любовнику.
– Кто знает? От страсти любой потеряет голову.
Балфур предпочел не обращать внимания на оскорбление Джеймса, отчаянно желая, чтобы Мэлди оказалась права насчет планов Гризель. Хотя ему совсем не хотелось думать, что один из его людей мог помогать Битону, но даже такое неприятное открытие будет предпочтительнее, чем оказаться в дураках.
Только удостоверившись, что их маленький отряд останется незамеченным, Балфур вышел из-под прикрытия леса. Его люди следовали за ним по пятам. Они прошли почти милю, прежде чем человек, закутанный в плащ, остановился у груды камней возле ручейка. Воспользовавшись тем, что здесь росли высокие кусты и трава, Балфур и его люди спрятались и стали ждать. Неизвестный присел на камень и отбросил капюшон. Показалось знакомое лицо. Гризель. Балфур торжествующе посмотрел на Джеймса.
– Значит, чутье девоньки не ошиблось насчет того, кто был в плаще, – сказал Джеймс и поморщился, устраиваясь на твердой, каменистой земле. – Но мы еще не видели доказательств предательства.
– Я думаю, что скоро мы все узнаем, – сказал один из спутников, дородный и обычно молчаливый парень по имени Йен. – Или она предала нас, или кто-то, наконец, решил избавить мир от этой злобной старой ведьмы.
Трое мужчин, настороженно осматриваясь, приближались к Гризель. Она смотрела на них без опаски, выказывая лишь обычные для нее недовольство и нетерпение. В глаза Балфуру бросилась брошь на одном из грязных пледов. Люди Битона. Балфуру этого доказательства было достаточно. Он подал знак своим людям окружить стоящую у камней группу.
– Ты хочешь подождать и попытаться подслушать их разговор? – спросил Джеймс.
– А стоит?
– Нет. Совершенно очевидно, кто эти люди. К тому же ясно, что они знакомы с Гризель.
– Попытайся схватить одного из псов Битона живым, – прошипел Балфур Джеймсу, когда тот стал отступать, намереваясь подойти к предателям справа. – Может, мы сможем выяснить, насколько сильно Гризель нам навредила.
Он заметил, как Джеймс кивнул до того, как исчезнуть в бурьяне и редких кустах. Надеясь, что у друга все получится, Балфур стал подкрадываться к Гризель. Хотя Мюррей и не мог разгромить Битона или спасти Эрика прямо сейчас, он решил воспользоваться представившейся возможностью нанести ущерб врагу. Даже такая небольшая победа необходима. У Битона больше не будет преимущества, полученного благодаря предательству Гризель.
Когда пришло время действовать, все произошло так быстро, что Балфур даже испытал некоторое разочарование. Он и его люди напали с четырех сторон. Битоны отказались сдаться, попытались выбраться из ловушки и были убиты почти мгновенно. Гризель даже не думала спасаться бегством, просто сидела и смотрела на них. Балфур чувствовал ее полный ненависти взгляд, вытирая меч о подбитый ватой жюпон{8} только что убитого им мужчины. Потом он не спеша вложил оружие в ножны, с любопытством размышляя, станет ли женщина изворачиваться, отрицая то, чему они стали свидетелями.
– Значит, у могущественного лэрда Донкойла нет другого занятия, кроме как следить за старухой? – огрызнулась она.
– Ты виновна в тяжком преступлении, Гризель, – сказал Балфур. – Тебе бы следовало быть более смиренной и выказывать раскаяние.
– Раскаяние? – Она сплюнула и улыбнулась так злобно, что мужчины поспешно отступили подальше. – Мне не о чем сожалеть.
– Ты предала свой клан, свою семью и покрыла свое имя таким позором, что от этого пятна твоя родня может и не отмыться.
– Мне наплевать на них. Они всю жизнь пахали на тебя и твою семью. Когда я рассказала, как твой отец меня унизил, и умоляла их драться за мою честь, они отказались. Пусть спасают себя сами, как это делаю я.
– Ты не спасла себя, дуреха, – сказал Джеймс, – а лишь затянула петлю на шее. И все потому, что мужчина, разок переспав с тобой, решил больше этого не делать? Ты занимала достойное место среди нас, а задумала ударить ножом в спину?
