было в прошлой истории! Учитывая совместную мощь четверки в этом мире, Западу придется смириться с новой географией Восточной Европы. Сегодня мы им нужнее, чем они нам.
Создание конфедерации тоже не так фатально, как кричали националисты. Во-первых, объединяются только Вооруженные силы и валютные системы. Во-вторых, государственное устройство стран четверки сохраняется прежним (- Никто из президентов не хочет расставаться с властью, — прокомментировали мы это решение). В-общем, планируется что-то вроде ЕЭС, причем процесс этот будет не мгновенным, а довольно растянутым по времени — надо унифицировать законодательство и решить еще множество других проблем.
В результате этих усилий при голосовании все подписанные в Харькове договоры были ратифицированы конституционным большинством голосов.
— Как обычно, одни полумеры — развратила власть демократия, Сталина на них нет! — единодушно прокомментировали это решение мы с замполитом.
Он засобирался домой, я вышел проводить его к машине. Небо было темным и особенно ярко на нем светились звезды — спасибо затемнению — раньше огни города не позволяли их толком увидеть.
Впереди еще война, восстановление разрушенного и много-много других неотложных дел.
Жизнь продолжается, однако.
Эмигрант Пётр Михайлов. Калининград
Проводить ночь в воздухе становиться моей традицией. Сегодня мы летели из Москвы в Кенигсберг или Калининград, как назывался город в Федеральной России.
Большой транспортный самолёт, похожий на тот, который мы видели позавчера, изнутри был похож на ангар. Группа Усольцева, это пятнадцать человек, которые летели вместе с нами, должна будет обеспечивать нашу безопасность. Кроме них был ещё технический персонал для поддержки связи. В отличие от военных, эти ребята не скромничали и тащили с собой несколько огромных ящиков. На удивление, полёт продлился гораздо меньше, чем в первый раз и вся наша команда, загрузившись в четыре огромных грузовых автомобиля, ещё в час ночи выехала с аэродрома.
С Оскаром мы попрощались на взлётной полосе, он стоял у геликоптера и махал мне рукой на прощанье. Через десять минут он со связистом из группы Усольцева, должны будут лететь, чтобы доставить аппаратуру связи в Боргсдорф.
Поездка в кабине грузовика проскочила для меня незаметно.
Развёртывание центра не заняло много времени, и к обеду всё уже работало. Мы провели даже тестовый сеанс связи с Боргсдорфом.
Я вышел на улицу, когда ко мне подбежал запыхавшийся Усольцев: — От Оскара пришёл сигнал с просьбой о помощи, у них проблемы.
Я заскочил в аппаратную, радист торопливо перекоммутировал оборудование: — внимание, прямая трансляция.
Из динамика послышалось шипение, затем появился голос: ' Специальное сообщение Берлинского радио. Сегодня части Берлинского гарнизона подняли мятеж против Фюрера, части верные законному правительству….'
— Идиоты — не выдержал я: — Слушай Усольцев, мне надо попасть в Боргсдорф, надо вытащить наших.
— Без тебя обойдёмся, ты здесь нужнее.
— Не обойдётесь, вы там ничего не знаете и без меня пропадёте.
Поздно вечером два вертолёта поднялись с прифронтового аэродрома рядом с Багратионовском.
Жизнь продолжалась.
Константин Зыканов, сотрудник прокуратуры, Кобрин.
О прибытии комиссии нам, усталым, злым и невыспавшимся, сообщил один из Саниных бойцов. В силу того, что его бойцы были исключительно белорусами — не в смысле национальности, а в смысле гражданства — приехавшие 'комиссионеры' не вызвали у них каких-то особых эмоций — ну приехали и приехали, да и черт бы с ними. Их вообще не хотели пускать за оцепление, пока не вмешался чин из российского Минобороны — какой-то лощеный паркетный полковник. Полковник нас, пожалуй, поразил больше всего — как-то странно было видеть здесь человека в новеньком необмятом камуфляже, источающего запах дорогого парфюма, ну не вписывался он в картину. Полковник Головатов первым делом решил взять быка за рога и показать, кто в доме хозяин. Ввалившись в кабинет, он осмотрелся, и, словно делая нам одолжение, представился:
— Головатов, министерство обороны. — А после так, властно, — Докладывайте!
