ли джентльмены присоединиться к ней и к леди Мэриан за завтраком?
– Отличная мысль, – воскликнул Роберт, с облегчением хватаясь за это предложение. – Скажи, мы немедленно идем. Все трое.
Роберта, к его удивлению, встретили как героя, когда, несколько дней спустя, он отчитывался перед Генри Дандасом.
Его сдержанное признание, что он пренебрег инструкциями, чтобы заниматься личными делами, было отметено без всяких для него последствий.
– Мой дорогой Роберт, – сказал государственный деятель, – способность умного человека точно знать тот момент, когда можно отойти от жесткой линии поведения, предложенной ему, и действовать по собственной инициативе, это то самое качество, которым я всегда в вас восхищался.
– Вы очень любезны, лорд, – сдержанно сказал Роберт. – Догадываюсь, какие новости дошли до вас.
– Разумеется. Они попытались это скрыть, но ваш сотрудник в Анжере передал сообщение через одного из наших агентов. Никаких имен, конечно, но мы поняли, кто это сделал. Мои поздравления. Вы избавили нас от одного из наших самых злейших врагов. Многие противники режима и, думаю, немало простых французов вздохнут с облегчением от того, что доктор Анри Риваж не будет больше заниматься своими злодеяниями. Есть еще кое-что, несомненно, это будет интересно вам узнать. Шевалье де Сен-Джордж получил предписание покинуть страну. К сожалению, у нас не было достаточно доказательств, чтобы повесить его, но мы положили конец его мышиной возне, и, как мне говорили, он пребывает в полном отчаянии, что лишился так устраивавшего жалованья от бонапартовской ищейки. Леди Вернон предупредили, чтобы она прикрыла свой игорный дом, хотя, не сомневаюсь, что эта изобретательная леди скоро объявится с какой- нибудь новой идеей. Таковы мои новости, а теперь – что вы расскажете? Неприятности с вашей рукой? Надеюсь, это временное неудобство?
– Да, конечно. Я ношу ее на перевязи по просьбе доктора. Он считает, что я ею слишком активно пользовался.
– Хорошо, хорошо. Кстати, мне нужно обсудить с вами нечто особенное.
– Нет, – сказал Роберт, – нет, лорд, не сейчас. Больше никаких заданий во Франции.
– Кто говорит о Франции? Отдохните, возьмите несколько месяцев отпуска, подлечитесь, придите в себя. Наслаждайтесь жизнью. Я уверен, то, что я хочу предложить вам, не вызовет возражений. У вас будет время подумать и даже обсудить с женой.
– С женой? – нахмурился Роберт.
– Конечно. На этот раз вы возьмете ее с собой. Это будет выгодно как нам, так и вам.
– Боюсь, что я не понимаю.
– Поймете, поймете. Но сначала по бокалу кларета. У меня как раз есть замечательное вино. Я даже не осмеливаюсь спросить у моего поставщика, где он его достал. Я ценю ваше мнение. Разопьем бутылочку, и вы расскажете мне, как вам удалось вырваться из когтей Фуше, а я расскажу вам подробнее о нашем предложении.
Роберт вернулся домой после полудня. Войдя в гостиную, он обнаружил, что Изабелла склонилась вместе с доктором Маком над большой картой, расстеленной на полу, и отметил, что глаза доктора устремлены на румяное, возбужденное лицо Изабеллы, а не на то, что она показывала ему на карте. Роберт задумался, привыкнет ли он когда-нибудь к тому простому факту, что другие мужчины восхищаются его женой? Не он один был пленен ее очарованием.
– Могу я спросить, что все это значит? – поинтересовался Роберт.
Изабелла распрямилась, а доктор вскочил на ноги и в некотором замешательстве ответил:
– Леди Изабелла просила меня заехать, когда она вернется в Лондон, лорд, и сообщила мне потрясающие новости. Нет слов, чтобы выразить вам, как я счастлив видеть вас целым и невредимым после таких ужасных испытаний.