– Достойное место? – рассмеялась Гризель. Смех был горьким, резким, жутким. – Ты имеешь в виду место, которое наш славный лэрд предоставил своей шлюшке? – Она улыбнулась, когда Балфур угрожающе шагнул к ней, крепко сжимая кулаки и борясь с желанием ударить. – Так почетно бросаться лечить любую заразу в Донкойле, вытирать носы и зады захворавшим? Единственная выгода от этой отвратительной тяжелой работы - возможность подобраться к твоему отцу, Балфур. Да, вы, дураки, доверили мне его жизнь и позволили сделать все, что я хотела.
– Ты его убила?! - пораженно прошептал Балфур.
– Да, прямо под твоим носом. За несколько дней я постепенно выкачала из ублюдка кровь, пока ее попросту не осталось. А теперь я отдала его драгоценного бастарда злейшему врагу.
Она постаралась выпрямиться, когда Балфур вытащил меч.
– Нет, - сказал Джеймс, крепко ухватив Балфура за руку с оружием и не позволяя ударить. – Она хочет, чтобы ты ее убил. Такая быстрая и чистая смерть от меча предпочтительнее виселицы.
– Она убила моего отца. Я думал, то была Божья воля или, того хуже, результат неправильного лечения. А она просто убила его! – Балфур глубоко вздохнул и вложил меч в ножны. – И мы все находились рядом, когда она это делала. – Он повернулся к Гризель спиной, не зная, сколько еще сможет справляться с порывом убить, если будет видеть и слышать ее. – Не могу выносить ее присутствия. Я поговорю с ее родней, как только успокоюсь и начну мыслить здраво. Отведите ее в Донкойл и заприте, – приказал он и ушел, не дожидаясь, пока его люди начнут исполнять приказ.
По пути в замок Балфур пытался успокоиться. Ему нужно владеть собой, когда он будет рассказывать родне Гризель о совершенных ею злодеяниях и во время суда над ней. Он не сможет сделать ни того ни другого, если будет охваче гневом. Даже зная, что клан не осудит его за ярость, Балфур понимал: лучше предстать перед ними спокойным, в здравом уме и ясной памяти, особенно потому, что Гризель ожидает смертный приговор. И, сдержав праведный гнев, он заслужит большее уважение.
Вернувшись в Донкойл, он пошел прямо в комнату Мэлди. Балфур надеялся, что она там, ведь терпения искать ее у него не осталось. Он желал видеть ее немедленно. Его инстинкты кричали, что только Мэлди сможет помочь ему взять верх над чувствами. Балфура озадачивало, что женщина, так легко вызывающая безрассудную страсть, могла помочь ему обрести здравый смысл, и он никак не мог избавиться от этого ощущения.
Мэлди проснулась, когда дверь в комнату неожиданно распахнулась, а потом захлопнулась. Она села и увидела Балфура. Выражение его лица сразу же вызвало в ней растерянность и тревогу. Это была странная смесь горя и бешеного гнева. На мгновение она испугалась, что сама вызвала его ярость, но потом страх отступил. Балфур отсутствовал недолго, так что никак не мог узнать ни единого из ее многочисленных секретов. Он преследовал старую целительницу, а значит, тем таинственным человеком в плаще и в самом деле была она, и у Балфура появились доказательства ее злодеяний. Мэлди почувствовала облегчение, так как оказалась права, и в то же время сочувствовала Балфуру, который не заслужил такого предательства.
– Мне очень жаль, Балфур, - тихо сказала Мэлди и, когда он присел на кровать, взяла его крепко сжатый кулак в свою руку.
– Почему? – Он вздохнул, провел пальцами по волосам, а потом потер шею. – Ты же не ошиблась.
– Я так и думала. А сожалею о том, что тебе пришлось узнать горький вкус измены. Ты ничем не заслужил подобного отношения.
Балфур поднес ее руку к губам и поцеловал ладонь.
– Я с благодарностью принимаю твое сочувствие, хотя сейчас мне нужно вовсе не это. - Он робко улыбнулся, увидев, как широко распахнулись ее глаза. – Я знаю, это не очень лестно, но мне кажется, что занятие любовью поможет мне прояснить мысли.
Она рассмеялась и потянула его на кровать.
