Левенхэм…» А сэр Хью ответил, что не помнит его, но, если сэр не возражает, они смогли бы сыграть в пикет. Этого было вполне достаточно для мистера Людовика, и Клем не успел понять, что происходит, как его послали вниз за парой колод карт и бутылкой вина. А когда я вернулся в дом, они сидели в комнате сэра Хью, словно закадычные друзья. – И Най развел руками.
Сара и Эстаси многозначительно переглянулись.
– Мне лучше подняться наверх и посмотреть, что там происходит, – решила мисс Тэйн.
Все оказалось точно так, как описывал хозяин гостиницы. Лорд Левенхэм и сэр Хью Тэйн, оба в халатах, сидели в комнате сэра Хью по обе стороны маленького стола, придвинутого поближе к камину, и играли в пикет. У локтя каждого из джентльменов стояло по стакану вина, и оба были так поглощены игрой, что ни один из них не обратил никакого внимания на открывшуюся дверь и не заметил присутствия мисс Тэйн, пока она не подошла совсем близко к столу. Сэр Хью наконец поднял взор, сказал равнодушно:
– А-а, это ты, Салли! – и снова обратил все внимание на карты.
Мисс Тэйн положила руку Людовику на плечо, чтобы не дать ему встать, и со значением сказала:
– А что, если бы это был Красавчик или офицер?
– О, я хорошо подготовился! – уверил ее Людовик и в подтверждение вынул из кармана маленький отделанный серебром пистолет.
Сэр Хью надел очки, чтобы взглянуть на оружие.
– Какой прекрасный маленький пистолет, – заключил он.
– Да, это оружие работы Мэнтона. У меня есть еще пара его дуэльных пистолетов, очень красивых.
Сэр Хью подверг пистолет тщательному осмотру:
– Мне не нравятся серебряные накладки. Могут ослепить глаза и помешать целиться. Хорошо уравновешен, но слишком короткий ствол! Не даст точности на расстоянии больше двенадцати ярдов.
– Вы так думаете? – У Людовика сверкнули глаза. – Я берусь всадить пулю в карту с двадцати футов.
– Из этого пистолета? – недоверчиво спросил сэр Хью.
– Из этого пистолета!
– Ставлю лошадь, что не сможете!
– Идет! – тут же согласился Людовик.
– Где вы предполагаете провести это состязание? – поинтересовалась мисс Тэйн.
– Во дворе! – ответил Людовик, получая обратно оружие от сэра Хью.
– Это, конечно, будет замечательно! – вежливо сказала мисс Тэйн. – Конюхи тоже смогут увидеть, как прекрасно вы стреляете. Я запрещаю тебе раззадоривать его, Хью! Давай поверим, что он меткий стрелок и может сделать то, о чем сказал.
– Да, я на самом деле меткий стрелок, – ответил Людовик, обезоруживающе улыбнувшись.
– Если уж заговорили о метких стрелках, – сказал сэр Хью, – то как звали того парня, который как-то раз погасил все пятнадцать свечей в большом канделябре у миссис Арчер?
– Пятнадцать? – возмутился Людовик. – Шестнадцать!
– Мне сказали, что пятнадцать. Он сделал это на пари.
– Это так, но говорю вам – там было шестнадцать свечей!
Сэр Хью упрямо покачал головой:
– Вы не правы. Пятнадцать.
– Проклятье, кому знать, как не мне! – вскричал Людовик. – Ведь это сделал я.
– Так это вы?.. – Сэр Хью взглянул на Людовика с интересом. – Вы хотите сказать, что вы и есть тот самый человек, который пулями погасил пятнадцать свечей у миссис Арчер?
– Я погасил шестнадцать свечей! – проскрежетал Людовик:
– Я хочу сказать, это была дьявольски меткая стрельба! – признал сэр Хью. – Но вы уверены в том, что правильно называете цифру? Мне кажется, что все-таки пятнадцать.
– Где Тристрам? – Людовик обернулся к мисс Тэйн. – Он был там! Я попал в шестнадцать свечей! Я стрелял из своего пистолета работы Мэнтона, а Джерри Мэтьюз заряжал для меня.