– Спасибо. Я еще вздрагиваю, когда вдруг вспоминаю об этом.
– Рана еще беспокоит вас?
– Почти нет. Повязку доктор сказал носить для большей предосторожности и, Должен сказать, операция, сделанная вами, заслужила самые высокие похвалы.
– Я сделал, что мог.
– В тех условиях и при тех обстоятельствах вы сделали невозможное. – Изабелла поднялась на ноги и начала скатывать карту. Она переводила глаза с одного на другого. – Что вы собирались делать сегодня после обеда?
– Я показала доктору, где находится больница Мэриан в Уоппинге. Доктор плохо знает Лондон, и я подумала, что ему будет интересно.
– Понятно. Действительно, этот замысел давно лелеет моя сестра. Наверное, Изабелла вам уже рассказала, что с некоторых пор Мэриан только и говорит, как бы организовать там медицинское учреждение. Может быть, вы хотели бы познакомиться с ней, если еще не решили, чем будете заниматься?
– О нет, еще не успел… – доктор засмущался. – Но я не хотел бы вас утруждать. Может, у вашей сестры другие планы…
– Мой дорогой друг, уверяю вас, дело не в этом. Это вы окажете услугу Мэриан, и я очень советую вам не торопиться с решением, пока вы не увидите сами, что за место вам предлагают. Этот благотворительный центр находится в старом складе, а вашими пациентами будут самые неимущие люди.
– Это может меня заинтересовать.
– В таком случае, почему бы не поужинать как-нибудь с нами и не обсудить это с Мэриан.
– Я… я не знаю, – он робко оглядел богато обставленную комнату. – Я не уверен, что я…
– Только свои, совершенно неофициально… – спокойно продолжал Роберт. – Я еще не расположен к большим компаниям, как и Изабелла. Оставьте ваш адрес у Хоука, и мы пришлем вам записку.
– Спасибо. Буду иметь это в виду. А теперь я должен идти. Не смею злоупотреблять вашим вниманием. Было большим удовольствием снова видеть вас обоих.
Доктор поклонился Изабелле и Роберту и направился к двери, где его встретил лакей, чтобы проводить.
– О Боже, – сказал Роберт, опускаясь на софу, когда дверь закрылась за доктором. – Я чуть не опростоволосился. У бедняги, наверное, только один костюм, тот, что на нем.
– Ты прекрасно вышел из положения, настоящий дипломат, – сказала Изабелла, садясь рядом и беря Роберта под руку. – Ты очень устал?
– Нет, вовсе нет. Но у меня состоялся долгий разговор с Дандасом, и мы выпили не один бокал отличного кларета.
– Он не уговаривал тебя еще взяться за какое-нибудь поручение? – с некоторым беспокойством спросила Изабелла.
– А ты была бы очень недовольна, если бы он что-то предложил?
– Ах, Роберт, но ведь ты не согласишься на любое предложение, правда? Я еще не пришла в себя после того ужаса, когда думала, что ты утонул. Я просто больше не выдержу.
– Можешь не беспокоиться.
Однако, несмотря на свое твердое решение, он был очень заинтересован предложением Дандаса. Это было новое дело, возбуждающее и отвечающее его беспокойному желанию быть полезным, совершить что-то значительное, и он почувствовал впервые, что боль и усталость проходят, это значит, что он начинает выздоравливать.
– Роберт, ты меня слушаешь?
– Да, конечно, слушаю, – виновато сказал Роберт, у тебя появилась какая-то замечательная идея.
– Она пришла мне в голову, когда я одевалась сегодня утром. Почему бы нам не устроить прием в канун Нового года в Сабрина-Хаус?
– Не слишком ли это хлопотно для зимнего сезона?
– Нет. Если, конечно, ты поедешь туда и проведешь пару дней с Мораг, чтобы все устроить. Мы могли бы взять несколько слуг, Хоука и Гвенни, конечно. Небольшой прием, только самые близкие и дорогие нам люди.
