– Я… я не знаю… Я расстроена. Его поцелуй до сих пор горит на моих губах! Какой позор! Ах, оставь меня! – Маргарет вскочила на ноги и, выбежав из комнаты, попала в объятия своего кузена. – Виктор! Ты? Что тебе надо?
Перебирая пальцами надушенный платок, шевалье внимательно разглядывал ее.
– Я пришел, чтобы поухаживать за тобой, милая Марго, но этот желтоволосый англосакс опередил меня. Ты чем-то расстроена, кузина? – Он наклонился, рассматривая ее. – Интересно, что такое он натворил?
– Уйди с моей дороги! – воскликнула она и побежала мимо него по коридору.
Шевалье все же вошел в спальню Маргарет, Жанна холодно глянула на него, но он только улыбнулся.
– Так, значит, этот английский наглец поцеловал мою кузину? – тихо спросил Виктор, блеснув зубами.
– Он что, посвящает вас во все свои тайны? – отрезала Жанна.
Шевалье не обратил внимания на ее колкость:
– Марго так расстроена, что бы это означало?
Глава 15
ВСТРЕЧА В ГАЛЕРЕЕ
Продолжая изучать замок, Фальк оказался на широкой галерее, где обычно играли музыканты. Навстречу ему из своих покоев вышла леди Маргарет. Высокая и стройная, в золотом платье. Ее длинные волосы были заплетены в косы, а лоб украшала золотая лента со сверкающим крупным сапфиром. Она замедлила шаг, разглядывая Монлиса, поскольку раньше с ним не встречалась.
Фальк также разглядывал ее, опираясь на свою массивную палку. Леди Маргарет уже намеревалась пройти мимо, высоко подняв подбородок, как он преградил ей дорогу.
– Не подскажете, как мне вернуться в холл, мадам? – спросил он на очень приличном французском. – Кажется, я заблудился.
– Лестница вон там, сэр,
Фальк вздохнул, решив схитрить:
– Лестницы, лестницы, всюду лестницы! Я бы предпочел стулья. У меня застарелая подагра, леди. Она ужасно меня мучает.
Графиня заколебалась, седые волосы Фалька принуждали ее быть вежливой.
– Стулья позади вас, сэр, – произнесла она.
– Не будете ли добры посидеть со мной, мадам? – предложил он.
– Нет, спасибо.
Миледи направилась дальше, но была остановлена возгласом Фалька, терпения которого хватило ненадолго.
– А ну-ка, вернись! Видит Бог, как мне опротивело одиночество! Иди сюда и составь старику компанию.
Леди Маргарет холодно возразила, надеясь убить его своим высокомерным тоном:
– Я графиня Белреми!
– Ну и что? – не сдавался он. – Если ты хочешь соревноваться в титулах, то я граф Монлис. Да садись ты, ради Бога!
Маргарет несколько растерялась:
– Я… я не знаю никакого графа Монлиса, сэр.
– Да уж вижу. Садись, тебе говорят!
С уст Маргарет готова была сорваться надменная отповедь, но, когда Фальк, топнув ногой, охнул от боли, она рассмеялась и уселась рядом с ним.
– Я не знаю, почему вы удерживаете меня откровенно призналась она. – Я не люблю англичан.
Фальк уселся поудобнее.
– Что ж такого плохого сделали тебе англичане? – полюбопытствовал он. Она вспыхнула:
– Они захватили мои владения – вот что они сделали!
– Превратности войны, – проворчал Монлис. – У тебя оказался достойный соперник.
– Что вы имеете в виду, сэр?
– Я слышал, у тебя было столкновение с моим Симоном. А Симон, слава Богу, настоящий мужчина!
– Не может быть, сэр!
– Ты в этом сомневаешься? – Фальк повернулся к ней всем телом. – Что же он наделал, черт бы его побрал? Он всегда был упрямым мальчишкой, но единственная невежливость, которую он проявлял к девушкам, заключалась в том, что он не обращал на них внимания.
– О, он был сама любезность! – произнесла графиня с издевкой. – Видите шрам на моей груди? Это след от его меча!
Монлис посмотрел на шрам:
– Почему же он так поступил?
– Потому что я не соглашалась отдать ему ни вашего сына, ни мой собственный замок!
– Ах вот в чем дело! – Фальк надул щеки. – Он очень любит Алана. А что касается вашего замка – раз уж он поклялся его захватить, другого выхода у него не было. Такой уж он человек. Боже мой, мне ли не знать об этом! Ведь я терпел его целых четыре года! Он был моим пажом, миледи.
– Пажом? – Она была поражена. – Как же это могло случиться?
– Видишь ли, он был незаконным сыном Мальвалле, а Мальвалле был моим врагом. Когда мать Симона умерла, он пришел ко мне и обложил меня в моей собственной берлоге. – Монлис усмехнулся.
– Я был лихим парнем в те дни, миледи. Но, святая Богородица, он мне ни в чем не уступал. Этот упрямый сорванец, четырнадцати лет от роду, просто навязал мне себя. Ну и натерпелся же я, мадам, с этим упрямым щенком! Ему регулярно доставались зуботычины – и ни малейшего эффекта! Что бы я ни говорил, он всегда шел своей дорогой. Не уступал мне по силе, но был холоден как камень. Симон рос быстро, как молодое деревце. Ты бы посмотрела на его плечищи! Он одним ударом мог свалить с ног быка, леди, и при этом сохранить ледяное хладнокровие. А теперь я расскажу тебе, как этот львенок получил свои владения.
Фальк уселся поудобнее и продолжил рассказ о подвигах своего любимого сорванца. Маргарет слушала, опустив глаза, но, когда она их поднимала, в них светилось сострадание и симпатия к делам Симона, однако к концу повествования Монлиса, уже успокоившись, вновь вспомнила, что Бовалле – ее враг.
– Я вижу, вы в восторге от него, милорд.
– Конечно, я люблю этого мальчишку, – согласился Фальк. – И он отвечает мне тем же. Симон ни разу не попросил меня об одолжении, и я уверен, никогда не попросит. То, что ему нужно, он добывает сам. Я не встречал другого такого же гордого и самоуверенного парня!
– Может, он и достоин восхищения, – медленно произнесла Маргарет, – но нельзя я выигрывать всегда.
Глаза Монлиса блеснули.
– Я согласен! Но кто же проучит его, миледи?
Она посмотрела на него, решительно стиснув губы.
– Ага! Значит, ты хочешь поставить Симона на колени, мадам? Интересно, как это тебе удастся?
– Я хочу только, чтобы он навсегда оставил мои владения и никогда не возвращался.
– Тебе недолго осталось ждать, – заявил Фальк. – Он вскоре присоединится к королю.
– Я очень рада, – натянуто сказала леди Маргарет. – Надеюсь, это случится очень, очень скоро!
– Но в чем дело? – удивился Фальк. – Почему ты его так ненавидишь?
– Я уже все объяснила. Однажды я даже пыталась убить его… – прошептала она сквозь стиснутые зубы. – Но не смогла! Не смогла, хотя он и не сопротивлялся! Я оказалась трусихой, а теперь обязана ему жизнью.
– И сражалась на его стороне, если Мальвалле и твоя фрейлина не врут. Что-то не похоже на ненависть, мадам.
– Я сражалась, чтобы… чтобы спасти собственную жизнь, а не его! – Монлис хмыкнул, а Маргарет договорила: – И даже сейчас, если бы была такая возможность, я бы с радостью убила его! Да, с радостью!
