– Это непомерная похвала, Тристрам! Вы не должны слушать лесть, – с улыбкой возразил Людовик.
Когда искатели приключений вернулись в «Красный лев», то нашли Ная и мисс Тэйн ожидавшими их у камина в кофейной комнате. Най с облегчением увидел Людовика живым и невредимым, но, вместо того чтобы приветствовать молодого человека, разразился такой руганью, что Банди пришлось увещевать его.
– Да хватит, Джо! – наконец сказал он. – Мы не сделали ничего плохого, зато ввязались в хорошую свалку. Ты посмотри только на мой глаз!
– А я и смотрю на него, – огрызнулся Най. – И если когда-нибудь встречу человека, который сделал это, то пожму ему руку. И пожелаю ему подбить и второй.
– Можешь даже расцеловать его. Это был Боб Кеттеринг.
– Боб Кеттеринг! – воскликнул хозяин гостиницы. – Но как вы в это ввязались, сэр? Если я когда-нибудь попаду в такую неприятность… А где сэр Тристрам?..
– Пошел домой спать, – зевнул Людовик. – Должен сказать, он был рад, что попал туда. Осторожный кузен получил удовольствие, и все благодаря вам, Салли.
Мистер Банди кивнул Наю:
– Тебе было бы приятно посмотреть на него в драке, Най. У него было полное преимущество. Сэр знает много всяких приемчиков.
– Я не раз сходился в схватке с сэром Тристрамом, – серьезно ответил Най. – Не сомневаюсь, что он не хуже многих из вас, но вот что я скажу: на этот раз он ударил не того, кого нужно.
– Почему я раньше не знал этого человека? – рассуждал Банди, не обращая никакого внимания на это существенное замечание. – Он припечатал этого слугу сначала в грудную клетку, а потом в челюсть. Что он сделал с молодым Кеттерингом, я не знаю, но, судя по звуку, захватил ему руку и туловище.
В этом месте мисс Тэйн перебила Абеля, желая услышать полный отчет об этом ночном приключении.
События в Дауер-Хаус все еще занимали ее, когда на следующее утро сэр Тристрам приехал в гостиницу «Красный лев», и она встретила его с явным блеском в глазах.
Он заметил это, скрыл улыбку и сказал, пожав ее протянутую руку:
– Здравствуйте! Сегодня для вас будет день триумфа!
Сара недоуменно подняла брови:
– Вы смеетесь надо мной! Почему этот день будет триумфом для меня?
– Моя дорогая мисс Тэйн, разве вы не догадываетесь? Наконец вы добились моей благодарности.
– Странное создание! – воскликнула мисс Тэйн. – Я готова была сама пойти выручать Людовика!
– От вас было бы очень много пользы, уверяю вас! А как наш мальчик сегодня утром?
– Надеюсь, он не пострадал. Немного хандрит. Скажите мне, у вас есть хоть какая-нибудь реальная надежда найти то кольцо?
– У меня есть надежда очистить его имя, – ответил он. – Его похождения прошлой ночью, по крайней мере, убедят Бэзила, что мы начали расследование против него. Бэзил ведет себя спокойно и достойно, лишь когда ему ничто не угрожает, но я не думаю, что он останется хладнокровным перед лицом реальной опасности.
– Думаете, он выдаст себя? Но ведь прошлая ночь может выдать вас самих!
– И это хорошо! Бэзил немного побаивается меня…
– Вполне это допускаю! Но, боюсь, ему ясна истинная цель вашего вторжения в дом.
– Разумеется, но он сам находится в затруднительном положении. Красавчик вряд ли признается, что поставил ловушку для человека, чьим наследником сам является. Значит, ему придется притвориться и принять мою версию. А кстати, где Людовик?
– Эстаси уговорила его остаться нынче утром в постели. Пять миль до Дауер-Хаус да пять миль обратно с приключением в промежутке – это слишком много для раненого человека, почти инвалида. Не хотите ли подняться? Думаю, что вы найдете у него и Хью.
