– Нет, я ничего не буду. Я приехал из-за того, что мне рассказал отец. Я не вполне верю ему – это человек, который соврет не моргнув глазом, но мне все-таки нужно знать определенно. Только ты можешь сказать мне правду. Да, впрочем, я забыл про Марту – ну да черт с ней...
В ее лице не стало ни кровинки. Она глухо простонала и отшатнулась от него с ужасом в глазах...
– Я не знаю, о чем ты, Раймонд, милый! – вскричала она тоненьким голоском... – Но ты... Ты... сам не свой! Присядь, Бога ради, успокойся... Я пошлю за Финеасом! Нет, я думаю, что от стакана шерри тебе станет только лучше...
Но он продолжал стоять прямо напротив нее, глядя ей в лицо... Нет, большего подтверждения всего этого кошмара он не смог бы найти нигде... Лицо Делии говорило обо всем прямо и недвусмысленно... Его горло словно закаменело, и ему пришлось пару раз сглотнуть, чтобы он мог сказать хоть слово. Он произнес с трудом, превозмогая боль в груди:
– Значит, это правда. И ты – моя... – тут он мучительно обнаружил, что не способен произнести ЭТО, и продолжил иначе. – Ты – не моя тетя?
Она зарыдала, сотрясаясь в жутких, почти уже нечеловеческих спазмах, и только повторяла, как заклинание:
– О, Раймонд!.. О, Раймонд...
Он воспринял ее рыдания вполне хладнокровно. Он считал, что у нее нет особых причин для отчаяния. Нет, это его жизнь была разрушена, это он нуждался в утешениях. Она-то все эти сорок лет провела по своему собственному выбору, и, в конце-то концов, должна же была и ее постигнуть какая-то кара Господня? Он чувствовал только глубокое, до дурноты, почти физическое отвращение к ней...
Она упала в кресло, вытирая глаза, но и после, когда она взглянула на него, в них все еще стояли слезы...
– Милый мой, как мне жаль... Как мне жаль... Его задело это слюнявое «как мне жаль», которое так мало подходило к этому моменту.
– Как жаль! – рявкнул он. – Нескоро же тебе стало «так жаль», прошло уж сколько лет!
– О, я не хотела, я никогда не предполагала, что... Я всегда так тебя любила... – лепетала она.
– Хватит! – сказал он голосом сумасшедшего, сжимая хлыст, который зачем-то продолжал держать... Но он сумел взять себя в руки.
Ее рыдания стали громче и еще более жалостливы:
– Рай, мальчик мой... Если бы я только знала, что так все получится, то я сделала бы все, чтобы...
– Нет, у тебя не вышло! – заметил он с нехорошей усмешкой. – Что там обычно делают женщины, чтобы избавиться от нежелательного ребенка? Ложатся на него, топят, делают аборт или как? Или отдают в чужие руки?
– О нет, не говори так! Ох, как плохо... Как плохо мне!.. Нет, ты не можешь говорить так, ты не должен...
– Что плохо-то!? – заорал он. – Не то ли, что ты спокойненько отдала меня в руки Рейчел? И допустила, чтобы я, немолодой уже человек, внезапно оказался без малейшего понимания, откуда я родом? Да?
– Но ведь Рейчел обещала! – рыдала Делия. – Это сделала не я – Рейчел все устроила... Она обещала, что никто никогда не узнает... Адам не имел права рассказывать тебе... – Тут у нее в голове мелькнула ужасная мысль. – А почему он рассказал тебе, Раймонд, почему? Что у вас там случилось?
– Какая разница?
– Но как же, Раймонд... Что он собирается сделать?
– Не знаю.
Она вскочила на ноги, в безумном возбуждении.
– Но он не должен, нет, он не имеет права! ОН ОБЕЩАЛ! Он не может быть таким мерзким – ведь он же все-таки человек!
Она шла к нему, трясясь, и Раймонд совершенно машинально и вовсе не желая ее оскорбить, поставил перед собой журнальный столик с какими-то безделушками... Она остановилась, с искаженным болью лицом. Раймонд сказал почти спокойно:
– Ну что ж, я скажу тебе. Я не знаю, что он задумал. И я не знаю, с чем это связано. Мне важен сам факт – то, что это все правда. Остальное не так важно. Я приехал только затем, чтобы выяснить это. Вот и все.
Он повернулся к двери. Она крикнула ему вдогонку страшным, звериным голосом:
– Нет! Не уходи от меня ТАК! Я не могу ТАК!
– Я тоже не могу, – твердо отвечал он. – Но я смею надеяться, что смогу ТАК, когда немножко свыкнусь с той мыслью, что я один из отцовских бастардов-ублюдков.
– О нет, нет, не уходи, – шептала она, протягивая ему вслед руку, но Раймонд больше не обернулся.
Через минуту он уже сидел в седле и гнал свою лошадь прочь...
Глава четырнадцатая
Это утро не было особенно добрым для домочадцев Пенхоллоу. Несмотря на все слухи, ходившие по людским комнатам и по кухне о страшной ссоре и драке Раймонда с отцом, члены семьи ничего не подозревали.
Однако, кроме этого безобразного события, было множество других причин, способных взбудоражить домочадцев. Вивьен, спустившаяся к завтраку в дурном настроении, умудрилась высказать присутствующим
