в северной оконечности острова, где преобладает тамильское население. Тамилы по сей день остаются индуистами. И в истории Шри-Ланки был период тамильского правления. После того как король Тисса около 250 года до н. э. принял буддийскую веру, его потомки лишились власти. Официальный путеводитель по бывшей столице Анурадхапуре лишь вскользь упоминает это неохотно признаваемое буддистами междуцарствие:
'После короля Тиссы переходим сразу к правлению Элары. Подобно тому как четырьмя веками раньше на Шри-Ланку прибыли сингалы, теперь произошло новое вторжение из Индии, приведшее на трон тамильских королей'.
Так вот, тамильские короли правили Шри-Ланкой до 161 года до н. э., когда к власти снова пришли сингалы. Надо думать, тамилы были индуистами, судя по тому, что их потомки исповедуют эту веру. Плита в Национальном музее не поддается точной датировке. Ясно лишь, что ее украсили резьбой до того, как в Шри-Ланке появились буддийские статуи: стало быть, она относится к весьма древнему периоду.
К тому же есть письменные источники, из коих следует, что древние сингалы уже застали на Шри- Ланке священные отпечатки ног. Когда король Гаджабаху, правивший с 114 по 136 год н. э., повелел строить 115-метровую ступу Абхаягири, ее воздвигли поверх отпечатка стопы, приписывавшегося Будде. И Фа Хьен, посетивший шри-ланкийскую столицу в V веке, предположил: 'Будда прибыл в эту страну и, обладая сверхъестественными силами, ступил одной ногой на землю в северной части королевской столицы, другой - на вершину горы...' След на вершине горы тот самый, который мусульманин Ибн Баттута впоследствии приписал Адаму, тогда как индуисты утверждали, что отпечаток оставлен Шивой.
Так кто же резчик найденных теперь плит с диковинными знаками на отпечатках ног? Или - если их не изготовили на месте находки - кто доставил их в такие удаленные друг от друга районы, как северная оконечность Шри-Ланки и берега Экваториального прохода в Мальдивском архипелаге? Реакция на наши находки неизвестных ранее ритуальных отпечатков на Мальдивах говорит за то, чтобы право ответить на эти вопросы предоставить другим, ибо здесь затронуты мусульманские, сингальские и тамильские интересы, не говоря уже о тех христианских ученых, кои болезненно воспринимают любые толки о доколумбовых океанских плаваниях. Ограничимся пока указанием, что на этот раз доевропейские, больше того, доисламские мореплаватели в буквальном смысле слова оставили свои следы на камне. Следы, расписанные знаками и символами, тождество которых никто не отважится объяснить случайным совпадением, сходством климатических условий или идентичной психологией людей.
Если взять каждый символ отдельно, то они могли быть придуманы независимо друг от друга: солнечное колесо, свастика, мотив лотоса, рыба, рыболовный крючок, раковина, кувшин и т. д. Когда же они вырезаны вместе поверх изображения стопы, о совпадении говорить не приходится. На мальдивской плите знаки аккуратно выстроены в ряд, как при письме; только солнечное колесо, лепестки лотоса и свастики играют роль символического декора. На шри-ланкийском образце знаки размешены беспорядочно, без какого-либо намека на письменность, и символы носят лишь магико - религиозный характер. В ту пору, когда изготовлялись эти плиты, на Шри-Ланке и на Мальдивах уже существовала развитая форма фонетического письма. Почему же резчики не использовали его буквы, чтобы запечатлеть послание или священную формулу?
Символы на плитках, несомненно, были пережитком некой протописьменности или пиктограмм, понятных для посвященного. Пытаясь все же выяснить, кто их вырезал - буддисты или индуисты,- я обращался к представителям обеих религий. Те и другие связывали символы со своими вероучениями. Но тогда буддисты должны были унаследовать их от индуистов. Ибо Будда был индуистским реформатором, сохранившим многие из традиций, на которых он был воспитан. Точно так же, как христиане и за ними мусульмане не отвергли всецело иудейский Ветхий завет.