Они нашли Людовика пьющим вино «Констанция» и спорящим с сэром Хью о том, можно ли вламываться в чужой дом, чтобы овладеть собственным имуществом. Эстаси, сидя у окна, поддерживала кузена, но осуждала бесчувственность тех людей, которые позволяют другим спать, отправляясь на такие приключения. Она даже попыталась найти поддержку у сэра Тристрама, но тот сказал, что едва ли имеет отношение к этому ночному делу, и вернулся к разговору с мисс Тэйн.
Людовик хотел немедленно узнать у кузена, как тот собирается заполучить кольцо-талисман, но они не поговорили и пяти минут, как послышался звук быстро приближающейся кареты. Она остановилась у гостиницы, и Эстаси, выглянув из-за занавески, объявила дрогнувшим голосом, что приехал Красавчик Левенхэм.
– Какое нахальство! – воскликнула мисс Тэйн.
– Да на нем еще и жилет с ярко-красными полосками! – ужаснулась Эстаси.
– Что?! – вскричал Людовик. – Где мой халат? Я хотел бы взглянуть на него.
– О нет, вы не должны этого делать! – сказал сэр Тристрам, пресекая попытку кузена выскользнуть из кровати.
– Уже слишком поздно. Он входит в дом. Что ему надо?
– Может быть, убедить нас, что он был прошлой ночью в Лондоне, – предположил Шилд. – Спустимся вниз, Эстаси.
– Что я должна ему сказать?
– Говорите все, что хотите, если только это не касается Людовика. – Он взглянул на мисс Тэйн: – А вы не могли бы снова стать такой же глуповатой и разговорчивой, как тогда, когда он видел вас в последний раз?
– О, мне позволят принять участие? – удивилась мисс Тэйн. – Разумеется, я представлюсь именно такой. А для чего?
– Теперь самое время немного попугать Бэзила, – объяснил сэр Тристрам. – Так как он уверен, что Людовик находится здесь, в Суссексе, мы скажем ему, что подозреваем, будто он – настоящий убийца Планкетта.
– Очень хорошо, – сказал Людовик, – а как, вы думаете, он отреагирует?
– Понятия не имею, – холодно ответил Шилд, – но уверен: Бэзил что-то предпримет. Мисс Тэйн, я вас попрошу кое-что сказать при моем кузене.
Красавчика Левенхэма не заставили долго ожидать в гостиной. Через несколько минут к нему присоединились его кузен и кузина. Он бросил на них быстрый взгляд и начал говорить, весь – сплошная улыбка и вежливость:
– Мои дорогие Эстаси и Тристрам! Я так рад видеть вас на пути из этого утомительного и скучного города. Я не мог противиться желанию нанести вам утренний визит. Надеюсь, я не появился в неудобное для вас время?
– Конечно нет, – ответила Эстаси, широко раскрыв глаза. – Почему вы так думаете?
Сэр Тристрам неторопливо подошел к камину и ногой поправил полено.
– О, так вы еще не были дома, Бэзил? – как бы между прочим спросил он.
– Нет, еще не был! – Красавчик поднял изысканно украшенный лорнет и посмотрел сквозь него на Шилда. – Почему вы меня об этом спрашиваете, мой друг? Что-нибудь стряслось в Дауер-Хаус?
– Боюсь, что многое стряслось, – ответил Шилд. Он помолчал, заметил искорки интереса в глазах Красавчика и добавил: – Сломан один из ваших якобианских стульев.
На мгновение воцарилось молчание. Красавчик выпустил из рук лорнет и машинально повторил:
– Сломан стул? Как это?..
Дверь открылась, чтобы пропустить мисс Тэйн. Пока она радостно восклицала, увидев Красавчика, приветствовала его, интересовалась его здоровьем, состоянием дорог и погодой в Лондоне, было совершенно невозможно вернуться к сути разговора. Но как только Сара замолчала, чтобы перевести дух, Красавчик успел повернуться к Шилду и спросить:
– Вы что-то говорили насчет одного из моих стульев, который сломался. Боюсь, что я не…
– О! – воскликнула мисс Тэйн. – Так вы еще ничего не слышали? Вам сэр Тристрам еще ничего не сказал об ужасной попытке ограбить вас прошлой ночью?
