— Терпимо. Что привело тебя в Глостершир? Намерен провести Рождество в Клейкроссе?
— Да, вынужденное жертвоприношение на алтарь долга. Моя сестра приезжает туда завтра вместе со всеми своими чадами — я даже не знаю точно, сколько их. А кузина Корделия, ошибочно полагая, что я жажду увидеть моих воспитанников, в четверг доставит туда мне весь свой выводок.
— Какой аншлаг! Думаю, тебе не следовало приглашать их в Делфорд.
— Да я и не приглашал. Августа известила меня, что мне будет приятно увидеть их всех. А что касается того, чтобы забрать на этот год старшего отпрыска Корделии в Лейсостершир, то нет — благодарю покорно! Я слишком уважаю своих лошадей и не хочу, чтобы Джерард у меня в гостях сломал шею.
Серена помрачнела и произнесла сурово:
— Жаль, что ты не можешь относиться к мальчику с большей добротой.
— Смог бы, если бы у его матери не было этой доброты в избытке, — холодно отозвался Ротерхэм.
— Думаю, доброта тебе вообще не присуща. У тебя нет ни терпения, ни угрызений совести, Айво.
— В твоих устах, дорогая Серена, подобная критика звучит весьма странно.
Она покраснела:
— По крайней мере, я надеюсь, что угрызения совести мне не чужды.
— Я тоже на это надеюсь, хотя пока не замечал.
Ее глаза сверкнули, она хотела нанести ответный удар, но сдержалась и после секундного замешательства сказала:
— Прошу прощения! Ты напомнил мне — и весьма кстати, — что твое поведение по отношению к воспитанникам меня не касается.
— Хорошо сказано! — с одобрением произнес маркиз. — Ты положила меня на обе лопатки, и я не стану делать даже попытки подняться. Ты вольна порицать мое поведение по отношению к моим воспитанникам сколько тебе угодно. Но зачем тратить на меня эти язвительные замечания? Корделия обязательно нанесет тебе визит и с восторгом выслушает твое мнение на мой счет — оно ведь совпадает с ее точкой зрения.
— Неужели мы не можем пробыть вместе хотя бы десять минут без ссор? — воскликнула Серена. В этот миг в комнату вошла Фанни.
— Думаю, прошло больше десяти минут, так что мы оба можем поздравить себя с явным достижением. — Ротерхэм поднялся и поцеловал руку Фанни. — Как поживаете? Не нужно смущаться, я заехал всего лишь засвидетельствовать вам свое почтение и уже слишком задержался. Надеюсь, у вас все хорошо?
Фанни никогда не знала, как отвечать на подобные речи. Она зарделась и пробормотала, что она так рада… что надеется видеть его за ужином… что они не ожидали…
— Спасибо, но я не смогу остаться. У меня нет никакого дела к Спенборо, и я заехал к вам просто по пути в Милверли.
— Не нужно срывать злость на бедной Фанни! — возмутилась Серена.
— Но мне же чужды угрызения совести! — бросил в ответ маркиз. — Леди Спенборо, моя сестра решила провести Рождество в Клейкроссе и поручила мне узнать, принимаете ли вы гостей?
— О да! Будем рады видеть у себя леди Силчестер! Пожалуйста, заверьте ее… Как это мило с ее стороны!..
Ротерхэм поклонился и распрощался с ними. Фанни с облегчением вздохнула:
— Как я рада! Миссис Стоув сказала, что палтус нужно выбросить, и необходимость готовить на скорую руку ужин для лорда Ротерхэма приводила меня в отчаяние. Ну и вид у него был! Что это вывело его из себя?
— Ты еще спрашиваешь. Разумеется, я!
— Серена, милая, ты не должна была этого делать.
— Я и не собиралась ссориться. Только сказала ему кое-что резкое. Сказала правду, но не думала, что мои слова заденут его за живое. Жаль, конечно, но, думаю, если бы мы не поссорились из-за этого, то обязательно повздорили бы из-за чего-нибудь другого.
— Неужели? Теперь он, наверное, не приедет к нам снова? — с надеждой произнесла Фанни.
Глава 4
Но надежды Фанни оказались тщетными. Два дня спустя Серена, вернувшись во Вдовий дом после прогулки в парке, обнаружила во дворе перед конюшней странный экипаж. Она едва успела заметить знакомый герб на дверце кареты, как из конюшни показался Ротерхэм и, коротко поздоровавшись с ней, бросил:
— У твоей кобылы низкий зад.
— Глупости! — отозвалась Серена.
— Я никогда не говорю глупостей о лошадях.
Она засмеялась, откинув с рыжих волос капюшон:
— Я поспорила сама с собой, что хоть раз в жизни не стану препираться с тобой. Поэтому согласимся, что у моей кобылы слишком низкий зад, слабые поджилки и, скорее всего, шпат.
На его лице мелькнула тень улыбки.
— Где ты гуляла? — спросил маркиз более мягким тоном. — Я подумал, что сегодня слишком грязно, чтобы соблазнить тебя на какую-либо прогулку, за исключением охоты.
Она подавила вздох:
— Не говори мне об охоте! Кажется, все наши местные охотники сегодня в Норманшолте, и, думаю, им легко взять след. А почему ты не с ними?
— Августа приказала мне сопровождать ее сюда.
— Мне тебя жаль. Где она сейчас — с Фанни? Надо зайти в дом.
Вместе с девушкой он направился к особняку. Длинный подол белого шерстяного пальто для верховой езды при ходьбе хлопал его по лодыжкам.
— Твои лошади все еще в конюшне Милверли? — полюбопытствовал Ротерхэм. Серена замешкалась с ответом:
— Они могли бы там стоять, но…
— Так где же они?
— Я их продала, — небрежно бросила она. Маркиз был поражен:
— Продала? Как тебя понимать? Что, твой кузен не дал им места в своей конюшне?
— Что ты! Он не возражал, однако с моей стороны было бы большой глупостью держать полдюжины лошадей, которыми я не пользуюсь, и кормить их. А так как Джейн не ездит верхом, я и решила, что лучше всего избавиться от них. Кроме того, мы ведь согласились — ты не забыл, — что в нынешних обстоятельствах я просто не могу позволить себе расходы на стольких лошадей.
Ротерхэм был весьма раздосадован.
— Не неси вздор! — грубо заметил он. — Какого черта ты не обратилась ко мне? Если тебе нужны были деньги, ты могла их получить.
— Из твоего кармана, Айво?
— Чушь! Ты богатая женщина.
Серена была удивлена и тронута одновременно:
— Айво, дорогой, мы оба прекрасно знаем, что не в твоей власти идти против завещания. Я не такая легкомысленная, как ты полагаешь. Мы с Перроттом давным-давно все обсудили.
— Позволь мне напомнить, что твоя независимость просто неприлична. Консультироваться с Перроттом? В этом не было никакой нужды.
Серена улыбнулась:
— Именно благодаря тебе я пришла к такому решению. Спасибо за участие, Айво, но ты не должен содержать меня.
— Да кто говорит о содержании! Если я и ссужу тебе немного денег, то будь уверена — прослежу, как ты их потратишь. И потребую возврата в положенный срок.
— Папа всегда предупреждал меня, чтобы я не попадалась в лапы кредиторов, — парировала она с улыбкой. — Нет-нет! Покончим с этим! Не считай меня неблагодарной. Меня не волнует, если я даже задолжаю всему миру. А что до моих лошадей… Расставаться с ними было больно, но с этим покончено, и,