О как! Сейчас, шнурки поглажу — и метнусь. Очередной допрашиваемый немец, между тем, отреагировал четко — вскочил со стула, на котором он сидел и, щелкнув каблуками грязных сапожищ, вытянулся в струнку — слов полкана он, конечно, не понял, но гордый профиль (где такие носы выдают?) и самоуверенный вид произвел на ганса впечатление. Интересная, кстати, особенность. Вот что у немцев, что у братьев с юга, несмотря на географическую отдаленность друг от друга, есть одна общая черта — врожденное чинопочитание. Такое ощущение возникло, что немец сейчас закричит 'началнык', а потом мы услышим от него незабвенную фразу 'не имеете права, старший приказал'. Что-то я отвлекся со своими размышлениями. Надо брать ситуацию в свои руки.
— Потрудитесь представиться, как положено, будьте любезны! — сказал я, накидывая на себя ранее снятую куртку, которую Головатов явно не заметил. О! — появление фигуры равной весовой категории произвело на него впечатление. — Боец, посадите немца, — ботаник-лингвист надавил на плечи здоровенного фрица, который так и стоял по стойке 'смирно', тот послушно плюхнулся на стул. Товарищ Кулькин, продолжайте, пожалуйста, — Саня, тоже офигевший от вида полковника, продолжил печатать недоконченное предложение.
— Полковник Головатов, пресс-служба министерства обороны.
— Замечательно, полковник. И что же вы хотите?
— Я направлен вместе с общественной комиссией для изучения военных преступлений немецко- фашистских захватчиков на временно оккупированной территории. Комиссия создана и направлена по распоряжению Президента, с целью документирования преступлений в зоне боевых действий. Члены комиссии ждут в коридоре.
— Давайте договоримся так: мы сейчас закончим допрос, а после этого вы позовете сюда членов комиссии, и мы подумаем, чем мы сможем вам помочь.
— Вы что, не понимаете? Комиссия направлена Президентом. На вашем месте я бы…
— Вы не на моем месте, поэтому потрудитесь подождать. Товарищ капитан, много еще осталось? — спросил я Саню, подмигнув ему. Саня понял с полуслова.
— Где-то полчаса, никак не меньше.
— Значит, полчаса. Пока у вас есть время выйти на футбольное поле, там сейчас работают наши сотрудники, так что с картиной того, что здесь происходило, вы сможете ознакомиться, так сказать, прямо на месте. Там находятся наши сотрудники, они вам помогут.
— Хорошо. Надеюсь, что те сотрудники будут более любезны к представителям командования. — Процедив сквозь зубы эту фразу, полковник 'очистил помещение'.
Ха-ха. Три раза. Сейчас ты посмотришь, что такое настоящая любезность.
На самом деле с очередным унтером мы уложились в десять минут. Саня побежал проверить, как тащат службу его подчиненные, а я обошел комнаты, в которых содержались пленные. Хорошо, что приехавшие из Минска эксперты привезли нам в качестве презента от' братьев по разуму' из белорусского комитета неслабую охапку пластиковых одноразовых наручников — они нам сейчас очень пригодились. С учетом того, что народу у нас было немного, а 'объем работ' — наоборот, очень большой, каждого из фрицев упаковали в 'подарки'. На кой черт нам нужны приключения с попытками к бегству?! Немцы, как уже допрошенные (большинство) так и пока неотработанные (ух-ты, всего пять человек осталось, да мы просто стахановцы, оказывается) лежали вповалку в отведенных им помещениях — мужской и женской
