще ты, Плезанс Данстан. — Слегка подтолкнув ее, Тирлох повалил ее на спину, потом ласково накрыл ее послушное тело своим. — Нас трое.
— Но срок моей службы скоро подойдет к концу — до года осталось всего несколько месяцев. Потом я вернусь в Вустер.
— Планы могут измениться, малышка.
Она хотела спросить, что он имеет в виду, но он закрыл ей рот поцелуем — таким упоительно медленным и страстным, что все мысли разом вылетели из ее головы. Она обвила его шею руками и охотно ответила на поцелуй. Плезанс самозабвенно предавалась его ласкам, и только когда по ее обнажившимся плечам прошелся прохладный ветерок, с испугом поняла, что Тирлох расшнуровал и стянул с нее лиф платья. Лишь дуновение ветра напомнило ей о том, где именно они собираются заниматься любовью.
— Тирлох, — прошептала она, тщетно пытаясь остановить его руки, снимавшие с нее юбки, — мы в лесу. Нас могут увидеть.
— Нас могут увидеть только те, кто нарушит границы моих владений.
Он приподнялся и начал снимать с себя рубашку.
Она лежала под ним — румяная, с разметавшимися волосами, в одной лишь тонкой нижней сорочке, отделанной кружевом. Ее густые каштановые локоны переливались в лучах солнца, отсвечивая то рыжим, то золотым. Она была прекрасна, как никогда! Тирлох засмеялся, вспомнив, сколько раз эта мысль приходила ему в голову. То же самое он думал вчера, когда она доставала хлеб из печи. Он обнял ее сзади за талию, и она улыбнулась ему через плечо — раскрасневшиеся щеки, подбородок слегка припорошен мукой… «Уж не влюбился ли я? Нет-нет, только этого не хватало!»
Любовь — опасное чувство. Она лишает мужчину разума, превращая его в безмозглого болвана. А еще из-за любви мужчина становится слабым, он способен поступиться честью, лишь бы угодить предмету своего обожания. Опыт предыдущих романтических отношений научил Тирлоха осторожности. Он вдруг вспомнил, что творилось в его душе, когда несколько месяцев назад он, израненный, добирался домой, зная, что убийца Люсьен уже в хижине. Проклятие! Как ни хотелось ему это отрицать, но любовь, похоже, все- таки завладела его сердцем. Он до сих пор обижался на Плезанс за ее давний отказ и не хотел думать о том, что она может сделать с ним сейчас. На минуту встав, он окончательно разделся и снова вернулся в ее объятия, чувствуя, как отступают прочь все его опасения. Их взаимная страсть сильна и искренна. И Плезанс подвержена ей не меньше его самого, он в этом нисколько не сомневался. Когда закончится срок ее службы, страсть удержит ее рядом с ним.
— Ты так пристально на меня смотришь, — пробормотала Плезанс, обнимая его. Ей по-прежнему было немного неловко заниматься любовью под открытым небом, но она не могла оттолкнуть большое теплое тело Тирлоха. — Как будто пытаешься просветить меня взглядом насквозь.
— Я любуюсь тобой и твоими распущенными волосами, залитыми солнцем.
Он начал осторожно расшнуровывать ее сорочку.
Плезанс почувствовала, как зарделись ее щеки, и мысленно усмехнулась: они лежат голые в лесу, а она краснеет не от стыда, а от нежного комплимента Тирлоха! С другой стороны, это немного грустно. Он так часто видел ее нагой и так редко говорил приятные слова! Она вздохнула от удовольствия, когда он отбросил ее сорочку, и они наконец прижались друг к другу обнаженными телами.
Однако на душе у девушки остался привкус грусти. Она вновь болезненно осознала, как далеки они друг от друга.
— Я вижу, тебя не слишком порадовал мой комплимент, малышка, — заметил он и поцеловал ее в губы.
— Да нет, дело не в этом. Я все еще опасаюсь, как бы нас здесь не увидели. — Она медленно провела руками по бокам Тирлоха и положила ладони на его бедра. — Если это случится, мы попадем в довольно неловкое положение. А местные жители потом несколько лет будут чесать языками.
— Да, конечно, но сюда никто не забредет. Как я уже сказал, это моя земля. Бывает, люди пересекают чужие владения, чтобы быстрее попасть из одного места в другое, но здесь никто никогда не ходит. — Он поцеловал ложбинку на ее горле. — Не бойся, мы будем совсем одни.
Она рассеянно чертила пальцами узоры на его стройных бедрах, глядя, как темнеют его глаза.
— А ты уверен, что это разумно — остаться со мной наедине, будучи таким слабым? — спросила она, с трудом сдерживая ухмылку: они оба знали, что он уже несколько недель назад обрел прежнюю мужскую силу и уже не раз, к немалому ее восторгу, доказал ей это.
— Слабым? Это вызов? — Он закрыл глаза, когда ее тонкая рука проскользнула между их животами и начала его ласкать. — Неужели ты до сих пор не удостоверилась в моей силе, малышка Плезанс?
Она засмеялась — сначала тихо, потом громче, когда он зарычал и с шутливой свирепостью набросился на нее. Его жаркий поцелуй разжег ее страсть и усмирил игривость. Она обхватила его руками и ногами, с упоением отвечая на каждую ласку, и вскрикнула от радости, когда он в нее вошел. Тирлох слегка приподнялся, и Плезанс смотрела ему в глаза, пока они вместе взлетали к вершинам блаженства. Она успела заметить, как исказились его черты от сладостной разрядки, и тут же унеслась в пучину собственного экстаза. Он рухнул в ее объятия, она крепко прижала его к себе, и они долго так лежали. Наконец он слегка привстал и перекатился на бок. Плезанс слабо возмутилась, но, оказавшись в надежном кольце его рук, довольно замычала.
— Ну что ж, кажется, ты не так слаб, как я думала, — протянула она, и они дружно засмеялись.
— Ах, малышка, как же здесь хорошо! — Тирлох повернулся на спину и прижал ее к себе. — В Вустере тебе не удастся насладиться такими играми.
Краем глаза он внимательно следил за ее лицом.
— Думаю, даже в Вустере можно найти уединенные места для любовных свиданий. Но так близко от дома — вряд ли. Впрочем, это и к лучшему — меньше бесстыдства.
Она попыталась сесть и одеться, но Тирлох ее удержал.
— Я еще не закончил заниматься бесстыдством, — усмехнулся он и потянул ее на себя.
Ей по-прежнему было немного неловко предаваться страсти под открытым небом, но она подавила
