Тут Пенхоллоу позабыл о своей жене. При виде Раймонда он даже подскочил в» своем кресле.
– Ага, ты небось не ожидал меня здесь увидеть! – злорадно бросил он Раймонду.
Лицо у Раймонда не выражало ничего.
– Я как-то не очень об этом беспокоился! – ответил он и сел к столу.
Клара наливала ему чай в чашку.
– Ты выглядишь несколько усталым, Раймонд! – заметила тетка.
– У меня все в порядке, – заверил он спокойно.
Он поднял голову и хладнокровно встретил направленный на него пылающий взгляд отца, только желваки на скулах слегка напряглись. Пенхоллоу усмехнулся, то ли издевательски, то ли одобрительно в отношении самообладания сына – трудно было понять...
Пенхоллоу стал мешать сахар в стакане с такой энергией и таким звуком, что утонченный Обри послал выразительный взгляд Чармиэн.
– Как нам всем приятно, папа, что ты спустился сегодня к нам! – заметил вслух Обри, однако это вполне светское высказывание никем не было поддержано...
– Не знаю, кто из вас прибавляет мне больше головной боли – ты или Клей! – с отвращением заметил Пенхоллоу. – И я не ожидаю, чтобы кто-нибудь из вас стал рыдать на моей могиле! Да, нечего сказать, славная у меня семейка, все здесь меня страстно любят, чувствуется!
Он обвел взглядом всех.
– Не хотелось бы критиковать папашу, – прошептал Юджин на ухо Чармиэн, – но это последнее замечание не имеет под собой разумных оснований...
– Если ты намерен завтра сидеть до обеда, тогда сегодня тебе лучше отправиться пораньше в постель! – заметила Клара брату.
– Держи свои мысли при себе, старуха, – отвечал на это Пенхоллоу. – Кажется, многим из вас хотелось бы, чтобы я вообще не вылезал из постели, но я вас неприятно удивлю! Эх, черт, я всех вас распустил до крайности, надо же когда-нибудь показать вам наглядно и убедительно, кто хозяин здесь, в Тревелине!
Он направил свой палец на Фейт и продолжал:
– Ты не думай, что сможешь отправляться в постель только из-за придуманной наспех головной боли или какой-нибудь подобной глупости! А ты, Чармиэн, можешь выбирать себе друзей любого пола, но только в Лондоне, а не здесь, а если ты еще раз наденешь при мне эти брюки, я просто отстегаю тебя по заду розгами, вот так!
– Это вряд ли! – отвечала Чармиэн так же резко. – У тебя нет надо мной никакой власти, ясно?! Я от тебя совершенно не завишу! И я не ударюсь в слезы только лишь потому, что ты смеешь на меня кричать! Со мной как аукнется, так и откликнется, ясно?
– О, не надо так, пожалуйста, не надо! – взмолилась Фейт, в ужасном предчувствии скандала ерзая на своем стуле.
Но ни один из ссорящихся не обратил на нее ни малейшего внимания, зато ссора разгорелась на славу, и скоро практически ничего не стало слышно за громовыми репликами Пенхоллоу и ответными выкриками Чармиэн. Юджин, прилегший на софу, откровенно потешался над ссорящимися, а Клара уткнулась в свою чашку, стараясь ничего не замечать. Клей обнаружил, что руки у него так дрожат, что он не в силах ровно держать чашку и блюдце, и поставил посуду на стол. Конрад, вошедший в комнату в самый разгар скандала, не нашел ничего лучшего, как только подстегнуть Чармиэн:
– Давай-давай, Чарли! Наподдай ему!
За Конрадом в комнату проник Рубен Лэннер, который, подойдя к хозяину, потряс его за плечо, привлекая внимание:
– Потише, хозяин, потише...
– Чего тебе надо, старый болван?! – оскалился на него Пенхоллоу.
– Вас хочет видеть мистер Оттери. Я провел его в Желтый зал.
С Пенхоллоу гнев снесло словно ветром. В его глазах блеснул интерес, он посмотрел на Раймонда в некотором сомнении, а потом сказал:
– Так, значит, пожаловал старый Финеас? Так-так... Ну что ж, зови его сюда. Чего ради ты оставил его в Желтом зале?
– Потому что он хотел поговорить с вами один на один, хозяин.
– Интересно, это еще почему? – требовательно поинтересовался Конрад.
Раймонд, слышавший весь этот разговор, поставил на стол чашку и блюдце, и сказал спокойно:
– Я тоже буду говорить с ним.
– Не будь таким ослом, Рай! – сказал его отец, больше с изумлением, чем со злобой. – Ведь старик Финеас хочет повидаться со мной! Почему бы и нет? Рубен, проводи меня в Желтый зал...
Раймонд не сказал на это ничего. Рубен помог Пенхоллоу подняться из его кресла. Старик, проходя, потрепал Чармиэн по плечу:
– Ну-ну, моя девочка! Ты мне так напоминаешь темпераментом покойную Рейчел... Хотя она, я думаю, перевернулась бы в гробу, если бы знала, какого рода, жизнь ты ведешь... Но все-таки в тебе есть кураж, а это много значит... Поцелуй же меня, моя ласточка!
Он сам звучно поцеловал дочь и удалился, опираясь на плечо Рубена.
Как только он вышел, близнецы с большим интересом стали обсуждать мотивы визита Финеаса,