– Кто это? – спросил Хью. – Не сын ли старого Фредерика Мэтьюза?
В этот момент мисс Тэйн вышла, чтобы позвать сэра Тристрама. Когда она вернулась, то обнаружила, что вопрос о происхождении мистера Джерри Мэтьюза необъяснимым образом привел к дискуссии о том, что случилось в Уайте три года назад. Впрочем, этот спор сразу прекратился, как только сэр Тристрам вошел в комнату, потому что Людовик потребовал, чтобы кузен сказал, сколько свечей он погасил выстрелами в доме миссис Арчер – пятнадцать или шестнадцать.
– Не помню, – признался сэр Тристрам, – единственное, что осталось в памяти, это то, что вы разнесли в осколки зеркало и повалили часы.
Сэр Хью уставился на сэра Тристрама и вдруг с явным удовольствием воскликнул:
– Шилд! Так вот вы кто! Я сразу же вас узнал! Больше того, я помню, где видел вас в последний раз.
Сэр Тристрам обменялся с ним рукопожатиями.
– Во время боя Мендозы с Уорром в прошлом году, – подтвердил он безо всяких колебаний. – Помню, что вы сидели на крыше своей кареты, рядом с моим экипажем.
– Так и было, – подтвердил Тэйн. – Какой турнир! А вы видели последнюю схватку Дэна с Хэмфри? Это было года два или три назад?
– Я видел, как он дважды побил Хэмфри. Я был на турнире с Фитцджералдом в девяносто первом году.
– Неужели? Вы там были? Так скажите мне, Фитцджералд на самом деле очень уж осторожен или нет?
– Осторожен? Вовсе нет, даже напротив, довольно быстр!
– В самом деле? Мне это интересно, потому что…
– Если вы собираетесь говорить о призовых бойцах, то я оставляю вас, – сказала мисс Тэйн.
– Нет, не уходите! Я вовсе не интересуюсь призовыми бойцами, – протянул к ней руку Людовик. – Кстати, вы нашли ту самую панель?
«Кстати»?.. Столь небрежное отношение к работе, которой она занималась все утро, заставило мисс Тэйн раздраженно ответить:
– Нет, Людовик, мы не нашли ту самую панель.
– Я так и думал! – усмехнулся он.
Мисс Тэйн едва справилась со своими чувствами.
– Ты потеряла что-нибудь? – выказал сочувствие сэр Хью.
– Нет, дорогой, не я, – холодно ответила мисс Тэйн. – Это лорд Левенхэм потерял кольцо-талисман. Как-то ночью проиграл его в «Кокосовой пальме».
– Да, я помню, ты говорила мне об этом какой-то вздор, – признал Тэйн. – Если хотите моего совета, Левенхэм, никогда не играйте в «Кокосовой пальме». Я встретил там как-то капитана Шарпа. Была крупная игра. Мне с самого начала показалось, что у них кости с тяжелыми вставками.
– Игра шла довольно честная, – безразлично заметил Людовик.
– А я вам говорю, что нет! – терпеливо, но с нажимом повторил сэр Хью. – Я разбил одну кость и увидел там груз.
– Я не об этом! Я обычно играю в пикет. Никогда в жизни не играл в «Кокосовой пальме». Обычно играю в «Омаке» и в Брук-клубе, естественно.
– В Брук-клубе всегда хорошая игра, – с удовлетворением кивнул Тэйн.
Сара, видя, что дискуссия об игорных клубах Лондона затягивается, вмешалась, пока Людовик не ляпнул чего-нибудь лишнего. Она жестко напомнила ему, что у них есть более серьезные темы для разговора, чем азартные игры, и добавила, что все ее усилия выполнить его поручение оказались не только бесплодными, но и обескураживающими.
– Ваш кузен прослышал о слуге Эстаси и, без сомнения, что-то подозревает. К счастью, сэр Тристрам сохранил присутствие духа и сказал, что это был… Как вы назвали того человека, сэр Тристрам?
– Джем Саннинг, – ответил Шилд. – Вы помните его, Людовик?
– Да, но я думал, он уехал в Америку.