Тот факт, что буддисты многое восприняли от индуистов, открылся мне, когда я решил выяснить, в чем различие отпечатков ног на двух плитах.
Шри-ланкийским буддистам солнечное колесо представлялось знаком Будды, символизирующим его мифическое происхождение от солнца. Однако в музее города Тривандрам на юге Индии мне показали бронзовую статую индуистского бога Вишну. Длинноухий, как и Будда, с выгравированным на спине солнечным диском, он держал в одной руке солнечное колесо со спицами - точно такое же, как на шри- ланкийской и мальдивской плитах.
- Солнечное колесо мы называем чакра,- объяснил хранитель музея.- Это широко распространенный символ в нашей индуистской религии.
Рядом с бронзовой скульптурой стояла такой же величины деревянная, тоже изображающая Вишну, украшенная солнечными символами и с большим солнцем над головой. В левой руке бог держал раковину.
- Раковина - символ Вишну,- сказал хранитель.- Мы называем ее шапка. Все боги происходят от солнца, но шанка - личный символ бога Вишну.
К нам подошли другие посетители, желая узнать, почему меня так интересуют индуистские символы. Я достал фотографию куска мальдивской плиты и показал им изображения солнечного колеса и раковины. Один из них обратил внимание на сосуд с тремя стрелами.
- Это пурна гхата, что означает 'полный сосуд',- сообщил он.
- Сосуд изобилия,- пояснил другой.
Эти люди не были учеными. Но то, о чем шла речь, для них не было наукой, они говорили о своей религии.
- А два рыболовных крючка?- спросил я.
Тут только один рыболовный крючок. А второй предмет-шест с шипом, которым боги улавливают человеческие души.
- А рыба?
- Это символ шиваистских богинь.
Один за другим получили свое истолкование все знаки. Все, кроме одного. Они заколебались, когда дошла очередь до знака, похожего на песочные часы или сужающийся к середине кубок. Однако тут хранитель музея привлек наше внимание к бронзовому танцовщику в огненном кольце. В одной руке танцовщик держал как раз такой предмет. Фигура была индуистская, но смысл символа присутствующим был не ясен.
- А свастики вокруг знаков?
- Индуистские. Здесь, на юге, их редко увидишь, зато в Северной Индии они широко распространены.
Но уж это, наверно, буддийские знаки? - указал я на вереницу лепестков лотоса, проверяя их.
- А переняли они эти знаки у нас,- рассмеялись окружающие и обратили мое внимание на то, что я и сам уже приметил: в музее были выставлены фигуры богов, восседающих на тронах с декором в виде лепестков лотоса, хватало и плит с тем же мотивом.
Некоторые боги при реинкарнации родились из цветка лотоса.
О чем еще спросить? Образец отпечатков ног я уже видел в одном индуистском храме. Среди пруда, на мифическом змеином плоту, лежала большая скульптура бога Вишну, в руке он держал солнечное колесо чакра. А на пьедестале возле пруда помешалась плита с отпечатками его стоп, и богомольные посетители благоговейно созерцали ее.
С ногами все вроде бы было ясно, и я достал фотографии многоголовых каменных демонов, раскопанных на месте жертвоприношения девственниц в Мале. Мои добровольные консультанты не могли сказать ничего определенного, хотя все они были уверены, что уже видели нечто подобное. Действительно, нечто подобное экспонировалось в том самом музее, где мы сейчас находились. Многие деревянные скульптуры, вырезанные мастерами древнего государства Чала в этой части Юго-Западной Индии, изображали демонических богов с высунутым языком, длинными кошачьими клыками, выпученными глазами и круглыми дисками в отверстиях удлиненных мочек ушей. Сходство явное, но это еще не тождество. То же можно сказать об индонезийских деревянных масках и традиционных добуддийских плясовых масках, которые до сих пор тиражируют для продажи туристам на юге Шри-Ланки.
Тем временем один из посетителей указал пальцем на знак, вырезанный на мальдивской каменной скульптуре. Речь шла о весьма древнем, хорошо известном символе-двойном трезубце, изображающем молнию.
